Песец подкрался незамеченным

   Президент медленно наклонил голову в знак согласия и вдруг неожиданно спросил:

   - Скажите, а каково это - летать к другим звездам?

   Ковалев посмотрел на него с интересом:

   - Хочешь попробовать?

   - Если честно, да.

   - Посмотрим на твое поведение. В принципе, никаких препятствий не вижу - свозим. Ну а пока продолжим разговор о делах наших скорбных. Что будем решать с Прибалтикой?

   - А что там решать? Прибалты - не грузины, они в НАТО влезли давно и реальных рычагов влияния на них мы не имеем.

   Понятно. Ну, тогда примерно через неделю там тоже начнутся беспорядки. С жертвами среди населения, естественно. Вводить туда войска НАТО не будет - скажут, что это внутреннее дело стран Балтии. По той же причине, что и с Грузией. Россия пусть тоже ограничится комментариями в прессе - я сам разберусь с обнаглевшими тормозами.

   - Ну-ну, - президент в сомнении пожал плечами. - А не раскроетесь?

   - Да нет. Я просто вооружу русских, которые проживали на территории этих стран. Они до недавнего времени имели все и успели к этому привыкнуть, поэтому за свое будут держаться руками и зубами. Ну и командиров серьезных они тоже получат. Сами власть возьмут - сам понимаешь, их трудно раскачать, но остановить тем более не получится. Пускай отрабатывают свои привилегии, это вполне логично. Хотя... На всякий случай прикажи привести войска в боевую готовность - мало ли что. А то могут найтись и те, кто возмутится стремительному сокращению численности, скажем, эстонцев или там литовцев в мире. А по моим расчетам, их популяция может сократиться в разы, чему я берусь всемерно поспособствовать. Вот и сунется в разборку кто-нибудь, кому больше всех надо. Та же Польша - эти хамы могут влезть не в свое дело и просто так, из гонора. В этом случае их можно будет и ракетами обработать. Система ПРО там, кстати, тоже с сегодняшнего дня вышла из строя.

   Президент ухмыльнулся - он поляков тоже не любил. А Ковалев не любил и поляков, и прибалтов - у него всегда было особенное, можно сказать, трепетное отношение к предателям. Похоже, высокие договаривающиеся стороны нашли точки соприкосновения, и тем, кто в этих точках оказался, сложно было позавидовать.

   Дальнейший разговор был довольно короток и, в основном, свелся к дележке будущих сверхприбылей. Однако этот момент у Ковалева был проработан очень неплохо - были у него свои экономисты, и экономисты хорошие, поэтому договорились на вполне разумных условиях. И только когда уже начала приходить в себя охрана и адмирал собирался улетать, президент задал вопрос, мучивший его, очевидно уже давно:

   - А почему вы просто не взяли власть в свои руки? Сил и возможностей у вас, очевидно, достаточно даже для того, чтобы контролировать всю планету - так почему?

   - Помнишь старый анекдот про "Волгу", которая никому не нужна? [57] Ну должен помнить - мы ведь из одного поколения.

   - Помню. И что с того?

   - Так вот - зачем мне этот геморрой? Своих забот хватает. Да, кстати, забыл сказать: действующие АЭС тоже остались только в России. Пока это всеми силами скрывают, но долго такие проблемы не утаишь, так что остальной мир очень скоро ждет глобальный энергетический кризис. До скорого, - махнул рукой Ковалев и вышел.

Глава 12

   - Ну что, дорогая, присаживайся - в ногах правды нет. Вон там кофе, булочки... Да ты не обращай на меня внимания, чувствуй себя, как дома. Вина, правда, не предлагаю - сам пить не хочу, а ты свою порцию покамест не заработала.

   Ковалев, развалившись в кресле, слушал треск дров в камине и с неподдельным интересом разглядывал стоящую перед ним высокую, все еще красивую женщину, сохранившую, несмотря на возраст, отличную фигуру. Хотя какой там возраст - она была на семь лет моложе него, а себя Ковалев старым отнюдь не считал даже до того, как побывал в регенераторе линкора. Так что, как говорится, дама в самом соку, хотя Ковалев и выглядел сейчас по сравнению с ней и моложе, и интереснее. Ну, положение имперского адмирала имеет и кое-какие преимущества, в том числе и в виде здоровья, молодости и долголетия, и Ковалев не собирался отказывать себе в этом.

   Женщина между тем с интересом и без опаски окинула взглядом комнату. Пожала плечами, но от комментариев воздержалась. Впрочем, Ковалев и сам знал, что простой и безыскусный интерьер с минимумом мебели был не в ее вкусе. Женщина вновь пожала плечами и изящно уселась на мягкий кожаный диван, точно выверенным движением закинув обтянутую французскими чулками ногу на ногу. От каждого движения по комнате распространялся запах дорогих духов. Ковалев к этому остался равнодушен - и видел, и обонял не раз, в те еще времена, когда женщина эта была куда моложе и, что уж греха таить, волновала его намного больше.

   Так они сидели, молча рассматривая друг друга - женщина со все тем же легким интересом, Ковалев - без заметных эмоций. Пауза затягивалась, но Ковалева это не слишком волновало, а вот женщина постепенно начала нервничать. И, когда волнение достигло пика, она все-таки не выдержала и спросила:

   - Ну что, так и будем в молчанку играть?

   - Твое дело. Есть что сказать - говори, я тебя слушаю.

   - Кажется, это ты захотел меня видеть. Приволокли меня сюда, во всяком случае, по твоему приказу.

   - Захотел видеть - вижу. А насчет разговора речи не шло.

   - Не поняла... Что тебе надо то?

   - Я и вправду решил на тебя посмотреть - я ведь больше тебя не увижу.

   В голову женщины закрались смутные подозрения:

   - То есть как больше не увидишь?

   - Да просто. Сначала, после твоих закидонов, я решил тебя просто грохнуть. По старой памяти - быстро и безболезненно. Но потом решил: все же ты мать моей дочери, да и твою мать я, в общем-то, уважаю. Поэтому ты просто уберешься очень далеко и никогда, слышишь, никогда не появишься поблизости от меня.

   - Это в честь чего еще?

   - Ну, вообще-то, в честь той аферы, которую ты организовала. Цыгане сдали тебя с потрохами, ты для них - никто и звать тебя никак, поэтому никаких моральных терзаний у них, думаю, не было. Ну и твой любовник все подтвердил. Вот чес-слово, масштабность вашей интриги вызывала у меня здоровый смех.

   Ругательства, правда, довольно неумелые, но наполненные такой экспрессией, что завидно стало, Ковалев выслушал с интересом. Конечно, на малый боцманский загиб это не тянуло, но адмирал все равно мысленно поаплодировал даме. Потом улыбнулся и кивнул:

   - Я тоже полностью разделяю твое мнение по поводу того, какие они все гады и сволочи. Под стать тебе, дорогая.

   Ого! Надо было видеть, как полыхнули ее глаза. Таким взглядом, наверное, линкор испепелить можно. Ковалев, впрочем, был огнеупорным, поэтому лишь досадливо поморщился - пикировка не входила в его планы. Просто в удовольствии вставить своей бывшей шпильку-другую он удержаться не мог. Конечно, адмирал и сам был не ангелом, но тех, кто его предал, не прощал никогда - очень хорошее, надо сказать, правило. Любой триста раз подумает, прежде чем связываться с человеком, который когда-нибудь все равно отомстит, и отомстит жестоко. Пусть пройдет год или десять - но отомстит, не потому, что это доставляет ему удовольствие, а в воспитательных целях, чтоб другим неповадно было. Сейчас наступало время для мести, и адмирал намерен был извлечь из происходящего максимум выгоды.

   - Дорогая, хватит ругаться - этим ты себе не поможешь, хотя, конечно, и не навредишь. Я мелочиться не буду - тебе выдадут билеты, скажем, в Нарьян-Мар. Хороший такой городок, веселый, тысяч двадцать населения, если считать поселки. И чем еще хорош, так это тем, что туда трудно добраться и еще труднее оттуда выбраться [58]. Будешь жить там без права выезда. Естественно, за тобой присмотрят. Не советую пытаться уехать оттуда - этим ты просто подпишешь себе смертный приговор. Поверь, у меня хватит возможностей, чтобы привести его в исполнение, и никаких моральных терзаний я чувствовать не буду.