Сборник рассказов «Зов Припяти»

Нас ждал долгий и опасный путь, в конце которого, если повезет, получится и отдохнуть…

02.03.2009 г.

Федор Вениславский - «Дело принципа»

Довольно потрепанный «Уазик» издав скрипящий звук остановился у деревянного забора. Трезубец на сине-желтом фоне изображенный на дверце, выглядел тускло, и уже наполовину стерся. Две двери открылись и тяжелые берцовые сапоги ступили наземь. Легенько моросил дождик.

Щелкнул затвор автомата, и военный, с погонами капитана, уверенно направился к входной двери. Еще двое солдат последовали за ним, а один остался возле машины. Внутрь зашли трое. Блеснула молния, и дождь усилился. Раскат грома, прозвучавший подобно дикому рыку неизвестного животного, заставил передернуться военного у машины. Тучи застилали весь горизонт.

Внутри дома разговаривали на повышенных тонах. Потом была тишина, как-будто всё успокоилось, лишь молнии сверкали раз за разом. А потом внезапно раздалось предупреждающее восклицание, и, спустя мгновение, последовал выстрел. Дверь отворилась и военные, неся на себе мешки, верхом набитые всякой всяченой, направились к машине. Погрузив мешки, они обменялись короткими фразами, сели в джип. Лишь капитан, на мгновение задержавшись, бросил взгляд на дом.

- Идиоты, люди, - проговорил он одними губами, после чего направился в машину.

«Уаз», кашлянув клубом дыма, тронулся, и, выехав за пределы деревни, поехал на восток.

В доме был слышен плач.

Дождь усиливался.

День не задался с самого утра.

Эксперимент, суть которого заключалась в возвращении слепому псу его первичной структуры ДНК, с треском провалилась. Под излучением, которым его подвергали, от лекарств, которыми его пичкали, и от пилюлей которые ему подсовывали в еду, пес-мутант, как бы странно это ни звучало, мутировал. Из слепого пса в неизвестный доселе вид, более сильный, злобный, опасный. Ночью он разгрыз стальные прутья клетки, и, проскользнув мимо охранника, сбежал.

«Надеюсь, тваре попадется особо везучий стакер, который на радостях высадит в пса рожок автомата», - думал Щедрин, молодой ученый специалист в области изучения мутировавших существ. «В принципе волноваться не о чем, даже если эта собака и представляет собой повышенный источник опасности, то не надо бояться. Зона – велика, и вероятность встретится с этим мутантом ничтожно мала».

После этого настроение до конца испортил тот факт, что автономное электрообеспечение полетело ко всем чертям, и перспектива провести ближайшее время без света отнюдь не радовала. Поверхностный ремонт, к сожалению, не дал никаких результатов. Судя по всему, придется ждать прибытия техников из Центра, так как на помощь военных надеяться было глупо. Остаток дня ученый провел в раздумьях, исписывая черновики заметками о слепых псах, сгорбившись сидя у керосиновой лампы. Наверное, он так и задремал в своем кабинете.

Лаборатория оживилась после того, как прозвенел звонок, свидетельствующий, об окончании смены. Ученые, геологи, медики, собирали немногочисленные вещи и выходили на улицу, где автобус, привезший новую «партию» работников на ближайшие несколько дней, теперь терпеливо ждал отработавших свое, чтобы увести их домой. Щедрин, усевшись в кресло старого автобуса, улыбнулся уголками губ, в предчувствии скоро отдыха. Дома его ждала теплая постель, а на ужин он пойдет к соседям – пожилой паре, которая всегда была рада его обществу.

Дорога, ровной линией, не спеша семенила позади, по бокам поднимались клубы пыли, потревоженной тяжелыми колесами. Вид из окна был однообразным и скучным – длинные посадки были на протяжении всего пути, лишь иногда сменяясь густым кустарником. Единственным событием на всем пути, был проезд через пропускной пункт, - выезд из Зоны, как и въезд в неё. Тогда, как и каждый раз, человек в военной форме заходил в автобус и проверял документы каждого пассажира, и после этого, как и всегда говорил:

- Извините за беспокойство, это вынужденные меры.

После выезда с территории Зоны становилось как-то сразу легче на душе, как будто тяжелый груз, все это время давивший на плечи, наконец, спадал.

Скоро автобус остановился у небольшого перекрестка. Щедрин, перекинув сумку на плечо, вышел. Дверь за ним закрылась, и автобус, тронувшись, поехал дальше.

Ученый не спеша, направился по заросшей травой дорожке. «Лукачёво 4.5 км» надпись на указательном столбике давало знать случайному путнику куда его занесло. Но Щедрин не был проходимцем. Он возвращался домой.

К тому времени, как ворота поселка показались вдали, солнце уже скрылось за горизонтом, отправившись освещать далекие страны. А тут приходилось довольствоваться лишь призрачным светом луны. Но и его с лихвой хватало. Поселок встретил ученого тишиной. Щедрина сильно удивил тот факт, что в деревне практически не горели окна, что было довольно странно. Не то чтобы жители всю ночь напролет бодрствовали и развлекались, но все же еще не было столь поздно для сна. Домик ученного, представляющий из себя маленькую избушку, стоял на самом откосе деревни. После минутной возни с замком (он всегда открывался с трудом), хозяин вошел в дом. Скинув вещи и переодевшись, Щедрин решил заглянуть к соседям, в окнах которых горел свет.

Постучавшись в дверь, он долго ждал ответа. Решив уже, что ему так и не откроют, он собрался было уходить, но тут дверь приотворилась. Из неё выглянула баба Даша. У ученого екнуло сердце. Промелькнула мысль «Что-то произошло». Лицо бабушки было заплаканным, на нем повисла гримаса горя.

- Алёшенька, - тоскливо протянула старуха, впуская гостя в дом.

- Что случилось, бабушка? Где Александр Михайлович? – обычно он открывал дверь, а не его престарелая жена.

По щекам женщины потекли слезы, заикаясь, она проговорила:

- Снова приходили. *всхлип*, забрали.. а он стал противиться, - дальше голос сорвался, и плач сотряс все тело старой.

- Кто приходил? Кого забрали? Ну же, что случилось?

- Дедушку убили, - тоскливо протянуло она, после чего снова заплакала.

Щедрина словно молнией ударило. Он покачнулся и едва не упал. Всё поехала кругом, и он осел прислонившись к стене.

- Как это убили, - тихо проговорил он, ни к кому не обращаясь, а просто произнося свои мысли вслух.

-Военные. Снова. Приходили, - каждое слово давалось бабе Даше с трудом, но, превозмогая плач, она говорила, - Забрали. Все. Что. Было.

«Военные» - это слово громом прозвучало у ученого в голове.

- Выносили всё из дома, - сделав большую паузу, она шморкнула носом, - а он не захотел отдавать. Капитан отвернулся, а дед за топор. Замахнулся – а солдат, что у двери стоял, вскинул автомат, - еще одна пауза и следующее слово она произносит очень тихо, - и выстрелил.

Это был не первый раз. В прошлом месяце дважды подъезжал потрепанный «Уазик» и люди в военной форме заставляли жителей отдавать им свои припасы.

«На нужды армии» - с ухмылкой говорили они селянам, у которых конфисковывали имущество. Людям, которые со слезами на глазах наблюдали, как удалялась машина, увозя все, нажитое непосильным трудом.

Никто не смел возразить военным.

А старый дед посмел. Все называли его Михалыч. Провожать его в последний путь собралась вся деревня.

Громко, возводя глаза к небесам, читал молитву проповедник. Тихо плакали бабушки, к себе прижимали детей женщины.

Щедрин стоял в стороне. Глаза сверкали стальным блеском, костяшки пальцев побелели от сжатия кулаков.