Флот обреченных

Когда Стэн проходил это испытание в прошлый раз, иллюзозапись повествовала о неком не слишком умном, но зато очень смелом стражнике, гибнущем при попытке взорвать вражеский танк. В конце Стэна чуть не вырвало, и это доказало его непригодность к службе в пехоте. Зато реакции Стэна оказались идеальными для отряда Богомолов, где превыше всего ценились умение выжить и способность действовать в одиночку.

На этот раз прежде, чем сесть в кресло, Стэн проверил надписи на кассете с записью. После всевозможных кодов, он нашел название: "ШАВАЛА, ДЖЕЙМ, СРАЖЕНИЕ, СМЕРТЬ, ШТУРМ НА ДЕМЕТРЕ".

Возможно, при тестировании будущих пехотинцев подобный сюжет еще и имел какой-то смысл, но для будущих пилотов?..

Осмотрев шлем, Стэн нашел входной кабель. Мучаться еще раз не хотелось. Настало время проявить изобретательность. Он согнул особым образом пальцы, и на ладонь выскочил хирургическим образом скрытый нож. Существование этого обоюдоострого кинжала Стэн держал в строжайшей тайне. Он сделал его собственными руками из одного чрезвычайно редкого кристалла. Толщина клинка не превышала двух с половиной миллиметров, а лезвия – пятнадцати молекул. Другими словами, нож мог разрезать практически все, что угодно. Сейчас, впрочем, Стэн ничего резать не собирался.

Острием он осторожно перекинул контакты нескольких проводков внутри входного кабеля иллюзошлема. Затем, спрятав нож, как и предписывалось, сел в кресло.

«Так... Теперь посмотрим. Запись уже началась. Я должен почувствовать удивление. Страх. Возбуждение. Сомнение в собственных силах. Шок от высадки. Стремление во что бы то ни стало выполнить задачу».

Обучение в отряде Богомолов включало практику по обманыванию всевозможных устройств для тестирования, начиная от древнего и ненадежного полиграфа и кончая самыми современными мозговыми зондами Императорской Разведки. Главное, разумеется, свято верить в то, что ты говоришь, думаешь и чувствуешь чистую правду. Сейчас Стэну очень даже пригодилось это его умение. В сочетании с развитой, практически абсолютной памятью оно делало Стэна весьма и весьма тестоустойчивым.

«Так, что там у нас дальше... Сейчас Шавала увидел свой чертов танк... Ужас... Увидел смерть однополчан. Злость... Видит надвигающийся танк... Решимость... Больше решимости... Прыгает вокруг танка, получая ранения в самые разные места... Боль и еще больше решимости... Черт, я уже, наверное, мертв. Шок и все такое».

Приподняв уголок шлема, Стэн услышал, как щелкнула у него за спиной закончившаяся кассета.

Гордость за то, что был частью этой имперской глупости.

Стэн решил, что психологам уже хватит материала. Он снял шлем и вылез из кресла. Придав лицу тошнотворно-решительное выражение, он вышел из комнаты, артистично споткнувшись сразу же за порогом.

Стэн, задыхаясь, выполз на вершину холма и сразу же сверился с компасом и часами. Можно четыре минутки отдохнуть.

Это испытание было вариацией любимого всеми военными марш-броска. Но, как и все остальное в Отборе, оно проводилось с некоторыми необычными дополнениями.

Курсантам давали карту с компасом и сообщали место встречи, куда им следовало попасть к определенному сроку. Однако когда они добирались до указанной точки, оказывалось, что самое интересное еще впереди. Тут курсантам обычно сообщали координаты новой цели, и они, хочешь не хочешь, снова отправлялись в путь.

Это упражнение не имело ничего общего с подготовкой пилотов, зато напрямую было связано с упорством и силой воли. К тому же – с чем Стэн, хотя и неохотно, но мог согласиться – подобные истязания наглядно доказывали курсанту, что его мозг туп и предлагает телу остановиться и отдыхать, когда ресурсы организма еще далеко не исчерпаны.

Для Стэна все это было не так уж и трудно – в отряде Богомолов он такие кроссы бегал для развлечения. Однако кое-кто из курсантов все-таки сломался. Из тридцати с лишним существ во взводе Стэна десять куда-то исчезли.

Ни о чем не думая, Стэн, задрав ноги, лежал на земле. И тут послышались шаги. Вернувшись к реальности, он увидел спокойно бегущую вверх по склону холма маленькую женщину – ту самую, что в самый первый день так убедительно рассуждала о пилотах и пиве. Вместо того чтобы ничком повалиться на землю, она бодро сбросила рюкзак и принялась делать какие-то упражнения.

Стэну стало любопытно. Странный у нее был метод уговорить тело сделать лишний шаг. Он решил подождать, пока женщина закончит свою зарядку. Это, между прочим, стоило ему лишней минуты.

Спускаться с холма пришлось по камням, и Стэну удалось перекинуться с Викторией, так звали женщину, парой слов. Обмен данными: лейтенант флота. Она была профессиональной танцовщицей и акробатом. И выступала, как решил Стэн, вполне успешно – иначе ей не довелось бы гастролировать на Прайме.

Ему даже показалось, что он помнит труппы, в которых она работала.

Но почему же служба во флоте?

Семья потомственных военных. Кроме того, танец – это тяжелый труд. Работать профессиональной танцовщицей все равно что быть рыбой на песке.

Стэн даже сумел засмеяться.

К тому же, продолжала Виктория, ей всегда нравилась математика.

Стэн содрогнулся. Он разбирался в математике, как и каждый офицер, но в свободное время его не тянуло для развлечения пощелкать уравнения.

Внутренние часы Стэна дали команду на перекур. Виктория же побежала дальше. Если кому и суждено преодолеть все это дерьмо под названием Отбор и стать пилотом, то, конечно, Виктории.

Зеленая волна перехлестнула через планшир и ударила в стекла мостика. Стэн невольно пригнулся.

Лодка качалась, и желудок плясал вприсядку.

«Заткнись, тело! Все это только иллюзия». – "Заткнись, голова,– последовал ответ, – пошла ты к черту. Сейчас мне будет плохо".

Блюющему через борт Стэну было очень не просто следовать нашептываемым ему на ухо инструкциям.

– Это двадцатиметровый корабль. Он предназначен для коммерческой добычи рыбы. Вы его капитан. Корабль возвращается в гавань. Он убегает от шторма.

Гавань находится где-то впереди. Чтобы выполнить задание, вы должны благополучно вернуться в порт. Вход в гавань вам укажет радар. Он часто выходит из строя.

Вам также известно, что вход в гавань перегорожен так называемой мелью – местом, где глубина слишком мала для вашего корабля. Во время шторма мель может помешать кораблю войти в гавань.

Счастливого плавания.

Стэн, уже поднаторевший в тестах, сразу же посмотрел на экран радара.

«Ага, вон там, чуть правее... Значит, я должен направить судно...»

И тут, как и было обещано, экран вспыхнул равномерным зеленым светом.

Стэн оценил ситуацию. Иллюзию он испытывает через шлем. Но, в отличие от теста с Шавалой, здесь все его действия будут абсолютно "реальны". Если, например, судно напорется на скалу, он потерпит кораблекрушение и, скорее всего, так как ведущие Отбор типы имеют явную склонность к садизму, узнает, что чувствует медленно тонущий человек.

Простое решение – самое лучшее. Надо всего лишь включить антиграв, и корабль... Неверно. Перед Стэном на пульте были всего лишь три ручки управления: большое рулевое колесо и две подвижные рукоятки. Корабль движется лишь в двух измерениях.

Еще на пульте находилась целая куча разных индикаторов, на которые Стэн решил не обращать внимания. Они, скорее всего, показывали, как работает мотор, но Стэну эти сведения все равно ничего не говорят. Он же не знает, ни какой у него двигатель, ни на чем тот работает. А раз так, то нечего тратить время на их изучение.

Накатилась новая волна, и маленький кораблик дернулся в сторону. Стэн, решившись, двинул правую рукоятку до упора вперед, левую – до упора назад и круто повернул вправо руль.

Корабль вернулся на прежний курс.

Стэн поставил рукоятки одинаково.

«Похоже, у меня два мотора»,– подумал он, возвращая руль в исходное положение.