Подземелья Аркаима (СИ)

С Германом я занимался психотренингом и развитием своих пси-способностей. Маркел был моим учителем и другом, а Германа я побаивался, особенно его язвительной иронии. Между нами всегда сохранялись дистанция и субординация.

Инструктором нашей группы на полетных тренажерах 'Звездный корвет' был Горислав Высоков, а куратором – командор Игнат Торопов. Горислав проинформировал нас, что командор будет принимать 'экзамены' лично у каждого курсанта. Мы с трепетом ждали этого момента: выпускные 'полеты' будут проходить во второй половине июня. Затем небольшие каникулы и моя инициация в Аркаиме. Кем я стану после активирования способностей?

В Библии говорится, что человек создан 'по образу и подобию Бога'. Многие воспринимают это 'подобие', как внешнее сходство. Но Господь не старец с бородой, а тончайшая энергетическая основа мира, обладающая сознанием и имеющая способность к самоорганизации. Выделив из себя два центра силы: Ин и Ян, сама первооснова является силой, связующей эти два полюса. В Библии она называется Духом Святым. Человек подобен Создателю тем, что обладает способностью переформатировать материю, создавая из нее новые вещи. Но он также способен создавать материальные объекты и из самой первоосновы, хотя эта способность пока еще не развита в нем.

Наилучшим примером мне кажется рождение детей. В самом деле: Единый Бог разделил себя на мужское и женское, то есть на две части, условно говоря. А мужчина и женщина, соединяясь, производят обратное действие: себя двоих 'собирая' в единое целое – в ребенка.

В Москву наша компания прилетела поздним вечером. Погода была по-летнему теплой. Аэропорт оглушил меня какофонией звуков. На Станции Спасателей, которая находится в горах недалеко от озера Исык-Куль, мы жили как отшельники. А здесь множество людей, эскалаторы, кибертележки, громкие объявления по радио, плюс путаница излучений человеческих аур – все это повергло меня в шок. Я растерялся, потом начал создавать защитное поле, пряча себя в кокон тонко вибрационной плазмы. Стало немного легче. Правильно отец сказал, подумал я, мы совсем отвыкли от мира у себя в горах. У всех Стражей разброс излучений аур по диапазону был небольшим, поэтому в их однородной среде мы чувствовали себя комфортно. Но здесь… Здесь люди были разные, очень разные!

Мы погрузились в ожидающий нас микроавтобус. Только сейчас я пришел в себя. Отец иногда бросал на меня быстрые взгляды, но ничего не говорил. Да что говорить, и так все было ясно по моему побледневшему лицу.

Я ожидал, что мы поселимся в какой-нибудь комфортабельной гостинице, но микроавтобус через сорок минут езды свернул на тихую улочку с кирпичными трехэтажными домами девятнадцатого, а может и восемнадцатого века. У одного такого краснокирпичного дома мы и остановились. Табличка гласила, что это 'Служебная гостиница департамента МЧС'. Нам отвели номера на первом этаже. Я снял рюкзак и огляделся – мне выделили одноместную комнату: небольшую, но зато личную. Я был рад этому, после эмоциональной встряски хотелось побыть одному. Противоположная стена была на две трети прозрачной, в ней имелась дверь, ведущая в сад. Я подошел и открыл стеклянную дверь, на меня повеяло теплым воздухом и зеленью. Весна была ранней: листья на деревьях почти полностью распустились. Траву еще не подстригли. Я разулся и босиком вышел в сад, с наслаждением ощущая под подошвой травяной ковер. Я решил, раз есть дверь, значит можно гулять, наверняка эта гостиница находится под мощным колпаком силового поля и под охраной спецназа. Побродив по саду, я вымылся под душем и отправился ужинать в кафе на третьем этаже гостиницы.

После ужина все собрались в саду, в который выходили двери только из наших номеров. С остальных трех сторон сад был защищен трехметровой оградой из того же красного кирпича, что и здание. Мои и Галинины родители, пили кофе за столиком и разговаривали, иногда бросая на нас с Галой взгляды. Думаю, что речь шла о нас. Мы же почти не разговаривали, покачиваясь на скамейке, подвешенной на цепях, и наслаждались спокойным весенним вечером. Маркел с Германом что-то оживленно обсуждали за столиком под развесистым деревом, кажется, это был грецкий орех.

Утром, чтобы попасть на Красную Площадь, надо было рано вставать, так что в полночь все отправились по своим номерам.

Я стоял на ледяной поляне, обрамленной по краям наподобие кустов сростками кристаллов достигающих мне до колен. Ночное безлунное небо то и дело пронзали молнии падающих метеоритов. Было довольно светло, так как кристаллы изнутри светились синим, голубым, зеленоватым и розовым светом. За ними начинался ледяной лес. Излучающие бледно-голубой свет, призрачные пародии на деревья топорщились острыми шипами ледяных веток. Я обошел поляну, любуясь морозным узором на черном ледяном покрытии под ногами. В одном месте кристаллы расступались: отсюда начиналась широкая тропа из ледяного крошева. Решив, что тропа куда-нибудь да приведет, я шагнул на нее, провалившись по щиколотку. В тишине сюрреалистического леса раздался смешок. Миргэль! Я узнал его и ускорил шаг. Тропа повернула, и я увидел впереди черного зверя с опущенной уродливой головой, припавшего на передние лапы. Точнее дракона! Правда без крыльев и больше похожего на помесь коня с таксой. Дракон поднял голову, узкие прорези глаз светились оранжевым пламенем. Когда он пошевелился, чешуя вспыхнула синим алмазным блеском, отражая свет ледяного леса. От него веяло мощью, а я был безоружен.

– Хочешь сразиться в мире сновидений? А в реальности что, слабо? – Спросил я его.

Он что-то хрюкнул под нос и, проигнорировав мой вопрос, задал свой:

– Убить тебя я всегда успею, наглый молокосос, на тебе даже клейма нет – ты еще не проходил инициацию, но у тебя уже есть сила. Мне любопытно, что ты такое. Кто ты?

– Я будущий Страж. Впрочем, я тебе уже говорил об этом, Миргэль.

– Ты отличаешься от других!

– Большего я тебе не могу сказать, так как сам не знаю. Видимо, наследие предков проявилось!

– Наследие, – фыркнул дракон, – пора задать тебе трепку. Ну, и что ты собираешься делать без Жезла и меча? – С любопытством спросил он, поднимаясь на лапы во весь свой рост. Его гибкий хвост с шипом на конце со свистом разрезал воздух, сшибая кристаллы около тропы.

– Расчищу место для боя, – ехидно произнес Миргэль.

Я лихорадочно соображал, что мне делать. Стоп! Материя сна пластична! Если Миргэль во сне трансформировался в Черного Дракона – символ своего клана, то почему я не могу тоже в кого-нибудь трансформироваться! В кого? В Химеру!

Миргэль расчистил от кристаллов уже приличную поляну, надо спешить. Я закрыл глаза, сосредоточился и вспомнил самый грозный облик Химеры, являвшейся мне в видениях. Визуализировав его, а с этим у меня теперь проблем не была, так как я постоянно тренировался, начал трансформацию. Большой пес с широкой грудью на высоких ногах, покрытый густой темно-серой, почти черной шерстью. Удлиненная драконья морда и темно-рыжая львиная грива. Мощные чешуйчатые крылья. Не забыть острые когти и клыки, и покрытый чешуйками длинный хвост с рыжей кисточкой, наподобие хлыста. Впрочем, кисточка, это уже лишнее, да ладно, пусть будет, решил я и открыл глаза.

Звон разбиваемых кристаллов прекратился. Помельчавший дракон, теперь мы были с ним одного роста, разинув пасть, изумленно таращился на меня. Я оглядел свое новое тело. А ничего получилось, с удовлетворением отметил я.

Семаргл

– Ну, что, начнем! – Рявкнул я и метнулся к Миргэлю, намереваясь вцепиться ему в глотку, благо она была у него длинная и довольно тонкая, не то, что моя. Это его слабое место, понял я.