Танкист (СИ)

Сержант Куницын выглядел виноватым и обеспокоенным человеком, когда он внезапно столкнулся с Прохором, который, укрываясь от прохладного ветерка, задувавшего с реки, курил папиросу "Казбек". Павла сильно обеспокоило вдруг возникшее у него в сознании чувство одиночества, он попытался по мысленному каналу связаться с Прохором, но ему ответила какая-то внутренняя пустота. Такая ситуация сильно напугала этого парня, он был начинающим телепатом, поэтому не знал, как следует себя вести в этом положении. Вот он и бросился разыскивать Прохора, парня который столько ему дал в этом мире. Увидев курящего Прохора, Павел замер на месте, не решаясь нарушать его уединение, но вдруг услышал:

- Ты, Паша, пока еще действительно только начинающий телепат. Многого ты не умеешь и многого еще не знаешь! Но первое, что ты должен запомнить, так это то, что настоящий и опытный телепат никогда не бывает одиноким. У него повсюду друзья и товарищи! Но это совершенно не означает, что ко всем этим людям ты можешь без спроса залезать в сознание! Телепат имеет одно преимущество, ему гораздо проще устанавливать отношения с тем или иным человеком! Ведь, помимо того, что телепат может вести мысленную беседу с любым другим разумным существом, гуманоидом, он еще и чувствует его настроение. Это уже несколько другая наука и называется она эмпатией, но она позволяет телепату ощущать хочет или не хочет другое существо поддерживать с тобой дружеские отношения.

- Какой ты умный человек, Прохор! Такой молодой и так много знаешь. Но вот хотел бы тебя спросить, а кроме того, чтобы быть постоянно погруженным в мысли и размышления человеком, можешь ли ты еще чем-нибудь заниматься?

- Да, чем угодно, Павел! Я такой же, как и все люди, человек! Очень люблю возиться с танками и автомобилями. Могу любой танк и автомобиль собрать и разобрать с закрытыми глазами. Но сейчас тяжелые времена для моей родины, вот приходится думать о том, как решить ту или иную боевую проблему. Сейчас вот думаю о том, как немцев выгнать из поселка Ржавец. И, кажется, у меня появилась очень интересная идея, надо бы завтра попробовать ее осуществить.

Немецкое командование придало большое значение удачным действиям спецгруппы майора Бэке, захватившей понтонный мост и поселок Ржавец. Уже утром следующего дня в поселок по мосту переправился немецкий батальон моторизованной пехоты и танки 6-й и 19-й танковой дивизии. Командир 6-й танковой дивизии генерал-лейтенант Вальтер фон Хюнесдорфф лично прибыл в поселок Ржавец. Он хотел поздравить с достигнутым успехом и наградить отличительными знаками и поощрительными наградами участников ночного рейда. Генерал-лейтенант хотел также провести небольшое совещание о дальнейшем развитии достигнутого тактического успеха его танковой дивизией. Вальтер фон Хюнесдорфф был кадровым офицером вермахта и человеком простых правил, совещание он решил проводить прямо на открытом воздухе рядом со своей командной машиной.

Совещание офицеров 6-й танковой дивизии было в самом разгаре, когда над поселком Ржавец появилась большая группа бомбардировщиков "Хейнкель 111". Не обращая ни малейшего внимания на том, что на бортах всех немецких танках и грузовиках были нанесены тевтонские кресты, бомбардировщики вставали на крыло и из бомболюков вываливали свой опасный груз авиабомб. В результате этого авианалета немецких бомбардировщиков "Хейнкель 111" 6-я и 19-я танковые дивизии 3-го танкового корпуса потеряли практически все свои танки, которые в тот момент находились в только что захваченном поселке Ржавец. Были тяжело ранены полковник Герман фон Оппельна-Брониковски, командир полка в котором служил удачливый майор Бэке, а также генерал-лейтенант Вальтер фон Хюнесдорфф, командир 6-й танковой дивизии через несколько дней умер в харьковском госпитале. Погибли пятнадцать высших офицеров штабистов 6-танковой дивизии, а сорок девять офицером получили ранения. Таким образом, 6-я танковая дивизия была, чуть ли не полностью, обезглавлена в самый разгар боев на Курской дуге.

В суматохе, возникшей из-за налета и бомбежки собственной авиацией поселка Ржавец, ни один немецкий наблюдатель так не заметил присутствия двух красноармейцев, которые в этот момент прятались в окопе на вершине одного из курганов, расположенного чуть ли не на окраине поселка Ржавец. Один из этих красноармейцев, поднимаясь из окопа и отряхивая обмундирование, а это был наводчик танкового орудия Михаил Кувалдин, вполголоса говорил другому красноармейцу:

- Ну, Проша, ты и даешь! Я даже не знал о том, что ты умеешь так ловко шпарить на немецком языке! Может быть, и меня ему научишь?! Представляешь, вернусь к братьям в Комарово, и с ними по-немецки буду шпарить! Может быть, тогда Агафон и драться перестанет!

Командующий Воронежским фронтом генерал армии Николай Федорович Ватутин находился один в своем кабинете. Он сидел за столом и внимательно всматривался в топографическую карту, растеленную перед ним на столе. Ватутин специально приказал своим адъютантам никого до него не допускать и не соединять по телефону в течение часа, который ему потребуется для того, чтобы обдумать положение на левом фланге своего фронта. Ему не давала спокойствия одна разведывательная информация, в свое время присланная в штаб Воронежского фронта командармом 69-й армии Крюченкиным.

Генерал армии Ватутин в то время был очень занят, немецкие танковые дивизии СС одну за другой рвали оборонительные линии его 6-й и 7-й гвардейских армий, в этой связи ему надо было принимать какие-то кардинальные решения. Немцы шли на Обоянь, стараясь выйти на оперативный простор и в дальнейшем прорываться к Курску. Следует признать, что, получив своевременную информацию о готовящемся немецком наступлении, Воронежский фронт отлично использовал двухмесячную передышку, строя линии оборонительных укреплений. И вот сейчас немецкие танковые дивизии СС одну за другой прорывали эти оборонительные линии, они уже на тридцать километров углубились в оборону Воронежского фронта, окружив 6-ю армию генерала Чистякова и 1-ю танковую армию генерала Катукова.

Это была полоса главного удара, который можно было бы сказать, был весьма успешным, немецких дивизий. Этот удар и прорыв фронта отнимали все время, внимание и силы генерала армии Ватутина. Тогда он практически не обращал внимания на вспомогательный удар, наносимый немецкой оперативной группой "Кемпф" по левому флангу Воронежского фронта. Он полагал, что немецкое командование, в лице генералов Гота и Манштейна, старалось отвлечь его личное внимание и, растянув силы фронта на отражение вспомогательного удара, ослабить его войска на главном направлении. Но, когда танковые дивизии группы "Кемпф" высадили десант и захватили плацдармы на Северском Донце, а затем в течение пары дней взломали и прорвали оборону 7-й армии генерала Шумилова, то только тогда Николай Федорович Ватутин обратил внимание на это направление наступления немецких дивизий армейской группы "Кемпф".

Незадолго до этого времени к нему и поступила разведывательная информация, в которой говорилось, что в ближайшие дни оперативная группа "Кемпф" изменит направление своего, якобы, вспомогательного удара. Через Мелихово, Шахово ее танковые и пехотные дивизии пойдут в наступление по направлению железнодорожного полустанка Прохоровка. Там они должны были соединиться с наступавшими на Обоянь танковыми дивизиями СС "Великая Германия", "Мертвая голова" и "Адольф Гитлер" и все вместе прорываться на Курск. Генерал-лейтенант Крюченкин, командарм 69-й армии, к этой информации сделал приписку со своим мнением, в котором утверждал, что источник информации ненадежен, что нельзя верить всему, о чем в ней говорилось. В этой приписке он также писал о том, что его армия выдержит любой удар немецких дивизий.

Но сегодня, несколько часов назад в штаб Воронежского фронта поступила информация о прорыве фронта 69-й армии в районе поселка Ржавец, о наступлении 6-й, 7-й и 19-й танковых дивизий в направлении на Шахово. Вот и пришлось Николаю Федоровичу Ватутину запереться в своем кабинете и размышлять о том, как остановить наступающие с Севера и Юга на Прохоровку немецкие танковые дивизии.