Матрица постапокалипсиса (СИ)

— Не знаю точно кем я был в «той жизни», но явно человеком, не лишенным некоторого остроумия. — вздохнул мужичок. — Никогда бы не подумал, что здесь это станет моим основным профилем. Может быть юмористом моё призвание? Кто знает.

За особо удачную шутку, критерием которой для Булля была её примитивность, грубость и пошлость, Плеёшнер мог получить «бонус» в виде добавки к своему скудному рациону или женщину на полчаса. От женщин, по его словам, он отказался, сославшись на стресс и общее утомление. Булля это не только не расстроило, но даже повеселило, после чего он назвал Плейшнера «прикольным хреновым евнухом».

Все жещины, а их было пятеро, составляли личный гарем Джона Булля. Их он насиловал регурно без какой-либо системности и очередности, «на кого глаз ляжет». Также женщинами пользовались его сподручные, двое из которых были неплохими парнями, попавшими в плохую кампанию, третий обычным приспособленцем, которому главное быть поближе к власти, неважно какой, зато четвертого Плейшнер охарактеризовал как конченного подонка и мерзавца, хуже, чем сам Булль. Любимым делом этого негодяя было заставлять одних рабов издеваться над другими, чтобы посеять между ними рознь и не дать сговориться.

Рабов у Булля, помимо женщин, было одиннадцать человек всех возрастов и рас: от 15-летнего китайца до 60-летней старухи-негритянки. Занимались рабы добычей еды, хвороста и поиском «чего-нибудь интересненького». Джон Булль от одного из рабов узнал, что одну из вещей со специфическими свойствами, тот случайно подобрал в какой-то яме, и загорелся идеей нахождения артефактов, в первую очередь чего-нибудь стреляющего. Пока ничего не находилось, но Булль не терял надежды.

Из оружия у рабовладельцев были 2 охотничьих ножа, самодельные копья, дубинки и один туристический топор. Ничего более серьезного в статовых пакетах не было, а соорудить что-либо сложнее дубинки или копья они не умели. Правда Булль обнаружил у себя умение изготавливать примитивные капканы и силки, благодаря чему была организована добыча мелкой живности — рабы регулярно ставили сооруженные новоявленным «вождем» самодельные ловушки и потом просто собирали попавшихся в них зайцев, куропаток, белок и прочих тварей.

Но оружие, по рассказу Плейшнера, использовалось для понтов, а не по назначению. Никто за всё это время на «племя Булля» напасть не пытался — ни мобы, ни НПС, ни другие оцифрованные. А зашуганные и замчмыренные рабы даже в мыслях не думали пытаться замутить восстание или какой-нибудь силовой кипеж. Поэтому ножи и дубинки служили атрибутом принадлежности к «элите», подчеркивая свободный и привиллегированный статус их владельца.

Принцип управления рабами Булль применил очень мудрый, проверенный веками — «разделяй и властвуй». Всех попавших ему в руки людей, за исключением отправившихся в гарем женщин, он разделил на две группы над каждой из которых поставил надсмотрщика — наиболее лояльного и желающего выслужиться раба, всё преимущество которого состояло в том, что его не били (если, конечно, не косячил), лучше кормили и давали право издеваться над другими. Чем надсмотрщики с удовольствием и пользовались. Один из них даже не побрезговал насиловать старуху-негритянку.

Слушая Плейшнера АлеКрей зло сплюнул сквозь зубы. Знакомая модель. Те же самые «капо», что и урук-хаев. Видимо рано или поздно все рабовладельцы приходят к схожим выводам — если образовать внутри невольничьей массы свою иерархию, то управлять ей станет гораздо проще и легче. И если у урук-хаев это было прописано в программном коде, то Булль каким-то образом сумел догадаться сам, что говорило о том, что перед ними не просто тупой громила, а довольно неглупый и хитрый человек.

На вопрос как ему удалось сбежать, Плейшнер загадочно улыбнулся и сказал, что всему виной оказался один печальный случай. Одна из групп рабов, сопровождаемых «дружинником» Булля, кружила по окрестностям в поисках пищи и хвороста. Собирали всё что попадется — грибы, ягоды, коренья, непонятные плоды, орехи, ветки, мох, смогли даже разорить птичье гнездо. Одному из рабов не повезло, в процессе поиска даров природы и артефактов от Беспределья он свалился в глубокую яму, сломал себе ногу, руку и позвоночник. Сначала его думали вытащить, но «дружинник», посмотрев на бедолагу, по каким-то ему одному ведомым признакам решил, что раб больше не жилец и проще будет поймать его снова после перезагрузки, чем вытаскивать из ямы и потом излечивать. В общем, оставили его в яме помирать своей смертью.

Этот случай и навел Плейшнера на мысль как можно без лишней суеты и возможной погони покинуть не слишком гостепреимный и комфортный лагерь Булля. В тот день, когда рейдовая группа Аарона отправилась уничтожать лагерь нацистских карателей, продуманный шут уговорил своего хозяина отправить его с собирателями к высившимся неподалеку небольшим горам, намекнув, что сумеет, при случае, найти в тамошних пещерах что-нибудь интересное типа «солнечного круга» — артефакта, изъятого у захваченного в рабство азиата. Артефакт был нужный, так как мог генерировать немножко энергии в любое время суток и при любой погоде, но абсолютно бесполезным, поскольку ничего что можно было бы подзаряжать у Булля не было. Поэтому неудивительно, что тот уцепился за предложение Плейшнера, пригрозив полушутя, что если артефактов или хотя бы чего-нибудь другого полезного он не найдет, то станет артефактом сам. И чтобы, в случае нахождения чего-то действительно мощного и убийственного, рабы не впали в соблазн этим воспользоваться, назначил руководить группой самого мерзкого типа из своей шайки.

Именно этим обстоятельством Плейшнер воспользовался с максимальной для себя выгодой. Разумеется, никаких артефактов он искать не собирался, а обнаружив подходящее место устроил ссору с командиром-подонком, спровоцировав его на драку, а получив от него удар по морде удачно свалился в глубокую расщелину, откуда стал орать, что у него все сломано и он истекает кровью. Естественно, что никто его вытаскивать не стал, подручный-садист Булля только мерзко посмеялся и пожелал Плейшнеру подольше помучиться, пригрозив, что после того как они поймают его после перезагрузки, он ему устроит по-настоящему веселую жизнь.

Плейшнер же, дождавшись, когда подонок и семенящие за ним рабы свалят обратно, осторожно выбрался из расщелины и двинулся подальше от лагеря Булля. Сначала, признался он, была мысль остаться, но он испугался, что Булль, узнав, что ничего найти не удалось, может лично прискакать и вытащить его из расщелины, чтобы лично замучить за провал операции. А если никого не найдут, то решат, что он истек кровью и распылился.

Переночевав в случайной рощице, он утром вышел на дорогу и двинулся на юг. А там уже встретился с разведывательной группы форта. Вот, собственно, и вся история.

Когда слушавший всё это Милован удивился рисковости Плейшнера, имевшего все шансы реально разбиться в расщелине и, помучившись несколько дней, отправиться на перезагрузку, Плейшнер успехнулся. Оказывается, наблюдая за тренировками Булля он тоже зря время не терял и сумел, под видом ужимок и акробатических кривляний, поднять себе ловкость на 10 единиц. Она-то и дала ему возможность правильно упасть, не повредив конечности, позвоночник и других жизненно-важных органов организма. Риск, конечно был, но он специально выбрал такое место для конфликта с которого падать было максимально безопасно.

— Скажи, какое примерно расстояние отсюда до лагеря Булля? — поинтересовался АлеКрей, прикидывая в уме дальнейший ход рейда.

— Не могу ручаться за абсолютную точность, но предполагаю, что около 15 километров. Может чуть больше. Так что если вы задумали нанести визит этому славному человеку, то у вас имеются все шансы сделать это, преподнеся ему тем самым большой сюрприз, а затем вернуться в свой форт, имея солидную добычу. И всё это до того, как зайдут оба этих чудесных солнца.

— Ты хочешь сказать, что мы должны напасть на лагерь? — АлеКрей изобрализ притворное удивление. Вариант атаковать Булля и его банду он рассматривал как наиболее вероятный, учитывая, что противостоять внезапной атаке 8 вооруженных огнестрелом людей те не смогли бы ни при каком раскладе. Но желание Плейшнера подтолкнуть их к реализации этого сценария немного настораживало.