Железные Люди в Стальных Кораблях

Изумрудные глаза были уже совсем рядом, поэтому он закрыл свои, но при этом продолжал шептать:

– …А на гребнях высоких крыш – удар могучих крыльев древних колеблет тишь…

Хеллборн замолчал и прислушался. Ничего. Принюхался. Тоже ничего. Только струи дождя. Он снова открыл глаза. Зеленые огни исчезли, но чавкохруст возобновился. Ненадолго. Послышались удаляющиеся шаги по лужам.

Гром и молния.

– Стой! – изо всех сил крикнул Джеймс. – Вернись назад!

Титанис Валерия подчинилась. Волшебные изумрудные глазки снова смотрели на него с расстояния в какихнибудь два метра.

Хеллборн выбрался из лужи и подполз к выпавшим из чемоданчика вещам.

– Вот, – сказал он, поднимая фотографию и поворачивая ее к титанису. Чудовище наклонилось вперед и уставилось на снимок правым глазом. Левый глаз попрежнему смотрел на человека.

– Найди ее, – почти прохрипел Хеллборн. – И убей.

Титанис (альбионец продолжал думать о нем в мужском роде, трудно было быстро переключиться) продолжал молча рассматривать двух человек – живого и нарисованного.

– Убей, – повторил альбионец.

– Ты знаешь который час, Чарли? – неожиданно ответил титанис. – Пора возвращаться домой, иначе нам здорово влетит. Пора возвращаться домой, Чарли.

Изумрудные глаза сверкнули в последний раз. Хеллборну показалось, что Валерия подмигнула ему. Шаг назад, прыжок – и попугайубийца окончательно пропал за сплошной стеной полночного дождя.

Гром и молния.

* * * * *

Хеллборн снова гнал машину, не разбирая дороги, но у него были уважительные причины. Вопервых, на этот раз он опаздывал. Вовторых, он пытался вытряхнуть из головы это… это… это странное происшествие – наконецто ему удалось сформировать мысль.

"Пора возвращаться домой. Пора возвращаться домой, Чарли", – все еще звенело у него в ушах, поэтому Джеймс поспешил включить радио. На полную громкость.

– …за что мы сражаемся?!!! – заорал динамик, так что Хеллборн едва не врезался в ближайший столб. – В прежних войнах мы могли сражаться за землю и воду, добычу и славу, хлеб и кровь. Нас могли двигать месть, голод и честолюбие. Но не в этот раз!

"Кровавая Мэри", – наконецто узнал Джеймс. По какому поводу эта речь?…

– Сегодня мы сражаемся за нечто большее, – продолжала Мария Александровна. – Сегодня мы поняли – на той стороне не обычный враг, с которым рано или поздно можно заключить мир. На той стороне – абсолютное черное зло!

"Счастливый человек, она действительно в это верит!", – подумал Хеллборн.

– Сегодня все люди доброй воли поняли, на чьей стороне правда, и спешат занять свое место в общем строю. Сегодня мы начинаем священную войну! Правда на нашей стороне, и поэтому мы победим! United we are strong! United we will win! Победа будет за нами! All hail the Alliance! Планета, свобода, война!!!

Вслед за этими словами из динамиков вырвался совсем уже ушераздирающий рев, впрочем, тут же заглушенный легким китайским акцентом диктора:

– Мы продолжаем нашу трансляцию из Дворца Конгрессов, где собрались все лидеры Фабриканского Альянса и наш Золотой Император. Вы только что слышали речь русского президента, госпожи Спиридоновой. Сейчас здесь творится нечто невообразимое! Неописуемое! Овация! Все апплодируют и размахивают флагами! Кто это? Я вижу, на сцену поднялась – практически выбежала – ледипротектор Патриция Берген. Она обнимает госпожу Спиридонову – они вместе плачут! Это нечто невероятное! А что творится в зале!!!

"Это должно быть прекрасно. Я сейчас тоже заплачу", – подумал Джеймс, а потом все случилось почти одновременно. Глаза против своей воли увлажнились, стеклоочистители внезапно заклинило, очередной поток дождевых капель украсил слегка треснувшее благодаря той самой пульке лобовое стекло. И сочетание всех вышеперечисленных факторов на выходе дало сколессшибательный эффект. Хеллборн едва успел – или поторопился? – ударить по тормозам, машину занесло, понесло и кудато внесло. Удар – звон – лязг – тишина.

Хеллборн тщательно ощупал себя – вроде цел. Выбрался наружу. Осмотрелся. Восстановил в памяти карту Харбина, тщательно изученную в первые дни. Здесь совсем недалеко, дойду пешком.

Это был такой же трущобный район, но примыкавший к манчьжурской столице с другой стороны света, и чтобы попасть туда, пришлось пересечь почти четверть города.

Искомое здание. Три этажа – или четыре? – странный продукт азиатской архитектуры, последний этаж – открытая всем ветрам галерея под крышей, будто снятой с буддийской пагоды. Неважно. Пока неважно.

В подъезде его ждал Линдеманс.

– Я должен вас обыскать, герр Хеллборн, – прогудел "КингКонг".

– Сколько угодно, – равнодушно ответил Джеймс.

– Все в порядке, поднимайтесь на самый верх.

Джеймс подчинился.

Откуда этот странный запах? Понимание пришло через несколько секунд. Беллонит. Жидкий беллонит. Чем выше он поднимается, тем слабее запах. Разлили гдето на первом этаже. Что они задумали, уроды?

"Уроды" уже ждали его.

– Добрый вечер, мистер Хеллборн, – приветствовал его полковник Берт Сас. Еще один разговор при тусклом свете уличных фонарей. И время от времени вспыхивающих молний. Дирк Клоп тоже был здесь. И еще коекто. Альбионец мог слышать их дыхание, но пока не видел лиц. Это плохо.

– Вы принесли? – только и спросил шеф белголландской секретной службы.

– Вы издеваетесь? – уточнил Хеллборн. – Я должен был принести нечто громоздкое, не правда ли? Ваш громила обыскал меня внизу, ничего не нашел и спокойно пропустил. Так что я должен был принести?

Гром и молния.

– Самого себя, мистер Хеллборн, – спокойно ответил Сас.

– Остроумно, но както неправдоподобно, – нахмурился Джеймс.

– Почему? – возразил полковник. – Вы сами по себе очень ценное приобретение. Вы очень интересный субъект, мистер Хеллборн. Вы даже себе не представляете, насколько интересный. Вы плохой разведчик и очень неуравновешенный молодой человек, но вашу ценность и полезность для нашего дела еще только предстоит осознать. Вы доставили нам немало хлопот в ПортСултане, вы были практически мозгом той операции, но это далеко не все. Впрочем, у нас еще будет время об этом подробно и спокойно поговорить, – добавил белголландец.

– Где? Здесь, на крыше? – не понял Хеллборн.

– Нет, разумеется. Скоро сюда прилетит дирижабль и заберет нас всех отсюда, – сообщил полковник Сас. – И мы улетим далекодалеко.

– И вы считаете, что подобная наглость сойдет вам с рук? – изобразил благородное возмущение Джеймс. – Нарушение манчьжурского нейтралитета и вторжение в воздушное пространство…

– После сегодняшней ночи это уже не будет иметь никакого значения, – заметил белголландец.

Гром и молния. Гром и молния.

– Ладно, он здесь. Я выполнил свою часть договора. Я могу идти? – прозвучал знакомый голос.

– Да, разумеется, подполковник, – немедленно отозвался Сас. – Большое вам спасибо.

– И ты, Брюс?! – изумленно воскликнул Хеллборн.

– А на что ты рассчитывал? – подполковник Тай Кван До вынырнул из темноты и подошел поближе. – Что будешь стрелять в спину моим товарищам и останешься безнаказанным?

– О чем ты? – не сразу понял альбионец.

– Это ты убил капитанлейтенанта Пака и его людей на острове, – пояснил кореец. – Убил и ограбил.

– Не будем об этом, мистер Тай, – поморщился белголландский разведчик, – вор у вора чтото украл…

– Оставьте, мистер Сас, – отмахнулся Брюс. – Мы с вами были врагами, это были честные трофеи. А он убил и ограбил друзей и союзников.

– С чего ты взял? – возмутился Хеллборн. – Их разорвал снаряд… – продолжил было коварный альбионец и тут же пожалел, что не прокусил себе язык на секунду раньше.

Тай Кван До горько рассмеялся, полковник Сас тоже рассмеялся – весело.

– Неумелая инсценировка, Джеймс, – заметил кореец. – Она могла обмануть только моих солдат, которых я послал на розыски капитанлейтенанта Пака – в самые последние минуты перед отплытием с острова. У них не было времени проводить тщательное расследование…