Ангелы крови

сообщения, глянул на Марту через щель в двери и попросил уйти. Марта коротко и доходчиво сказала все, что о нем думает, и ушла. Кинби запустил в стену тяжелую керамическую пепельницу и рухнул на табурет в прихожей.

Посидел, тупо уставившись на носки запылившихся туфель, небрежно скинутых в прихожей. Передернул плечами от омерзения к самому себе, взял бархатную тряпицу и принялся медленными плавными движениями счищать пыль. Отложил тряпицу, достал крем, еще один кусок бархата – помягче.

Так, втирая крем в черную гладкую кожу, Кинби приходил в себя, успокаивался, стараясь собрать разбегающиеся мысли.

Закончив чистить туфли, аккуратно поставил их на специальную полочку рядом с двумя другими, уже вычищенными парами, удовлетворенно посмотрел на дело рук своих и, успокоенный, закурил.

Поднял пепельницу, с удовлетворением отметив, что она не разбилась, на совесть все же делают, стряхнул в нее пепел и отправился в гостиную. Уселся в любимое кресло, поставил пепельницу на журнальный столик поблизости и принялся размышлять.

Как и многие другие, дурацкие и импульсивные, на первый взгляд, решения, это оказалось правильным.

От Кинби ожидали активности – он затаился. Его хотели использовать в качестве болванчика в детском тире – он ушел с линии огня.

А раз за эти дни сюда не нагрянула полиция, значит… Значит свою лапу на тела мистера Джонсона и его охранников наложил Реннингтон.

– Большое тебе спасибо, Артур, чтоб ты сдох, – с чувством сказал в пустоту Кинби.

Спустя еще две сигареты и час времени детектив имел вполне работоспособный, на его взгляд, план действий. Заключался он в том, чтобы ничего не делать минимум неделю. За это время и Марта немного успокоится, и Юринэ, стараниями Милосердных Сестер, оправится достаточно для того, чтобы выпроводить ее в отпуск и отправить подальше из города. Конечно, она будет упираться, но тут надавит авторитетом Марта.

Правда, для отпуска нужны деньги. Подойдя к столу, Кинби принялся перебирать папки. Ага, вот. Банкир Ворвица! Да, вот и его номер.

Сорочку долой, снять с плечиков свежую, подойдет светло-серый галстук, смахнуть пылинку с лацкана, поправить шляпу.

Заперев дверь, Кинби отправился к астралоту, услугами которого пользовался постоянно. Пора было напомнить мистеру Ворвицу об оплате.

Вопрос с деньгами решился до смешного просто, банкир даже не стал требовать копии чеков, лишь попросил прислать краткое резюме дела.

Затем Кинби несколько часов томился в вестибюле Управления, мычал что-то в ответ на реплики дежурного, здоровался с бывшими коллегами и думал, что и как сказать Марте.

В конце концов, со стороны лестницы раздался ее голос, спустившись, она остановилась, заметив тонкую, укрытую в тенях фигуру, вздохнула, дождалась, когда он подойдет, и ткнула в грудь жестким кулачком.

– Порой ты бываешь редкостной сволочью. Веди меня к Папе Бургеру и, может быть, на какое-то время я об этом забуду.

Сейчас Кинби смотрел, как она покачивает головой в такт музыке, полуприкрыв