Анархист (СИ)

Без оружия, без какого-либо ножика, без рюкзака... Леший явно сглупил, не взяв ничего с Речного. Небритые щеки, лысина, скрываемая под шапкой, серые глаза, отчётливо выделявшиеся скулы и побитый нос незнакомца не выражали опасения, но анархист чувствовал - эта встреча ничем хорошим не закончится.

- Что за дело?

Человек переминулся с ноги на ногу.

- Мне надо доставить... - он помедлил, словно подбирая слова для следующего предложения. - Мне надо на Белорусскую. Спрашивать будешь потом.

- Условия должны быть равноценны для каждого из. - Леший отвлекся на бульканье под ногами.

- Ну... Я могу-те обойму патронов дать.

- Из пальца стрелять буду?

- А, ну да, - ответил тот, осматривая Лешего. - Без оружия ходят или дураки, или... - помедлил он, - конченные на голову. Поступим так. Ты на Гуляй-Поле ещё возвращаться будешь?

Леший удивился.

- Следил?

- Слухами станции полны, - ответил он. - Народ, одним хлебом, сытым не оставишь - ему байки рассказывай, да политику обсуждай, а из первого - ты во всей красе, да с чемоданом.

- Иди куда шёл. - бросил Леший, ускоряя шаг.

- Седой, мне бегать нельзя, - говорил незнакомец. - У меня спина хрупка, особенно... пистолет.

Леший остановился. Если тот хотел выстрелить - лучшего момента больше не предвиделось: анархист стоял к нему спиной.

- ...Пистолет, слышал? Новенький, хороший тэтэ, стреляет как при выпуске с завода.

- Знаешь... - анархист говорил, не оборачиваясь. Чутье ему подсказывало, что человек вовсе не собирается стрелять, а лишь заговаривает ему зубы. - Засунь себе его знаешь куда?

- Бесполезным оружие никогда не бывало.

Леший обернулся.

- Дойдем до Белорусской - валишь на все стороны.

- Я смотрю, тебе палец в рот не клади, дай схамить.

- Не я такой, жизнь такая.

Леший не хотел расспрашивать нежданного попутчика о чем-либо. Он предпочел компанию хоть с бомжом, или безликим Баноном, лишь бы не видеть этого. Путешествие, доселе казавшееся безопасным, обретало события, выход из которых анархист не знал. Он не думал об исходе: пристрелит ли его незнакомец за кейс, или просто выкрадет его; может, он просто сойдёт с Белорусской, и все?

Сокол-Аэропорт-Динамо соединялись между собой, образовывая между собой сплошную ветку пахарей-сеятелей, трудящихся за гроши и еду. Что делать, если лучшей жизни нет? Довольствоваться малым всегда, изо дня выходя собирать белковые водоросли.

Леший боялся рутины, боялся однообразия. Аэропорт казался ровно таким же, как и Сокол. Все метро постепенно теряло смысл, одинаковые стены, мраморные плиты, покрытые мхом и чем-то рыжим... Анархист понял, что он устал от дороги и от всего. Сколько прошло времени после того, как он покинул Речной? День один - два, а выходило то, что он не пойми где потерял неделю. Без сна, без еды. Время плыло минутами, часами, отсчитывая секунды, переключая часовой механизм на доли вперёд. Он не видел настоящих часов, больших, что висели на некоторых станциях. Да, у некоторых были наручные часики с механическим подводом, но и те периодически барахлили, теряя полминуты, минуту, а то и две на сборку и завод до щелчка. Леший вспомнил свои. Однажды, под новый год он шёл по льду и упал, повредив корпус. Глубокие царапины, сошедшая краска - лишь то малое, что досталось часам. Механизм перестал работать, а с ценами на ремонт, можно было их выкинуть, только Леший сохранил, положив в коробку. Они так и остались лежать в комнате той квартиры, где жил.

Он не замечал, как шагает незнакомец, постоянно что-то бубня себе под нос. В ответвлении, где висели лампы, в воде что-то бурлило, копошилось. Не иначе выращивали или рыб, или креветок. Лица, встречаемых по пути людей, были грязными, замученными, но в их глазах горела надежда.

Так всегда - когда смерть неизбежна, люди, подобно тараканам без головы, начинают придумывать планы на светлое будущее, и попробуй только дотронуться, или опровергнуть их! Тут же пошлют и признают врагом народа.

- Браток, ты сам куда путь держишь? - спросил незнакомец, идущий позади Лешего. - Ну, после того как передашь кейс.

- Тебя интересовать не должно. - Лешего позабавило панибратство попутчика.

- А знаешь, что в кейсе может быть? Бомба. Вот передашь кому следует, а она возьми и взорвётся.

- Смотри чтобы у тебя не взорвалось. Патроны, порой, сами по себе воспламеняются. Как палка...

-... которая раз в год стреляет. - продолжил речь незнакомец.

- То и оно. - неоднозначно ответил Леший. Мысль о бомбе, да и вообще о теракте он отогнал ещё когда брал кейс. Анархисты не такие дураки, чтобы жертвовать чужими жизнями. Скорее, там лежали какие-то бумаги, или подобное. Но разговор попутчика насторожил Лешего.

Бульк-бульк-бульк... В тоннеле - перешейке было слишком сыро, капала вода, чем раздражала Лешего. Они не задерживались на станциях. Динамо оказался таким же скучным, как и прочие фермерские территории. Продавая водоросли с ферм, люди зарабатывали на еду, главным из которой было мясо. Караванам было сложно проехать, так что с Белорусской провизию доставляли в ящиках. Сложно? В пище должно быть разнообразие, не все же одну траву жрать.

Они соскочили с платформы. Охраны не было, КПП было абсолютно пустым, лишь бегающие караванщики забивали и разгружали дрезины. Лешему нравилось это - свободный вход, свободный выход... никакого тебе ствола в спину, лишь постоянный транзит между станций. Но у каждой дрезины в тоннеле стоял то ли часовой, то ли патрульный.

- Эй, что уставились? - окрикнул один из них. - Валите своей дорогой.

Леший оторвался от рассматривания пришедшего каравана и уставился на патрульного. Одетый в серо-черный бледный камуфляж, тот всеми фибрами выражал собственную крутизну. На его голове была надета точно такой же расцветки каска.

- Пошли от них, - проговорил попутчик. - Пошли, эти ребята не знают своей дозы.

- Ганзейцы это? - спросил Леший у него, неспешно идя вперёд. Попутчик лишь кивнул головой.

Метры над головой. Под ногами была твердая почва и привычные рельсы. Их белизна все ещё напоминала Лешему о тех временах, когда с одного конца Москвы до другого, можно было проехать за полчаса.

- ...Ведь они белые, как золото. Практически никто по ним не ездит, а ржавчины нет на них. Хуже, когда на заброшенной станции, где лежит толстый слой пыли, они все равно белые, - подытожил незнакомец. - как золото. Меня Гудроном зовут.

- Приятно познакомится. - вяло ответил Леший, замолкнув. Спустя несколько шагов, попутчик продолжил:

-... И?