S.T.A.L.K.E.R. История правды и лжи (СИ)

- Садись, – проговорил Александр, гася сигарету о пепельницу, открывая форточку. – Уже десять лет не курил, а тут сорвался...

В окно ударил свежий, холодный ночной воздух, принося с собой звуки ночной Зоны: вой псевдособак и крики неизвестных птиц.

«А летающие мутанты бывают?» – подумала девушка, но тут же отогнала глупую мысль, наводящую страх.

Алиса села напротив военного. Столик был очень маленьким: на нем едва умещались чайник, пара кружек и тарелки. За спиной Романовой грохотал холодильник «Бирюса». Печка, пара шкафов на стенах и газовая колонка – все предметы, уместившиеся на маленькой территории. Из-за облаков вышла луна, яркая и такая круглая, освещая лица сталкеров.

- Ты это... Можешь курить, если хочешь,- проговорила Алиса, пытаясь не выболтать сразу все, что необходимо было спросить.

- Да, нет. Спасибо, – улыбнулся Дегтярёв, впервые поблагодарив девушку, которая смирилась с «солдафонским нравом» военного. – Надо беречь здоровье, тем более что убивающих факторов в Зоне предостаточно.

Алиса кивнула и улыбнулась. Наконец-то она почувствовала себя в безопасности. Стресс начал потихоньку спадать.

- А что это за квартира?

Дегтярев снова вздохнул и взглянул в окно на небо и, затянув с ответом, рассказал:

- Это квартира моих родителей. Мы жили здесь до первой аварии в 1986 году. Правда, я тут прожил всего год, – Дегтярёв улыбнулся и отхлебнул из кружки чай. – Я плохо помню это место, но говорят, что здесь был очень хороший город.

- А куда же вы потом переехали? – спросила Алиса, засмотревшись на ночные пейзажи, раскинувшиеся за окном.

- Мы с матерью переехали к бабушке, она жила в Донецке, – продолжил рассказ майор, размешивая сахар в кружке. – А потом, моему отцу, как ликвидатору, выдали квартиру в Москве. Плохо, что посмертно.

- Ой, – замялась девушка, узнавая нелегкую судьбу СБУшника. – Я соболезную...

Майор усмехнулся, и перевел взгляд на журналистку:

- Советская власть знаешь, скольких тут положила? Брось, жалеть надо не мертвых, надо жалеть живых.

Алиса замолчала, не найдя, что ответить. Дегтярёв, встал из-за стола, достал из буфета кружку, всполоснул ее кипятком, затем налил чай и поставил перед девушкой.

- Сахар будешь?

- Буду. – Кивнула корреспондентка.

Военный поставил перед ней хрустальную чашу с сахаром и снова сел напротив нее, глядя, как девушка жадно насыпает в чай четвертую ложку сахарного песка.

- После 1986 года я вернулся сюда, когда мне было двадцать шесть, – продолжил сталкер. – Мне пришлось соврать многим и прибавить себе семь лет возраста, чтобы отправиться расследовать причины провала операции «Фарватер», хотя нелегально я уже бывал здесь и был знаком с азами сталкерства.

- То есть, ты был направлен от украинской службы безопасности, расследовать причины провала какой-то операции? – уточнила Алиса.

Дегтярёв кивнул и снова отпил горячего чая:

- Теперь название этой операции совсем не секрет, а если тебе на уши будут лапшу вешать про «Фарватер», будет куда хуже. Тем более, что я смотрю, вопросов у тебя накопилось много. Сразу предупреждаю, что я не смогу дать ответы на секретную правительственную информацию.

Романова улыбнулась: наконец-то какой-то свет в конце туннеля, а не сплошные загадки. Вопросов, действительно, очень много. Девушка с удовольствием выпила глоток теплого и сладкого чая и спросила:

- Хорошо, а ты сможешь рассказать об этой штуке, – Алиса указала себе за запястье, где под кожей синело пятно, после инъекции. – «Антидот», верно?

- Ты начала с самого неудачного вопроса, – откровенно заметил майор, но, тем не менее добавил:

- Поскольку тебя эта тема касается непосредственно, то по требованию о неразглашении я смогу тебе рассказать.

- Чего?

- Не будешь кричать об этом на всех углах, журналистка?

-А-а-а, ну, нет, конечно, – растерянно согласилась Романова, понимая, что самое важное и тайное, агент СБУ и так не расскажет, а значит, просто запугивает, чтобы не трепала языком.

– Три года назад, – начал рассказывать военный, крутя в руках ложку. – В Зоне Отчуждения появилась новая группа ученых…

- Новая?

- Ученые всегда были в Зоне. Они приходили вместе с военными и изучали природу аномалий, артефактов, мутаций и выбросов.

- А выбросы…

- Ты будешь перебивать? – поднял брови Дегтярёв, постукивая ложкой по столу.

- Прости, – покраснела Алиса. – Много вопросов накопилось. Я слушаю. Продолжай.

- Так вот: ученые, которые прибыли сюда три года назад привезли с собой много нового оборудования. Они работали в тайном бункере, расположенным между затоном и станцией «Янов», но никого из посторонних туда не пускали. В охране бункера были одни наемники, а они, как ты знаешь, не разговорчивые и тем более, не сговорчивые ребята.

- Все кроме Светлова, – вставила ремарку Романова.

- Светлов – это отдельный разговор, – отмахнулся Дегтярёв и снова продолжил рассказ:

- Спустя полгода в Зоне начали расходиться слухи, что эти ученые разработали уникальный препарат, который поможет любому сталкеру стать более выносливым, живучим и обладать иммунитетом к выбросам.

- Такое возможно? – раскрыла рот от удивления журналистка.

- В Зоне много легенд и мы подумали, что это одна из новых баек. – Развел руками майор. – Спустя некоторое время, ученые, несмотря на свою консервативность, не смогли удержать все в тайне и раскрыли секрет своего супер-лекарства, проверенного лишь на лабораторных мышках. Данный препарат обещал безбедную старость своему создателю, который, к слову, оказался одним из бизнесменов-миллиардеров в Европе, решившему создать свою группу ученых, ради того, чтобы найти эликсир бессмертия здесь, близ ЧАЭС. Ведь такой препарат с удовольствием приобретет не только сталкер, но и любой человек, который хочет обладать такими суперспособностями.

- Это было опробовано на человеке? – удивилась Алиса.

- Да, – кивнул Дегтярёв. – Более того, из этого сделали целое реалити-шоу. Изменения в поведении подопытного сталкера – одиночку, по кличке Астат, транслировали в эфире, доступного только лишь на территории Зоны Отчуждения.

Романова хмыкнула:

- Свой эфир?

- Ты думаешь, что сталкеры письмами переписываются? – настойчиво спросил Дегтярёв.

- Нет, конечно, – Алиса подняла брови и кивнула. – Прости, я люблю задавать дурацкие вопросы.

- После инъекции, которую ввели Астату, осталось лишь небольшое белое пятно на том месте, где игла проткнула кожу…

Романова почувствовала, как гулко застучало ее сердце. Значит, есть еще такие, с этими инъекциями? Что же было дальше?

- Первые три дня с Астатом ничего не происходило. За ним следили медики и военные. Ученые следили за пульсом, дыханием и постоянно проверяли его физические показатели. Успех был ошеломительным: показатели выносливости, жизнеспособности были на высоте. Парень мог с успехом выпить раскаленного железа и его организм с этим бы справился.

- Значит, опыт удался?

- Да, ученые праздновали победу и начали рекламировать другие пять инъекции, каждая из которых обладала своими действиями, делающими своего обладателя суперчеловеком, но после трех дней радости, Астат начал мутировать на глазах всех сталкеров.

- Что? – Алиса округлила глаза.

- Нулевой или Белый « Антидот» был сделан на основе стволовых клеток кровососа.

- Они сделали препарат из мутанта? – ужаснулась девушка.

Дегтярёв отхлебнул чай и кивнул:

- Организм Астата не справился с более сильными генами кровососа и начал мутировать: Астат почувствовал невероятное желание выпить человеческой крови, кожа стала темнеть, а позже сталкер стал на мгновение пропадать из вида камер, поскольку, одной из особенностей кровососов является их…

- Невидимость? – догадалась журналистка.

- Точно, – кивнул СБУшник. – Проект спешно закрыли, как и бункер. Астата оставили погибать в закрытой лаборатории. Ученые бросили разработки и скрылись за кордоном. Но сталкеры не будут сталкерами, если бы они не вскрыли бункер спустя полгода.