Семицвет: молодость богов. Части 1-2 (СИ)

Он не знал, как реагировать на новость о белом спектре. Вроде нужно было радоваться, ведь любой сильный спектр — это как талант, как сверходаренность. Астра узнав про это чуть на месте не прыгал от радости. И неудивительно — он же хотел чтобы тот показал черной троице на что способен, и тут — такое.

И ему надо теперь плотно изучать какие-то тексты, принять одну из семи официальных религий, всерьез взяться за энергеобиологию, и вероятно стать вегетрианцем как Сиреника! А ведь он тоже белоспектральный боец. Они теперь выходят даже коллеги.

Ему наконец-то начали полагаться дотации как черезчур одаренному, четыре клана и даже одна троица выслала ему приглашения — и он успел сходить на два собеседования.

В первый раз с ним общалась секретарша в короткой юбке — так как весь клан был срочно вызван на бои — что впрочем было не редкостью. Девушка задала ему ряд совершенно бестолковых вопросов — к примеру, с чем связанно желание сменить клан. На что ему пришлось отвечать что ничего менять он не хочет, для него это первый опыт… Запутался сам и запутал секретаршу. Затем он зачем-то стал вдаваться в подробности из общего кодекса, девушка мило улыбалась — но было понятно что она так ничего и не понимает.

Ещё был вопрос про его сильные и слабые стороны — на вопрос и сильных сторонах он старался быть очень скромным, на вопрос о слабых сторонах вообще не знал что отвечать — говорить правду не хотелось, а вранье получалось нескладное. Был и вопрос о происхождении конечно, и вопрос о том, были ли в его роду военные, но самым странным вопросом был вопрос о том, в клане с каким рейтингом он желает сражаться… Тут он впервые узнал что у кланов бывают рейтинги — даже стал рыться в поиске по кодексам, но ничего не нашел. Оказалось это был какой-то негласный термин и без профессора тут было не разобраться.

Затем ему пришлось заполнять огромнейшую анкету в котором все вопросы на которые он ответил устно пришлось записывать писменно. Больше всего его смутила просьба создателей анкеты написать о себе рассказ. Он долго думал, затем написал целое одно предложение, стер, написал ещё одно, снова стер — и так минут сорок.

Через полтора часа девушка несколько раздраженно забрала анкету, пообещала передать интервью главе клана и сказала, что ему, учащемуся, в случае положительного ответа обязательно перезвонят.

И это вроде все было очень хорошо, но он как-то уже влился во все эти тренировки. Вроде сначала не получалось и никаких тебе результатов — только дикая боль в мышцах и усталость. А потом — стоишь в душе и внезапно видишь как чуть-чуть наросла мышца. Совсем немного — в конце концов он же не для красоты занимается, а чтобы оружием орудовать, но все-таки приятно. А потом замечаешь как тут немного похудело, а тут наоборот — выросло. Так и крутишься перед зеркалом пытаясь понять откуда что убавилось и куда добавлось. И вроде он даже по всем предметам отстовал — и отстовал здорово.

А теперь вроде получается, что все это и не нужно вовсе. А нужно медитировать перед боем по полтора часа и концертрироваться перед заженной свечой. Даже руки опустились. Белый спектр — можно и без оружия вовсе.

— А можно и с оружием, — сказал тренер стоя перед экспозицией. — Это как повезет. Вот у Сирники есть лук.

Они все-таки выбрались в оружейный музей.

— И стрелы. — Добавил он после некоторой паузы.

В музее настроение испортилось окончательно — когда он увидел оружие ему мгновенно захотелось и собственный меч… И чтобы в привратник и на самый сложный уровень. Или хотя бы одним глазом взглянуть на те самые великие арены…

Правда, музеем это здание можно было назвать весьма условно, это был склад превращеный в стихийную выставку. Большая часть оружия хранилась здесь совершенно открыто — просто разложена на столах, поверх черных бархатных полотнищ. Можно было взять понравившуюся модель, подержать в руках, ощутить вес, повертеть. Затем взять ещё одну модель и ещё. В результате перепробовать все, что только можно и сделать выводы перед отковкой первого меча. Правда на входе висела вывеска о том, что ношение открытого оружия и размахивание им же позволительно лишь в специально отведенных помещениях.

У каждого меча было если не имя, то хотя бы номер. Можно было узнать кто, когда и какого монстра замочил, даже посмотреть видеозаписи с камер. Правда, снимать внутри привратника научились сравнительно недавно, до этого были только сухие отчеты, клановые журналы и черные ящики.

Он постоял вместе с тренером у экспозиции — третий великий меч выставлялся вместе с именным оружием всех его соклановцев. Это был один из немногих мечей, которые являл себя просто так перед всеми. Остальные были запрятаны так далеко и так глубоко, что без профессора ему точно не разобраться. Да и зачем ему теперь разбираться в оружии? Ему теперь надо медитировать перед сном и учиться лечить раны наложением рук.

Тренер постоял ещё немного и ушел препираться с музейным смотрителем. Препирался он долго, но тихо — потребовал какие-то документы, затем устав, даже кодексы — отыскал там поправку мелким шрифтом, затем ещё одну — минут через сорок смотритель сдался, приставил к тренеру молодого лаборанта и те скрылись в темном углу.

Сон решил им не мешать — ну мало ли какие дела могут быть у двух взрослых в темном углу? Но тренер выглянул из угла и махнул ему рукой. Сон сорвался с места и побежал за ними. Мало ли какие могут быть дела — но оставлять ребенка это же некрасиво!

— Смотри внимательно, — произнес тренер. Вообще, он был не в духе, но в таком не в духе — средненьком — из класса не выгонет, только наворчит. — Ты тут под мою отвественность, и вообще вряд ли в ближайшее время сюда попадешь, так что постарайся особо не шуметь.

Лаборант врубил свет. Они находились в длинном, узком как пенал коридоре. Вдоль стен были выставленны витрины с оружием — только куда более красивым, нежели множество тренировочных, устаревших и бывавших в боях мечах, валявшихся в прежних залах.

Лаборант развернул одну из лестниц, поднялся на второй ярус, затем пододвинул ещё лестницу и ещё.

— Можно подниматься. — сказал он, слезая.

— Хочешь взглянуть на меч предидущего первого преподавателя?

Сон кивнул — что за вопрос, конечно хотел. На шестом ярусе тренер остановился у пустой витрины и внимательно её осмотрел.

— Ничего нет. — сказал он. — Я так и думал.

— А что здесь должно быть? — осторожно уточнил учащийся.

— Меч. — сказал тренер. — Но его тут нет. Значит он где-то в другом месте.

Ну да, очень очевидно.

— А это нож нынешнего первого преподавателя. Он в Семицвете главный.

— Нож главный? — спросил удивленно Сон.

— Первый преподаватель, глупый. — ответил тренер.

Сон взглянул на зелено-голубой нож, который до этого он идентифицировал как клинок.

— Большой! — сказал он подумав. — Как меч.

— А уж какой у него меч. — пэроизнес тренер. — Драться с таким на дули одно мучение…

— Да кто такого на дуэль вызовет?

— Ну, своего предшественника он на дуэли как раз и убил. Ну мы тогда все молодые были и горячие — пошли мстить — двоих он приковал к постели, против остальных выставил совего лучшего бойца… И было это настоящие исчадие ада. Демон. Чудовище… Страшные дуэли. Одно поражение за другим. Победитель отбирал у воинов все, что мог отобрать и унести. Рейтинги, имена, оружие, клановое имущество, любовь, душу, радость… Я там свой титул как раз и сложил.

— У вас был титул? — спросил шепотом Сон.

— Был. У меня был, у Сиреники, и у всей черной троицы. Выиграли в этой заварушке те, кто стоял в стороне. И сохранили остатки нажитого… — он хрустнул пальцами. — И я ненавижу белую троицу. — сказал он внезапно. — Они все видят, все знают. И всегда бездействуют. Будь крайне аккуратен с каждым из них… И да, мне жаль, что мы не выслали тебе приглашение ранее остальных. Но вместе с рейтингом в тех битвах мы потеряли право первыми подавать заявки на новеньких бойцов. И мы обязанны пропустить вперед остальных. Я полагаю, что алая троица отослала тебе приглашение. Ты что-нибудь знаешь про алую троицу?