Нужно просто остаться в живых. Дилогия

   - А я Влад Чудной, так уже у закупов окрестили, как попал, не знаю. Да и три дня без чувств лежал в камере. 'Ага буду я им все рассказывать и такого разговора достаточно'.

  - А не тот ли ты Чудной, что в борьбе на руках пол камеры раздел? -спросил Гван, а все с интересом уставились на меня. Ну, насколько можно уставиться с интересом во время марша. - Мне предлогали побороться. Да я отказался, как то странно это все выглядело.

  - Нет не я. Наверно кто-то другой. - Беззастенчиво соврал я, подумав, что 'Не такая уж и хорошая это идея оставить прозвище'.

   - Дак вот про кого нам байки слагают. Говорили ... - но договорить нам не дали, слова сержанта больше похожие на рык известили нас, что если мы не заткнемся, то по приходу в часть посидим в холодной. Пришлось заткнуться.

  Когда по заверениям местных до села осталось часа два на нас напали. Дорога шла через лес. Внезапный рык заставил лошадей подняться на дыбы. А у меня на голове от него волосы зашевелились. Из кустов полетели камни, но не в нас, а в рыцарей, а вслед за ними и их хозяева. Теперь я понял, почему их называют орки. Под два метра ростом, зеленая кожа, лица похожи на маску зеленого гоблина из 'Человека паука', плюс намазались то ли грязью, то ли краской какой. Короче неприятные ребята. Огромными прыжками они понеслись, на всадников.

  Закупы смешались. Неожиданное нападение выбило их из колеи. Сержанты пытались навести порядок, но их голоса тонули в общем гвалте и шуме. Тем временем орки начали собирать свою кровавую жатву. Их было не много около пятидесяти, но они нападали яростно и неукротимо, их большая физическая мощь и большие мечи делали свое дело. Они вспарывали строй как ножницы бумагу, не встречая сопротивления. Да и кому было сопротивляться, вчерашние крестьяне всю жизнь проведшие в своей деревне, необученные воинскому ремеслу не могли дать отпор такому страшному противнику.

  Вот какой-то мужчина заваливается от страшного удара в грудь. Вот совсем молодой парень даже не пытается сопротивляться, забыв, про щит и копье в руке закрывает голову руками и просит не убивать его. Но нет жалости в орке, тяжелый меч опускается на голову.

   Нет, не позволю с разбега тараню ближайшего орка приложив вес всего тела и пока он потерял равновесие бью по шее. Меч плохо заточен, кожа крепкая, но все равно из пробитого горла толчками выходит зеленая кровь, она падает мне на лицо, но я не замечаю этого. Счет открыт один: ноль в мою пользу.

  Тем временем ветераны и сержанты пытаются построить строй, там я замечаю Брауна с компанией и Лекса, они сдерживают орков со своей стороны, а значит мне туда.

  Но не вышло, огромный орк преградил мне путь, выбрав меня своей следующей целью. От неминуемой смерти меня спасает удачно выставленный щит. Сильнейший удар сверху вниз заставляет левую руку онеметь, а меня пригнуть колени. Я отрешился от всего, именно сейчас решается моя судьба именно сейчас решиться жить мне или умереть. Остался только я и мой противник.

  -Не стой на месте, - слышал у себя в ушах слова командира,- двигайся, если ты без строя, то тебя сметут, но если ты будешь быстро двигаться, то у тебя будет шанс в строй вернуться. Сдвигаюсь влево и вперед, ожидая удара, и противник не заставляет меня ждать, мощный удар опять сверху вниз, я быстро ухожу вправо и наношу удар по вытянутым незащищенным рукам. А потом еще раз как дубинкой в голову, что б не мешал.

  В строю уже достаточно людей и как я считаю мне в нем самое место. Но на пути опять появляется орк, он не дает подойти к своим сородичам со спины. Я уже убил двух орков со спины играя от защиты, этот поединок я должен выиграть нападая, сил уже почти нет и требуется поторопиться. Жит на руке был украшен огромной трещиной и поэтому скидываю с руки и кидаю его в моего нового противника, одновременно с этим опускаюсь вниз как на проход в ноги и с подшагом бью по ногам. Оказавшись сбоку от опешившего и теряющего равновесие орка, наношу мощный удар по затылку. Слышится хруст лопающейся кости.

  Опытных людей в кругу мало, больше не опытных и они только мешают. Вот Лекс со второй шеренги пробивает горло замешкавшегося противника. Не врал парень, и правда сын капитана умеет обращаться с оружием.

   А вот мне становится в строй рано. Передо мной было пять широких, мускулистых, зеленых спины. А значит нужно пользоваться шансом. В три прыжка оказываюсь рядом с противником ничего не выдумывая два быстрых удара крест на крест по головам. Не убил, не ранил, но заставил сбиться с темпа и затормозить, пускай ими займутся другие. Следующий почти ко мне развернулся, но рука с дубиной далеко, а не защищенный бок рядом, накалываю его под ребра на меч. Четвертый ничего не замечал, он атаковал, поэтому сильный толчок в спину оказался для него полной неожиданностью, а возле щитов его встретило сразу три копья.

  Крик, -Сзади! - от первой шеренги был очень во время не оставил мне время на раздумья, кувырок через плечо спас мне жизнь, голову в буквальном смысле обдаловетром взъерошив волосы. Это был пятый орк про которого я и забыл. Следующий удар нанести ему не дали. Копья пробили грудь, а я метнулся в строй. Который, меня уже заждался.

  - Молодец боец! - крикнул прямо в ухо мне сержант, что меня даже оглушило.

  - Рад стараться! - по привычке крикнул в ответ я.

  - На копье и щит, - протянул он мне свое снаряжение - твое место в первой шеренге. Давай в строй!

  Огляделся. В кругу было человек шестьдесят. Еще где-то семерым делали перевязку. В строю было спокойно. Отдельно лежал, закованный, в латы с перевязанной головой паренек вроде сын барона. Сердце никак не могло остановиться, и ноги дрожали. Но приказ командира был ясен стать в первую шеренгу. Строй и так жидкий, если бы орки напрыгнули все вместе на строй, то нас уже давно бы смяли, но они видимо не знали, как противостоять строю. Не было у них и особой тактики. Тупо напирали силой. Подгадав момент, утягиваю явного новичка за строй и тут же становлюсь на его место.

  Ветерана легко отличить от новичка. Правильная постановка ног, правильное держание оружия. Скупые точные движения. Без лишней спешки они позволяли себе выходить из строя и атаковать, потихоньку уничтожая противника. Наш строй был не мобилен, что снижало эффективность наших действий. Но это было не так важно они сами перли на нас, не осознавая, что так лишь проигрывают. Изредка кто-то из них поднимал орудие с земли и метал в нас.

  А я ждал момента, как только орк, что стоял передо мной ударил по щиту соседа и открылся, я даже не думая чисто на рефлексах, ответил ранив руку. Целился вообще в бок. Но копье оружие для меня неизвестное в последний момент рука дернулась, оставив вместо смертельного удара лишь длинную царапину.

  Не знаю, сколько бы это продолжалось, но с криком, - Давай! - из кустов вылетели болты и начали бить наших орков в спины. Это и решило исход боя. Когда последний орк был добит из кустов вышли двенадцать воинов под руководством капрала. Многие из них были ранены. Это были те не многие выжившие из арбалетчиков, что при нападении на них сумели спрятаться в лесу. У них не было больших щитов, а те, что были, не могли защитить их от сильных ударов орков. Поэтому они и побежали. Многие были убиты, точнее, зарезаны как бараны. Столько крови, сколько я увидел сегодня, мне видеть еще не приходилось. Отрезанные руки, ноги, распоротые животы, густой запах крови, фекалий и аромат кислого желудочного сока. Вот такая она война во всем своем неприглядном виде. Никакой романтики только боль, грязь, страдания. Многих рвало, меня мутило сильно, но я сдержался, как и Лекс за что получил уважительный взгляд сержанта, который командовал обороной.

  Кстати раненым всадником и впрямь оказался сын графа, я не ошибся, смотря на доспех, поэтому сержант не стал рисковать, и отправил его и наиболее раненных к целителю. С ними ушло около тридцати копейщиков и все арбалетчики. Те, кто остались, слаживали снаряжение и погребальные костры. Тогда и начали выходить те, кто сбежал в лес с поля боя. Таких сержант не наказывал, а сразу отправлял валить лес. Вечерело, когда мы уже закончили. Тогда и прибыло подкрепление в составе конницы, и такого же сотни коронных бойцов. Они нас и заменили. В город мы пришли в сумерках, ноги к тому времени меня вообще не держали, да и у всех остальных тоже, нас разместили уже в казармах. На нарах были разложены циновки. Там нас накормили какой-то похлебкой и отправили спать. Глаза уже слипались, когда я ел, а когда опустился в горизонтальное положение, то сознание меня незамедлительно покинуло.