Безлюдье. Дилогия (СИ)

   Пришлось подниматься на второй этаж особняка. Мосевский прошерстил несколько комнат и увидел искомое в углу дорогой итальянской "Горки'. Проходя по коридору, Петр заметил в открытой двери большой спальни несколько человек, в основном это были кавказские женщины. Их охранял мрачный мужик из команды Степана. Мосевский бросил мимолетный взгляд на пленных, двинулся, было, дальше, но потом резко остановился и вбежал в комнату. В углу спальни сидел Рустам, его было совершенно не узнать. Половина лица отекло и представляло собой сплошной синяк, одежда была грязной, волосы спутанные.

   - Рустам, что с тобой? - Петр кинулся к другу.

   - Эй, тебе чего? - охранник дернулся навстречу - Не положено.

   - Да иди ты на...й. Этот парень предупредил нас о налете.

   - Да?

   - Кто его так?

   - Мы в подвале таким нашли. В отдельной камере сидел, пока сюда до разборок перевели.

   - Дай лучше воды и аптечка нужна.

   Петр осторожно поднял друга и перенес на кровать. Жестом подозвал сидевшую поближе красивую молодую девушку и показал на подушки. Та молча принялась подкладывать их под Рустама. Охранник подал бутылку воды

   - Помогите ему. Я сейчас.

   Петр быстро добежал до Пачина и передал тому камеру, потом сбегал до машины и достал из нее свою аптечку, которую же сам и собрал перед боем. Опыт спортивных боев и драк сейчас здорово ему пригодился. Он уже знал, как правильно лечить кровоподтеки и фингалы, чем немедленно и занялся. Вмазал в кожу друга необходимые мази, бережно перебинтовал голову. Вскоре Рустам немного пришел в себя и рассказал о произошедшем с ним. Рано утром его разбудили взбешенные родственники. Он наотрез отказался участвовать в нападении, за это его прилюдно избили и бросили в камеру. Родичи пообещали разобраться с ним после нападения.

   - Про меня спрашивали? - Петр с сожалением смотрел на припухшие губы Рустама.

   - Нет, не до этого им было. Они сильно на меня разозлились. Одно слово, звери! Всегда удивлялся, как люди быстро теряют свою цивилизованность, неужели века войн и разрушений ничему их не научили? Мне стыдно за свой народ, у меня в роду всегда были честные воины. А эти шакалы, всегда в шестерках ходили, только женщин и детей могут резать.

   - Тебе придется уехать. Сам понимаешь, после такого ...

   - Я знаю, друг.

   К ним в комнату вошел молчаливый охранник и бросил - Приказано всех вниз увести.

   Женщины быстренько метнулись к лестнице. Петр же взял осторожно друга через мощное плечо и вынес во двор. Резкий звук выстрелов заставил его вздрогнуть. Солнце уже стояло достаточно высоко, было очень ярко и пришлось поначалу зажмуриться. Из-за угла дома вышло несколько мрачных мужиков во главе со Степаном Карповым, в руках они держали автоматы.

   - А этот что делает тут? И его в расход надо! - зло выкрикнул Степан, показывая на Рустама. Его глаза были налиты бешенством, а на руках от злости аж жилы вздулись.

   - Ты чего охренел в атаке? Это парень вам жизнь спас! - Мосевский загородил друга.

   - Это тот самый? - рядом возник ниоткуда Пачин.

   - Да, Эдуард Петрович. Вон как его избили за это.

   - Степан, успокойся, не трогай его. Если бы не этот парень, то в канаве сейчас лежали бы мы. Но ему, Петр, придется уехать отсюда. Пускай забирает баб и детишек и валит подальше - Пачин махнул рукой Карпову и пошел к воротам. Там уже бурчал Вольксфаген-Транспортер. В него спешно загружалась оставшаяся в живых часть кавказской диаспоры. Мужчин среди них не было совсем. Петр начал быстро собирать вещи для друга, сунул в рюкзак свою аптечку, воду, нож, куртку. Стал ему объяснять, что и когда мазать, чтобы раны зажили, правда Рустам плохо соображал, но к ним подошла та самая молодая девушка и на хорошем русском пообещала Петру, что проследит за лечением. К машине неожиданно подошел Кораблев. Он молча смотрел на сборы, лицо было смертельно бледным, глаза лихорадочно блестели. Также молча он подошел к молодому кавказцу и передал ему незаряженный Калашников и подсумок с магазинами.

   - Ты что? На фига ему оружие даешь! - мужики, стоявшие в охране, заволновались и начали кричать.

   - Молчать! Отошли отсюда! - вдруг заорал на них подошедший в этот момент Карпов - Если бы не эти парни, вы бы сейчас с перерезанными горлами в канавах лежали. Его трофей, его право!

   Недовольно бурча, люди разошлись. Микроавтобус уже был готов к движению, ворота раскрыты.

   - Спасибо - Рустам пожал руку Денису - мои предки были честными воинами, я постараюсь не посрамить их памяти.

   - Я знаю - спокойно ответил бывший спецназовец - удачи тебе.

   - Прощай, друг. Видишь, как оно получилось... - друзья в последний раз крепко обнялись, потом Рустам сел в машину, которая быстро покинула это проклятое место. Петр смотрел вслед уезжающему микроавтобусу, и ему было ужасно грустно. Только теперь он понял, какого друга потерял: неунывающего, жизнерадостного, всегда готового подставить крепкое плечо.

   - Не грусти, парень, жизнь продолжается. Может еще, и свидитесь - Кораблев похлопал Мосевского по плечу - Давай, пошли к машинам. А, вообще, это хорошо, что ты в любой ситуации за друзей вступаешься.

   Жизнь продолжалась, штурмовая команда собрала трофеи, по-скорому забросала убитых землей и строительным мусором. Было озвучено предложение: все здесь сжечь на хрен, но потом люди решили, что в нынешних обстоятельствах это просто опасно. Пожарных то команд по близости как-то не наблюдалось.

   На месте утренней засады уже наблюдалось подобие порядка. Убитых боевиков вывезли и закопали в мелиоративной канаве, используя для этого строительную технику. Все непострадавшее от огня оружие и снаряжение собрали, сгоревшие и покореженные автомобили убрали с дороги. Итоги боя решили подводить завтра. Люди смертельно устали, накачка адреналином их городских организмов также не прошла бесследно. Многих новоявленных бойцов уже потряхивало, кто-то стал вялым и сонливым, некоторые агрессивными без меры. Поэтому, оставив дежурный пост у дороги, бойцы разъехались по домам.

   В коттедже Пачина было тихо. Обслуга ждала хозяина, ужин был готов. Эдуард Петрович прошел тяжелым шагом в гостиную и рухнул в кожаное кресло.

   - Ну что, Петька, знатный у нас денек получился? Я столько адреналина с приснопамятных девяностых не хапал. Да и то, тогда в чем-то проще было. На крайняк мусорам можно было сдаться. После такого кипиша или бабу, или выпить. Ты что хочешь?

   - Выпить, а потом бабу - только и смог ответить Мосевский, подходя к столу, где стояла початая бутылка коньяка.

   - Э, парень, это не тот напиток. Сейчас водочки с морозильничка достану. Запомни - после такого боя только водку!

   Пачин вышел на пару минут и вернулся с запотевшей литровой бутылкой светлого огненного напитка, разлил по стаканам и один протянул молодому парню.

   - Давай, за жизнь - не чокаясь, выпили - Эй там, тащите жрать!

   Две молодые женщины молча расставили на журнальном столике закуску. Мясное рагу, нарезка из мясного же ассорти, квашеная капустка и огурчики. Обслуга в этом доме была идеально вышколена. Налили еще по одной. Потом мужчины перекусили, ведь с самого утра даже крошки во рту не было.

   - Ну что могу сказать, Петька, этот экзамен жизни ты выдержал. Мы живы и целы, враг закопан, все, как и положено. Друга своего ты не сдал, значит, пацан правильный! Голова у тебя светлая, тело крепкое. Пойдешь ко мне в команду?

   - У меня есть выбор? - Мосевский осоловело поднял глаза на мужчину.

   - Выбор всегда есть. Можешь свою команду собрать, ты сейчас в авторитете.

   - Опыта маловато. Лучше у вас жизни поучусь!

   - О! Правильно говоришь. Молодца! - Пачин снова налил по рюмашке - Давай еще по одной!

   - Давай - Петр выпил, не морщась - а вот теперь можно еще и бабу.

   - Наш человек! - Пачин обернулся к двери - Галя, давай сюда!