Half-Life 2

Из другого прохода в комнату вбежали три человека. Одеты они были совсем не похоже на робу гражданина. На них были, видимо, собственноручно связанные шапки, грязные, непонятного цвета штаны и бронежилеты ГО, надетые поверх ветровых курток. На рукавах всех троих красовались выведенные желтой краской буквы "Лямбда" – символ Сопротивления.

– Келли, это ты? Что-то случилось? – просил один из них, бородатый.

– Нет, Джеф, все в порядке, – успокоил его Келли, – Я привел парня, о котором вам рассказывал Шульц. Надежный человек, очень хочет к нам присоединиться. Вот, передаю его на твое попечение.

Бородатый повстанец улыбнулся.

– Так это тот самый Триггер? Ну что ж, добро пожаловать к нам. Тебя рекомендовал нам Шульц, а он всегда знал толк в людях. Так что – ты принят.

Триггер улыбнулся в ответ и даже пожал руку повстанцу и двум его товарищам.

– Спасибо вам, – горячо сказал он, – Мне давно надоело быть рабом. Надерем Альянсу задницу!

– Ну, это занятие я тебе могу обещать круглосуточно, – засмеялся бородатый, – Келли, пойдем с нами. У нас там как раз сбор, планируем крупную вылазку на оружейный склад ГО. Тебе тоже надо быть в курсе.

Келли, кивнув, проследовал за ними в комнату побольше, которая уже глубже спускалась под землю. Там Триггер обнаружил столпившихся возле нарисованной от руки картой района нескольких повстанцев. Он с улыбкой отметил, что среди них были и девушки. Все они удивленно уставились на Триггера.

– Друзья, познакомьтесь, – сказал Джеф, – Это Триггер, он теперь тоже с нами.

Все кивнули новичку, пара девушек приветливо махнули ему рукой. Триггер, скромно кивнув в ответ, присоединился к ним. Джеф, убедившись, что все в сборе, продолжил:

– Сегодня, после того, как стемнеет, мы должны выдвигаться. Станции 10 и 3 сообщают, что усиленный ночной патруль будет проходить здесь, здесь и вот здесь…

И он ткнул пальцем в карту.

– Склад находится вот здесь. Об охране ничего не известно, на месте придется сориентироваться. Обойдя патрули, мы должны тихо войти в склад, убрать охрану и начать выносить ящики с автоматами и патронами. Кто сколько унесет.

– А что если во время проникновения наткнемся на патруль? – подал голос Триггер, – Стрелять?

Кто-то из повстанцев усмехнулся:

– Глядите-ка, ему еще оружие не дали, а он уже стрелять просится!

– Нет, стрелять категорически запрещаю, – серьезно сказал Джеф, – Шум поднимать – это смерти подобно. Повторяю, все нужно будет сделать тихо. В бой вступать только врукопашную.

– А когда будем выносить оружие… – снова хотел было спросить Триггер, но Джеф прервал его:

– А ты, друг, будешь просто прикрывать тех, кто выносит оружие, – усмехнувшись, сказал он, – Рано тебе еще пока работать. Понаблюдай, поучись. Это тут можно быть таким разговорчивым. А на рейде – ни звука! И не говори, что я тебя не предупредил. Будешь прикрывать остальных вместе с… с Линдой. Линда, согласна?

Одна из девушек, скользнув озорным взглядом по Триггеру, улыбнулась:

– Согласна.

Триггер ликовал. Наконец-то он пойдет в первый рейд! Да еще и с такой симпатичной напарницей. Сегодня ночью…

…Гордон, вздрогнув, выпустил охранника и резким наработанным движением вскинул автомат на голос. В дверях охранной комнаты стоял заключенный. Ствол его автомата смотрел Фриману прямо в лицо. Сзади него Гордон разглядел еще одного заключенного, сжимавшего гранату. Оба заключенных, совсем не ожидавших от Фримана такой прыти, немного растерялись, когда и он наставил на них автомат. Но вооруженный и, похоже, главный в этой компании, заключенный не растерялся и еще тверже сжал автомат. Фриман буравил его взглядом. Обе стороны упрямо молчали. Через несколько секунд автомат заключенного дрогнул и начал медленно опускаться.

– Я Гордон Фриман, – холодно сказал Гордон, заметив это.

И, тоже опустив ствол, встал. Заключенные тихо переглянулись, с недоверием глядя на ученого.

– Что-то слабо верится, – процедил Андрей.

– Ты напрасно паникуешь, – проговорил Гордон, глядя ему прямо в глаза, – Ты прекрасно знаешь, кто я.

"Не может быть… Неужели это тот самый Гордон Фриман? – пронеслось в голове Андрея, – Но как? Он же погиб… Погиб в "Черной Мезе"…"

Андрей напряженно молчал, пристально разглядывая лицо, которое он когда-то давно видел на засаленных фотографиях. Вебер за его спиной приблизился к нему чуть ближе и что-то шепнул. Они оба снова посмотрели на Гордона.

– Ну допустим я поверил, – жестко сказал Андрей, – И что дальше?

– Ты все еще хочешь убить меня?

– Чего ты добиваешься, Доктор Фриман? – взгляд Андрея загорелся, – Я не выстрелил, вот и радуйся.

Вебер укоризненно толкнул его в бок.

– Узнав меня, ты бы и не смог выстрелить, – усмехнулся Гордон, – Вы кто такие, откуда?

– Заключенные из блока А4, – более почтительнее ответил Вебер, – Мы все оттуда сбежали, когда это началось… Доктор Фриман, помоги нам, очень тебя прошу! Ты ведь за этим сюда пришел?

Сказать "нет" Фриман не смог. Поэтому просто переменил тему.

– Так вы из блока А4? Я был там… Что там произошло? Там было море крови, тела…

– А то ты не знаешь, Фриман, – усмехнулся Андрей, – Кто же, как не ты, отключил защитный периметр?

Фриман, глянув на него, вздохнул. Ну вот, они теперь уже винят его… Сложный все-таки народ – заключенные. Винят всех и вся. И даже не думают, что только отключению периметра они обязаны своей свободой. Хотя "свобода" – это сильно сказано. Вряд ли на Земле еще живо это понятие.

– Ладно, расслабься, док, – сказал Андрей, проходя в комнату и рассматривая убитых охранников, – Сейчас поздно об этом рассуждать. Я знаю… мы все знаем тебя еще с ранних лет.

– Большинство этих слухов сильно преувеличено, – позволил себе улыбнуться Гордон.

– Знаю. Но, тем не менее, они не лишены основы. Я знаю, кто ты, и поэтому буду говорить начистоту… Только благодаря случайности мы сумели выбраться из камер. Мы с Вебером направляемся в пункт связи.

– А зачем? – в лоб спросил Гордон.

Такая откровенность показалась ему подозрительной.

– Известно зачем, – вставил Вебер, – Мы все тут политзаключенные. Мы с Андреем хотим пробиться в узел связи, чтобы связаться с Сопротивлением.

– Неужели? – картинно удивился Гордон, – А почему вы не бежите? Ведь сейчас уйти – дело плевое. На волю, в город.

– Не язви, доктор, – сказал Андрей, нагибаясь над трупом охранника, – Ты сам знаешь, что воли нет нигде, ни здесь, ни там. Воля есть только там, где нет Альянса. Мы хотим разыскать членов Сопротивления и присоединиться к ним.

– Но почему таким странным способом? – продолжал допытываться Фриман.

– В Сопротивление не так легко попасть, как кажется, – сказал Вебер, – Только если мы свяжемся с ними по рации, они поверят, что мы не шпионы Альянса.

Фриман, нахмурившись, задумался. Все вроде бы логично. Но…

– А вы не думали, – спросил их Фриман, – Что повстанцы смогут запеленговать сигнал? И, если поймут, что сигнал идет из Нова Проспект, подумают, что это подстава. А вдруг вы – переодетые охранники?

Началось тяжелое молчание. Вебер, задумавшись, оперся на стену, и с каждым мигом его взгляд становился все тревожнее. Андрей, сев над трупом охранника, приподнял его куру. Нашивки надзирателя. Заключенный напрягся. Но внешне оставался совершенно спокоен.

– Черт, а ведь ты прав, Фриман, – сказал он, – Не подумали мы как-то об этом.

– Вот то-то и оно.

Андрей осторожно снял с трупа плохо закрепленную маску респиратора. Опять не Стас…

– Н-да, похоже, теперь нам точно крышка, – вздохнул Вебер, – Как были смертниками, так и остались… Куда же теперь податься? Все концы обрублены…

– Доктор Фриман, ты сам убил его? – спросил Андрей, указывая на труп.

– Да, – кивнул Гордон, – И двух этих тоже. Хотел взять языка, я тут совсем с пути сбился. Но умер он… Не рассчитал я ранения.