Дауншифтер (СИ)

Пш-ш…

— Внимание всем убежищам! — с лёгкой реверберацией продублировали динамики радиостанций. — Храпунов в канале. Напоминаю, не бейте нечисть без необходимости, мужики. Замаемся потом убирать.

Командиры убежищ откликнулись коротким оговоренным «принял», и только Виктор ответил расширенно:

— Оптимист ты у нас, однако, Сидор Поликарпович.

— Всем такими быть! — строгим голосом приказал капитан. — С Колчаком справились, а этих тем более соструним. Конец связи.

И снова на посёлок опустилась тишина, лишь шум крови в ушах. Мы ждали, внимательно осматривая всю местность вокруг, выискивая признаки движения, и дождались — начали двигаться рога огромных излучателей, возвышающихся над лесом.

— Включается второй режим, — прокомментировал событие Макс. В руках у него была фроловка Степана, оружие скорей психологической поддержки, нежели огневой — надо же было что-нибудь ему вручить взамен утерянного возле упавшего Ми-2 ствола.

— Ожил бесовской аппарат, сейчас полезут, — заворчал Сомов. — Эй, Стёпка! Близко к краю не подходи, стой за мешками.

На крышах обоих домов устроено по две позиции из мешков с песков, благо бетонные перекрытия позволяют. Сделано это из опасения, что может появиться тварь, умеющая прыгать и на такую высоту. Бережёного бог бережёт.

Я махнул рукой Гинзбергу, стоявшему на крыше соседнего дома. Тот махнул в ответ, а затем поднял большой палец, мол, готовы.

И тут заревела сирена.

Все вздрогнули.

— По-нес-лось, — констатировал Дмитрий, нервно заворочавшись у мешка, на котором лежал его карабин.

Первое время ничего не происходило, и я с недоумением посмотрел на Мазовецкого. Тот значительно прикрыл на секунду глаза, предлагая ждать.

И вот они пошли.

Стена леса вокруг посёлка словно ожила и сразу вся нечисть двинулась на нас, казалось, что вглубь долины, сжимая её всё туже и туже, пошли и сами деревья.

— Грёбаная канитель… — вырвалось у меня. Отложив в сторону автомат, я взял в руки камеру. Стрелков тут и без меня хватает, а вот кинохроникеров что-то не вижу.

Твари полезли со всех сторон, и тишина тут же была разорвана в клочья. Радиоэфир зашипел докладами, из которых невозможно было разобрать ровным счётом ничего. Да уж, кому-то нужно забыть о стрельбе и постоянно слушать рацию, вычленяя из шума существенное.

Никто не знал заранее, каким именно путём пойдут монстры. Мы понимали, что свои тропы твари определят стихийно. Первое впечатление — пока твари были далеко, мне было не столько страшно, сколько противно. Кишащая масса шевелящейся нечисти вызывала сильнейшее омерзение, до рвотного рефлекса. Огибая сараи и дома, серая масса ручейками стекалась к рыжей воронке. Раздались хлопки первых выстрелов, люди начали торопливо подчищать тех, кто решил задержаться возле дворов.

— Мишка, два ибага движутся к нам от третьего блока! — предупредил я.

— Принял, — Гумоз перевёл ствол, уже через полминуты вычислил цели и дал первые очереди.

В основной массе мимо нас шли уже хорошо знакомые прыгуны, через определённые промежутки подгоняемые высокими и быстрыми ибага. Страшных жаб я заметил всего два раза и сразу задержался на них объективом камеры, из-за чего не мог наблюдать за происходящим панорамно. Попадались и новые, совсем незнакомые особи размером поменьше. Камера мешала и в то же время спасала, потому что глядеть на эту копошившуюся массу было очень тяжело.

Забыв о первичных договорённостях и напоминании Храпунова, мужики то и дело не выдерживали и с ненавистью всаживали пули в пришельцев из далёкого космоса, вымещая накопившийся страх на тех уродах, что подошли ближе. Никто друг друга не останавливал.

Однако же основная масса шла к цели без задержки, словно крысы в средневековой немецкой легенде, мрачной истории о Гамельнском Крысолове, подчиняясь звукам волшебной флейты, чтобы утонуть в реке. Здесь роль дудочки выполняли огромные рога над тайгой, то и дело подрагивающие при корректировке углов. Вот только в знаменитой истории обманутый флейтист вернулся и увёл из города всех детей…

Пш-ш…

— Второй говорит… Мужики, не уследили, баруси прошёл. Сразу тут всех во Тьму окунул, только очухались. Куда-то к центру прыгал, сука, вы берегитесь там.

Мы с Новиковым постарались как можно большему количеству людей рассказать об эффекте Тьмы Египетской, которую умеет насылать эта тварь, и вот вам, пожалуйста!

— Внимание на центр, стрелять по готовности! — потребовал Сомов.

Стволы нацелились в сторону «Котлетной».

— Прыгнул, вижу! — заорал глазастый Стёпка.

— Где он? Ты стреляй, потом докладывай! Ага… — Димка тоже увидел и открыл огонь. — Быстро прыгает, скотина, пружиной сжимается!

Так, камеру придётся убрать! Баруси ещё раз в мощном прыжке показался из-за длинного сарая возле продмага и исчез за деревянной стеной, чтобы через пару секунд выпрыгнуть уже с другой стороны. Застучал пулемёт, Сомов пытался бить на упреждение, что оказалось трудным делом, огромная тварь прыгала непредсказуемо.

С крыши соседнего здания тоже заметили огромное чудовище, но даже перекрёстный огонь не мог помещать его стремительному маневрированию.

— Уже близко! «Макао»! — предупредил Ильяс по рации.

— Покажись! — рявкнул Сомов, поднимая пулемёт.

— Не давайте ему поднять лапу! — я заорал так, что соседи услышали и без рации.

И тут он прыгнул из-за ряда гаражей прямо к нашей двухэтажке.

Рассчитывая ударить вдогон по ходу его движения к просеке-воронке, я отошёл в сторону и развернул ствол влево, но чудовище неожиданно прыгнуло вертикально! Гумоз в это время с громкими матами переставлял короб, Димка со Степаном находились в десяти метрах от меня, а Макс позади. Огромная туша пугающе легко взмыла над крышей, высунувшись метра на два! Единственный глаз чудовища сверкнул белым, щелистая пасть раззявилась в жуткой улыбке. Единственная лапа потянулась вверх!

Отпрянув, я инстинктивно сделав шаг назад, споткнулся о неровность на рубероиде, грохнулся на бок и уже в падении выпустил очередь из автомата, ушедшую в молоко. Как-то безобидно хлопнула тридцать вторым калибром фроловка… Новиков успел выстрелить один раз, а Степан всадил по твари из двух гладких стволов картечью, причём точно под голову, после чего лёгкого мальчишку отдачей швырнуло на рубероид кровли.

Живая гибкая колонна обвалилась вниз так же, как и появилась — вертикально. Я на четвереньках подскочил к краю крыши и увидел, как тварь метнулась назад, уходя в мёртвую зону.

— В торце! — Сомов мой короткий доклад принял, уже кидая туда РГД.

Бум!

— Добираем! — скомандовал Мишка.

Выставив стволы, мы всаживали пули в шевелящуюся на земле мерзкую белёсую колбасу, которая всё ещё пыталась остаться в живых.

— Сдохни же, скотина! — Новиков, двумя руками удерживая свой обрез, выпалил вниз.

— Вроде бы замер, не? — спросил у всех Гумоз.

— Господи, когда это закончится, а? Степан, ты как там, живой? Ну-ка, дай плечо гляну… — обратился Димка к сидящему на крыше пацану, который растирал крепко ушибленное плечо.

— Болит немного, — признался мальчишка, на глазах которого от боли выступили слёзы. — Сейчас пройдёт, и смогу стрелять, честно!

— Синячина будет здоровый, — отчитался промысловик.

— Нет, держи камеру, сейчас это важней, — решительно ответил я мальчишке. Не говорить же бойцу, что он отстранён по такой травме, обидится смертельно. — Ты уже дал всем гвоздя, такого монстра вальнул! Да ещё в упор!

— Степан крут, всех спас, — с улыбкой поддержал похвалу Сомов. — Действительно, фиксируй, потом под пиво пересмотрим, лично тебе налью.

Пш-ш…

— Четвёртый докладывает. У комбината примочили большого прыгуна. Еле взяли… Ох, и здоров же он! Других большаков пока не видели, приём.

Я показал Степану на рацию.

— Доложи по посёлку, что на пятом баруси убили.

Но он меня словно не слышал, глядя куда-то в сторону реки.

— Дядя Никита, там змеюка лезет…