Ностальгия

ничего, не посоветовавшись со мной, — слышу я далекий голос. Мысленно чертыхаюсь. Уж этот-то сможет защитить мою кошку, даже не сомневайтесь. Любого, кто сдуру взломает его дверь, он до смерти заговорит, зачитывая статьи Уголовного и Гражданского кодексов.

— Ты? — удивленно говорит Ника. При виде ее остро щемит в груди.

— Конечно я, кошка. А ты кого ждала? — отвечаю как можно более непринужденно.

Она немного нервно сглатывает. Справляется с собой.

— Как ты? — наконец, произносит она дежурную формулу, что обычно наговаривают при встрече, не ожидая, в общем-то ответа, знакомые люди.

— Если тебя не затруднит, попроси своего бой-френда выйти и прикрыть за собой дверь. Разговор в его присутствии напоминает мне разговор на свидании в тюрьме.

— Это не бой-френд, — тихо отвечает Ника, — Это мой жених, Серж. Он адвокат.

— Я догадался. И все же.

— Серж, милый, это личный звонок. Позволь, я поговорю с ним наедине.

Недовольное бурчание бородки глохнет вдали.

— Итак, — поворачивается ко мне Ника, — что ты хотел мне сообщить?

— Да брось ты этот тон, — досадливо говорю я. Меня злит, что я не могу начать разговор, злит то, что Ника так отстранена, злит, что я не могу найти в ее лице ни одной знакомой черточки, — Я просто волновался за тебя. В городе было неспокойно.

— Неспокойно? — ехидно говорит Ника, — Теперь это так называют? Да тут просто черт знает что творилось! Трупы на улицах убрать было некому!

— Ты не пострадала?

— Я — нет. Благодаря Сержу. А ты, я вижу, снова в форме?

— Да. Призвали вот.

— Зачем ты звонишь, Ивен?

— Сам не знаю. Я очень волновался за тебя. Рад, что у тебя все хорошо. Теперь город под контролем, можно не бояться.

— Да уж, я видела. Вчера по визору была любопытная трансляция. Меня чуть не стошнило от вашего контроля, — неожиданно резко говорит Ника.

— Ника, это не тема для разговора. Скажи, у тебя действительно серьезно с этим… адвокатом? — я говорю, и слова звучат до ужаса неубедительно. Фальшиво, что ли? Замечание Ники больно царапнуло внутри.

— Поздновато ты спохватился, не находишь? — иронизирует она. Смотрит в сторону.

— Ника, у меня стандартный призывной контракт. Всего на год. Он освобождает меня от уголовной ответственности. Все мои неприятности кончились. Мы можем начать все сначала.

Она молча смотрит мне в глаза. Задумчиво так.

— Ты изменился, Ивен. Помолодел. Ты на своем месте, верно?

— Ника, я серьезно.

— Я тоже. Не нужно было мне звонить, Ивен. В одну реку дважды не входят.

— Ника, не говори глупостей. Я люблю тебя! — слова мои падают в пустоту.

— Не звони мне больше, Ивен.

Изображение сворачивается. Вот так все просто. Стоит отпустить на минуту что-то свое, близкое и родное, как его тут же подхватывают жадные влажные ручонки таких вот заботливых успешных Сержей. Пока ты таскаешься с кучей железа на горбу и жрешь всякую калорийную гадость из жестянки, они моют в лимонной воде пальцы, испачканные соком морских деликатесов.

Мою меланхолию тревожит