Кеноби

На этот раз Оррин определил, что голос доносится с запада, из густой «рощи» каменных столпов.

— Не хочу, — заявил он и бросил труп животного в колодец. Тело дважды ударилось о стенки и с громким стуком шлепнулось на дно. Колодец уже пересох.

Оррин огляделся. Выстрелов не последовало. Бен хотел вернуть Эннилин живой, и тускены ему подчинялись. Но отшельник мог в любой момент передумать, и фермер не собирался ждать, когда тот спустит на него своих пескоедов.

Снова достав оружие, он осторожно приблизился к просвету в западных скалах. Обернулся к Маллену с Викой и одними губами прошептал: «Ждите здесь».

Оррин углубился в гущу мегалитов. Это была самая причудливая естественная формация из всего, что он видел на Татуине, — казалось, природа нарочно создала этот лабиринт. Ветер шелестел между каменными башнями такой высоты, что они закрывали полуденные солнца. Найти здесь укрытие, конечно, не проблема. Совсем другое дело — поразить цель.

— Кеноби, я знаю, что ты здесь! — заревел фермер.

— Отступись, — донесли скалы эхо голоса Бена, который казался ближе, чем раньше.

Оррин развернулся и выстрелил. Разряд угодил в подножие башни, оставив дымящуюся вмятину.

В скалах опять наметилось движение. Послышались шаги, быстрые и легкие. Оррин разрядил бластер в длинный каменный коридор.

Ничего. Где-то заплакал тускенский младенец. Фермер нетерпеливо зарычал:

— Довольно игр, Кеноби!

— Согласен. — Теперь голос Бена раздавался совсем с другой стороны. — Отступись.

— Нет! — Оррин почувствовал жжение в глазах. Достав второй бластер, он открыл огонь из обоих стволов. Фермер стрелял снова и снова куда попало, совсем не целясь. Теперь он видел движущиеся тени и клубы пыли. Достаточно было попасть один раз. Всего один!

От скал, окружавших пустырь, эхом отражались звуки пальбы.

— Бен, берегись! — снова закричала Эннилин.

Маллен, которого больше не сдерживало присутствие отца, отшвырнул ее прочь, и Эннилин упала, поскользнувшись на обломках. Она перекатилась на камнях и увидела, что юнец наводит на нее бластер.

— Никогда не выносил этих наглых Колуэллов, — заявил Маллен и двинулся к ней. У парня дергался глаз.

Вика, не выпуская ружья из рук, повернула голову к брату:

— Папа не просил ее убивать.

— А на что она нам? — спросил Маллен.

— Не думаю, что она была нужна нам в принципе, — ответила сестра.

— Так какие проблемы?

— Никаких.

Оррин, паля на ходу, продолжал продвигаться вперед. Он выстрелил с двух рук сразу в оба примыкающих каменных хода, затем развернулся вполоборота и стал палить вперед и назад. Из многочисленных укрывищ донеслись крики — жалкие вопли перепуганных тускенят. Что ж, и то хорошо. Все отчаяние прошлых месяцев, все тревоги последних дней будто изливались наружу через дула бластеров в его руках.

— Покажись!

Сверху послышался треск, и Оррин рефлекторно вскинул бластеры. Однажды Кеноби уже застиг его врасплох — второй раз такой трюк ему не удастся.

Но, присмотревшись, фермер понял, что на каменные колонны такой высоты залезть физически невозможно. Однако жуткий хруст раздался снова, и огромное каменное лезвие, которое тысячи лет покоилось в хрупком равновесии, откололось от скалы и полетело прямо на него.

Оррин отскочил за миг до того, как массивный обломок вонзился в то место, где он только что стоял. На соседней каменной башне появилась трещина. Потом на следующей. Оррин в испуге уставился на длинный ряд каменных колонн. Это уже не было «бантотрясение». Происходило что-то ирреальное, — казалось, будто какая-то невидимая рука расталкивает скалы!

Фермер побежал. Оружия он не выпустил, но руками закрывался от летящей в лицо пыли. Полетело каменное крошево, а затем от колонн стали отваливаться и лететь на землю целые глыбы.

Оррин закашлялся под градом камней, молотивших в спину. Еще один гигантский обломок врезался в землю как раз перед ним, другой упал сзади.

Фермер закричал:

— Что происходит?

Подняв глаза, он увидел, как на него обрушивается тьма.

Со стороны западных скал донесся грохот, и Маллен недовольно посмотрел на сестру:

— Что за хрень там твори…

Закончить он не успел: Эннилин швырнула ему в лицо пригоршню песка. Ослепленный молодчик отпрянул. Она схватила его за щиколотку, потянула и впилась в ногу зубами.

Маллен взвыл. Вика наставила ружье на Эннилин и выстрелила, но из-за раненого плеча ствол дернулся влево, и разряд просвистел мимо. Повинуясь животному инстинкту, Эннилин дернула Маллена за ноги, опрокинув на спину. Она попыталась сцепиться с ним, чтобы Вика не могла прицелиться, но юнец был слишком силен. Он прижал ее к земле и наставил бластер в лицо.

В этот момент Вика закричала.

С запада из укрытия выскочила А’Ярк и с тускенским боевым кличем бросилась на врага. Прежде чем Вика успела прицелиться, гадерффай выбил ружье из ее рук. На обратном замахе острие посоха распороло ей бок.

Скривившись от боли, Вика зажала рану и поползла прочь. А’Ярк перепрыгнула через нее и бросилась к Эннилин с Малленом. Тот в испуге попытался навести бластер на тускенку.

Собрав все силы, Эннилин оттолкнула молодчика от себя. Бластерный разряд пролетел возле головы А’Ярк, но предводителя тускенов это не остановило. Взмахнув гадерффаем, А’Ярк воткнула острие Маллену в живот. Эннилин отползла подальше, глядя, как А’Ярк снова и снова вонзает оружие в тело врага.

— Поселенец убивает, — выдавила тускенка на общегалактическом. — Поселенец умирает!

Окутанный клубами пыли Оррин пытался выползти из-под груды камней. Каждое движение причиняло боль. Услыхав вопль Вики, он резко приподнялся — и почувствовал, как сместились кости в левой ноге.

Фермер повалился на землю у ног Бена.

В сумраке Оррин увидел человека в плаще, который встал подле него на колени.

— Я же говорил: отступись, — произнес Бен.

Вдали взвыл Маллен. Бен оглянулся и с грустью на лице покачал головой. Что бы там ни происходило, подумал Оррин, Кеноби явно готов был удовлетвориться тем, что Эннилин жива. Уходить он не спешил.

Фермер выплюнул горькую пыль, которая набилась в рот:

— Не мог я… отступить. Наемники Джаббы…

Отшельник снова покачал головой:

— Я другое имел в виду. Все это породил твой страх, все без исключения. Страх лишиться всего, что у тебя было. Ты сам ступил на путь страдания.

Кеноби оглянулся. Оррин углядел испуганного тускененка, который возник из-за каменного столпа и во все глаза таращился на двух людей. Бен ободряюще улыбнулся малышу в маске и снова перевел взгляд на фермера.

— Я знаю, куда приведет тебя этот путь, — продолжал отшельник. — Но время еще есть, если ты сейчас отступишься. Признай свою вину. С тускенами это тебя не помирит, но ты встанешь на путь исправления.

Оррин сел и заморгал: в глазах щипало от песка.

— Я потеряю все.

Бен глубоко вздохнул:

— Иногда необходимо потерять все, чтобы обрести свой истинный путь.

Он начал подниматься — и вдруг настороженно посмотрел наверх. С западной стороны огромный монолит, на вершине которого покоилась треугольная плита, внезапно накренился, как будто был не в силах больше выдерживать свой невообразимый вес. Покатились здоровенные валуны. Тускененок бросился к Бену в поисках защиты. Все новые и новые камни отрывались от столпа и падали вниз.

Оррину были слышны голоса других детей, которые завывали в лабиринте среди грохота обломков. Но куда больше его заинтересовала реакция Бена. Недавняя тряска, казалось, бродягу нисколько не напугала — можно было подумать, что он сам ее и устроил. Теперь же, прикрывая рукой жавшегося к нему ребенка, Бен встревоженно смотрел по сторонам.

— Что-то случилось, — еле слышно произнес отшельник. — Это не я…