Суррогаты

— Достал, блин! А ещё друг называется — напарн-Ик…

— Цыц… — наехал сопливый бомж на гостя, требуя тишины. Хотя сам производил больше шуму, чем тот рядом с ним.

— Простатит ходячий… — не удержался Усольцев-младший.

— Ща сам станешь им, — пообещал бомж Павлу: тот намочит штаны.

А едва и не обделался куда более тяжёлым случаем. Предпосылки были. На них выскочила зверюга, накинувшись на бомжа — принялась рвать его на части.

— Стреляй! Убей, собаку-у-у… — взвыл Сопля.

— Ага, — схватился Павел за пистолет, и зажмурился, избегая вида крови. Выстрелил раз, а затем ещё раз. Когда грохот рассеялся — эхо унесло его по туннелям в оба конца — он взглянул на то, что натворил. А поглядеть и впрямь было на что. — Конец…

Усольцев-младший уставился на бомжа без признаков жизни, а на нем сверху лежала…

— Скотина-А-А…

— Я твой должн-Ик, муж-Ик… — уподобился бомж Павлу, скидывая шавку. — Сука!

— Кто — я?! Это ты мне!? — не сдержался "старлей".

— Не, ты — кобель! Я про собаку… Ух…

У бомжа из лёгких выбило воздух, и теперь он сам навалился на Павла, заблевав кровью, хлынувшей изо рта. Кто-то выстрелил ему в спину. Усольцев-младший не стал выяснять. По-прежнему сжимал в руке пистолет. Вновь применил.

По туннелю эхом понеслись новые выстрелы, и… взрыв. Кто-то сбросил сверху гранату, да не одну. Павла блокировали. Им занялись гастарбайтеры.

Патроны закончились в обойме — и запасной, при желании даже застрелиться нечем было, а не хотелось, как впрочем, и жить.

Жизнь очень странная штука и для многих непонятная — то тебе дико везёт, и всё получается — получаешь, что хочешь, а когда очень сильно этого захочешь — отбирает. Вот так и Павел угодил по уши в то, из чего все по обыкновению стремились выбраться, а он с рождения за счёт папаши. Но без него он ноль без палочки.

Его окружили люди в оранжевых комбинезонах.

— Му-муж-Ик-и… — подивился он им. — Выведите меня отсюда, а? А-а-а…

У них оказалось оружие, а не орудие труда — скорее убийства. Им они и занялись, обнаружив фотографию, где он на одном снимке с разыскиваемой ими личностью.

С ним голосом суррогата заговорил наймит-наблюдатель. Павел плохо соображал после избиения, чего тот требовал от него.

— Где он? — ткнули его мордой в пол, заставив прильнуть к фотоснимку.

— Кто-о-о…

— Егор Фомин!

— Первый раз слышу о таком имени и фамилии…

— Ты же Павел? Усольцев?

— Не помню — забыл…

Появился "пещерник" с анальным детектором лжи в руке.

— И ты заодно с ними, бомжара-А-А…

Павла поджарили. Он сам не верил тому, что упирался. И кто бы раньше сказал: встанет за друга горой — посмеялся бы в лицо, а возможно бы ещё и плюнул смачно.

Муки оказались адскими, а люди в оранжевых робах предвестниками смерти из преисподней — мелькали перед глазами, точно черти огненными бликами, пока не сверкнула ярчайшая вспышка. Один из них и впрямь воспламенился, а затем ещё один с тем же успехом и все остальные.

— Павел! Паша… — заорал кто-то ему, пытаясь пробиться за счёт голоса в затуманенное подсознание, при этом тряс за плечи. — Усольцев…

Он не реагировал.

— Я не брошу его…

Старлей на миг узрел, к кому обратился тот, кто тряс его и… расплылся в довольной улыбке, прежде чем отключился, лишившись сознания.

Это был его друг со своей подругой. Но оба в аналогичном одеянии тех, с кем разобрались. И Павла в него обернули.

Егор взвалил его на себя. Они продолжали с Бионикой пробираться в отдел ФСБ. Им по-прежнему требовалось оружие и подельники. О сопротивлении следовало забыть — его не так просто сломить — победить суррогатов. Но если хорошенечко подумать и разобраться — кое-что можно было придумать и найти у них слабое место. А то, что уязвимы — вне всякого сомнения.

Бионика, кажется, догадалась о чём-то таком, о чём пока молчала, не желая раньше времени выдавать секрет Фомину. А то случись что с ним, и нейтроны упредят её атаку на суррогатов во избежание повального провала в зоне своей ответственности — второго сектора, обозначенного кодовым словом "Россия". Первым в их чёрном списке значилась "Украина", третьим "Беларусь", а был и четвёртый "Прибалтика" с северным краем России при наличии там АЭС — Ленинградской и Кольской.

Беглецы продолжали обходить все ловушки, расставляемые им на их пути суррогатами. Даже приметили новые виды "гастарбайтеров" с обозначениями и всё благодаря Павлу. Они завернули его в спецовку спецэлиты с эмблемой подобной на букву "Х".

— Хреново…сть… — не удержался Егор.

Павел и далее не подавал признаков жизни. Опасения Фомина в отношении друга рассеяла Бионика.

— Жив он… пока…

— Его бы в больничку…

— Есть тут одна по пути…

— Заглянем? — с надеждой в голосе попросил Егор.

Бионика уступила, быстро обнаружив выход на поверхность, не забыла оставить "враг" на взводе. Атомной гранатой и замела следы, когда на неё наткнулись иные преследователи из группы очередного спеца с буквой "С" на комбинезоне.

Упустив беглецов снова, наблюдатель-наймит наказал перекрыть квартал всеми прилегающими силами с иных в зоне их наибольшей активности, выставив против парочки диверсантов порядка тысячи суррогатов "жопа", во главе с сотней "мопсов", "спецов" и "элиты".

Беглецы оказались в…

— Психушке?!

Туда и завела Егора с Павлом на руках Бионика.

— Ты в своём уме? Когда не в себе! Здесь же психи! Психопаты…

— Сам не становись им! Здесь также имеются медицинские работники… — напомнила Бионика.

Их встретили…

— Я ж говорил: они здесь все психопаты! — не сдержался Фомин.

— Без паники, сорняк… — раздался властный голос…

— Старик!? Фетисов! Семён Борисович?

Егор не верил своим глазам — и счастью. Недолго. Всё-таки того коснулись изменения.

— Больной! Это хорошо! — обрадовался какой-то прыткий психопат. — Санитар…ка…

К тому примкнул иной помощник-маньяк.

— Подготовить тело к операции!

Вводить местную анестезию вместо наркоза Усольцеву-младшему не пришлось, и без того пребывал в бессознательном состоянии, а пришёл в себя от боли.

Обезболивающим средством послужил медицинский спирт, но психопаты сказали ему: это вода… родниковая. И чище уже просто не бывает.

И впрямь полегчало, хотя глотку обожгло. А тут и Фетисов живой…

— Ох, стар-Ик… — пожурил его Павел, грозя указательным пальцем.

— Выбираться нам надо, сынки…

Пока Усольцев пребывал в отключке, Бионика на пару с Фоминым успели растолковать начальнику ФСБ брянского отделения про ситуацию с суррогатами в городе, и он полностью согласился с ними — отбить город, но прежде надо добраться до оружия и наладить связь с внешним миром. Возникла необходимость донести до вышестоящих чинов силового ведомства, которому верой и правдой служили сами как умели, а и получалось: ситуация вышла из-под контроля, но при большом желании и совместных усилиях можно урегулировать конфликт, избегая ненужных жертв и катастрофы. А то ведь разбомбят их нахрен из реактивных установок залпового огня. Всё-таки война, блин, и с применение атомного оружия, пускай пока ручного образца у парочки солдат апокалипсиса — из будущего.

— Херня получается, — заключил Фетисов на словах, всё же пообещав найти способ как донести их мысль до генералов в штабе армии.

— А что если нам… — кивнул Егор на психов, — и далее воспользоваться их услугами?

— Предлагаешь вооружить — психопатов с маньяками?! — не сдержался Фетисов от выражения эмоций вслух.

— Хуже всё одно уже не будет…

— Ох, парень! Молод ты ещё, Егорка! Многого не знаешь, а и не понимаешь!

— Я — за, — подержал Павел неожиданно друга, предлагая проголосовать.

— Что скажет она — био-баба… — заявил Семён Борисович.

Бионика взглянула на психопатов — буйных психов, а затем в иную сторону за окно на суррогатов всех мастей, и как ни странно дала добро.