Последний танцор

Когда Дван вошел, оставив дверь открытой, он застал Седона сидящим и что-то надиктовывающим в свой персональный кор-дер — единственное достижение современной технологии, пользоваться которым разрешили ссыльным Танцорам. Да и то только после высадки на планету Изгнания.

Такое послабление наводило на определенные мысли. В ячейках памяти кордеров хранилась масса информации по металлургии, добыче полезных ископаемых, сельскому хозяйству, производству тканей и еще тысяче различных предметов. Большая часть этих сведений имела пока лишь абстрактное значение для переселенцев, обладающих только простейшими механическими инструментами, но в будущем именно они могли сыграть решающую роль в выживании колонии. В конце концов, законы физики и химии одинаковы во всей Вселенной, а все прочее не более чем инженерное приложение.

Инженеров среди приверженцев Седона насчитывалось немало — больше сотни.

Одеяние предводителя мятежников представляло собой не слишком искусную имитацию церемониального наряда Танцора: длинная, до пят, алая роба, перепоясанная широким белым кушаком. Седон стоял босиком, лицо и голова чисто выбриты. Встать при появлении Двана он не соизволил, но диктовать прекратил, кордер выключил и отложил его в сторону.

— Приветствую тебя, мой друг, присаживайся. — Он жестом указал на горку подушек напротив и вежливо осведомился: — Надеюсь, ты не откажешься разделить со мной мой скромный ужин?

— Спасибо, я сыт, — отклонил предложение Дван, усаживаясь поудобнее, — но с удовольствием выпью кружечку лона, если есть. Если нет, обойдусь простой водой.

— Мы пока не научились варить лон, хотя наши специалисты из кожи вон лезут, пытаясь наладить технологический процесс, — признался Седон. — Между прочим, они научились извлекать алкоголь из одного из местных растений. Пить его невозможно, но для технических целей сгодится. — Не поворачивая головы, он небрежно бросил покорно застывшей в углу служанке-носительнице: — Воды для моего друга.

Женщина, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении совсем молоденькой и довольно смазливой, пугливо метнулась куда-то и через несколько мгновений вернулась с кувшином и кружкой. Очень осторожно и аккуратно поставила их перед Дваном и поспешно вернулась в свой угол. Заметно было, что великан Защитник внушает ей даже больший страх, чем не уступающий ему ростом, но худощавый и сравнительно субтильный Танцор.

Седон сразу приступил к делу, не тратя времени на обмен пустыми любезностями.

— Ты обратил внимание, что Танцора Лориена не видно последние несколько дней?

Дван на секунду задумался, потом кивнул:

— Верно. И что с того?

— Я отослал его с поручением.

— Ясно.

Почти полное отсутствие реакции со стороны собеседника вызвало мимолетное раздражение Седона, но он быстро взял себя в руки и продолжил:

— Я приказал Лориену подыскать подходящее место для нового города. Детей с каждым сезоном рождается все больше, и нам так или иначе придется переселяться. Туда, где мы сможем выращивать больше зерна и добывать руду. Здесь слишком суровые зимы, поэтому я отправил его на юг.

— Я так понимаю, что в пути ему придется довольствоваться подножным кормом?

— Отчасти, — уклончиво ответил Танцор.

— Отчасти? — усмехнулся Дван. — Любопытно, сколько провизии этот Лориен в состоянии тащить на собственном горбу? Седон вздохнул и сокрушенно покачал головой:

— Хорошо, давай поговорим начистоту, как когда-то. Дван отпил воды из кружки и немного поболтал во рту, прежде чем проглотить.

— Я тоже частенько вспоминаю о наших беседах во время полета. С тобой было нелегко, но интересно. Честно признаться, мне их не хватает.

— Если корабль отзовут, ты тоже отправишься домой? Дван несколько раз моргнул, не сразу осознав смысл вопроса.

— Ну... да, — неуверенно проговорил он, — только мы не знаем когда... а так — конечно.

— Почему?

Второй вопрос окончательно сбил его с толку. Очевидно, Седон намеренно добивался такого эффекта. Не найдя подходящего ответа, Дван спрятался за формальной фразой: — Потому что это мой Долг.

— Тогда скажи мне, на что ты можешь там рассчитывать? Предположим, лет через сто-сто пятьдесят, если не натворишь каких-нибудь глупостей, выбьешься ты из простых Защитников в Стражи. А что дальше? Так и будешь год за годом тянуть лямку на «военных» кораблях, чье единственное назначение любым способом избегать боя со слимами да мотаться между Миром и колониями, перевозя туда и оттуда людей и оборудование. Большей частью оттуда, потому как любому дураку понятно, что их рано или поздно все равно придется эвакуировать. Если повезет, падешь смертью храбрых в безнадежном сражении с превосходящими силами противника, исполнив тем самым свое Предназначение и свой Долг. Если же нет, получишь со временем допуск и станешь работать на проект «Сфера». Возможно, даже доживешь до его завершения. Потом тебя с почетом проводят на заслуженный отдых, ты вернешься домой и до конца дней своих будешь томиться в жалком мирке, ограниченном единственной планетарной системой.

Владыки Анеда примут тебя в свои ряды, и ты вместе с ними будешь прятаться от реальности Неразрывного Времени, которая их так страшит. Или предаваться воспоминаниям в компании таких же отставных Защитников, которым тоже давно все обрыдло, включая собственное существование. — Седон слегка наклонился вперед, что означало крайнюю степень возбуждения. — Признайся хотя бы самому себе, Дван, что тебе здесь нравится. Разве представлялась тебе раньше возможность совершить нечто по-настоящему значительное? Сейчас она у тебя есть. Ты можешь, если захочешь, стать одним из отцов-основателей будущей цивилизации на девственной, нетронутой планете, расположенной в таком отдалении от владений слимов, что они доберутся сюда не раньше, чем через тридцать-сорок тысяч лет. Такого срока с лихвой хватит, чтобы подготовиться. И когда их передовые силы сунутся к нам, им придется иметь дело не с одной, двумя или тремя планетарными системами, а с целым спиральным рукавом Галактики.

Нарисованная Седоном картина организованного отпора захватчикам силами объединенного человечества буквально заворожила Двана. Как и многие другие Защитники, он испытывал чувство стыда за малодушное поведение Старейшин Анеда, упорно отказывающихся послать их в бой против слимов и призывающих вместо этого любой ценой уклоняться от схватки.

— Быть может, ты оставил дома дорогого твоему сердцу человека, тебя гложет разлука, и ты с нетерпением ждешь новой встречи с ним? — продолжал Седон вкрадчивым голосом.

Дван медленно покачал головой:

— Едва ли. Был один мальчик... Мы учились вместе, но я расстался с ним без колебаний, когда получил назначение сюда.

— Тогда я открою тебе еще один маленький секрет. Дело в том, что имеющийся в нашем распоряжении генофонд оставляет желать много лучшего. Все те, кто имел первоклассный генетический профиль, как мужчины, так и носительницы, были подвергнуты Распаду. По той лишь причине, что профиль был действительно замечательным. Среди наших носительниц нет ни одной, состоящей в родстве с Хранителем хотя бы в восьмом колене, и всего с полдюжины — в шестнадцатом. Защитников и Танцоров среди их предков побольше, но все равно маловато. В то время как у тебя, Дван, гены такие, что любой Танцор или даже Хранитель позавидует. Ты мог бы оплодотворить часть наших женщин и сделаться родоначальником целых народов.

Двана предложение Седона ничуть не оскорбило — осеменение носительниц входило в число обязанностей Защитника. Иногда тем же занимались Танцоры, но только молодые и еще не прошедшие обряд Посвящения. Хотя Седон был еретиком, его статуса Танцора никто не отменял и отменить не мог, так что у Двана не возникло даже мысли о критике, тем более на месте вождя мятежников он сам, наверное, пришел бы к аналогичным выводам.

— Ты никогда не задумывался, — неожиданно спросил Седон, — почему Народ Пламени так убежден в непогрешимости собственных обычаев?