Комендант мертвой крепости

— «Гвардейцев» и «солдат», — напомнил алаксар.

— Конечно, этих тоже. Вы… сколько вам потребуется времени, чтобы… сделать то, что собираетесь? Нужно как-нибудь… подготовиться, может?..

— Минуты две-три.

Когда Сиврим понял, что уточнений и пояснений не последует, он кивнул:

— Отлично. Значит, просто следите за тем, что будет твориться внизу. И сами решите… когда.

Хромой кивнул в ответ и стал снова привязывать к одному из колокольных основ верёвку, за которой сходил, пока Крючок сооружал накидки.

— Идём. — Когда Хродас-Конопушка говорил, голос звучал как будто у него над головой. — Нечего тянуть.

Сиврим в последний раз оглянулся на андэлни, стоявших на площадке, и перебросил ногу через край стены. Мельком порадовался, что сообразил натянуть перчатки, ладони не будут саднить, и тут же с досадой подумал, мол, никакого ведь значения, ведь всё равно скоро совершенно никакого… вообще… и тут подошвы уже стукнулись не о стену башни — о парапет, он отпустил верёвку и отошёл в сторону — молча глядел, как спускается Хродас-Конопушка.

Когда они оба оказались уже на Южной стене, сказал Железнопалому:

— Странная штука… — Кашлянул, начал снова: — Странная, говорю, штука. Только сообразил: даже передать привет некому.

— И не с кем, — равнодушно ответил Хродас. — Ты ведь не веришь, что кто-нибудь уцелеет, а?

Он обернулся и проследил взглядом за верёвкой, которая, раскачиваясь, уползала обратно во тьму. Потом молча зашагал к Прибрежной башне, обходя тела.

— Вот ещё что, — сказал после паузы, — по поводу тварей этих… Может, разделимся, Вёйбур?

— Зачем?

— Чтобы одновременно подманить. Хотя насчёт «солдат» я вообще не уверен — если они увлечены сражением… сейчас, в темноте, как их вообще приманишь?..

— Возьмём по факелу? Будем как можно громче шуметь, размахивать руками… атакуем, в конце концов.

— По-моему, пустая затея… но попробовать можно, отчего нет. — Вдруг он остановился и указал за стену. — Гляди-ка! Похоже, ты везучий, Вёйбур. Похоже, есть ещё шанс побарахтаться, а?

Там, во тьме, словно упавшие с неба созвездия, мерцали узоры на телах «скоморошьих» «гвардейцев». Все «солдаты» давно уже были в крепости, и теперь вдруг «гвардейцы», разом переменив цвет своих узоров с лимонного на ярко-алый, двинулись к берегу.

На мгновение остановились у самого края — а потом, высоко поднимая лапы, стали спускаться. В их движениях, подумал Сиврим, есть что-то от заимодавца, который входит в дом безнадёжного должника.

— Решили, что дело сделано. Что Шандал уже в их власти, — криво усмехнулся Хродас-Конопушка. — Обожаю иметь дело с самоуверенным противником.

Он выругался сквозь зубы, скалясь зло и безнадёжно, и Сиврим почувствовал, как сердце замирает от отчаянья. Если даже Железнопалый не верил в успех их замысла… а впрочем, Хродас ведь всё равно собирался умирать, что ему…

Снизу вдруг раздался пронзительный визг, затем его подхватили сразу несколько глоток. Сиврим оглянулся на двор Шандала, но — хотя там по-прежнему сражались — крик доносился не оттуда. Снаружи. Из-под Южной стены.

Отсюда был виден только небольшой участок дна, и то если встать у самого края и выглянуть наружу. Густая тьма колыхалась в вади, словно по ней текла кровь самого неба. Вдруг в этой тьме мелькнули алые огни «гвардейца». Бэр-маркад сейчас не вышагивал, а мчался, резко бросаясь из стороны в сторону. Этими своими зигзагами он, верно, хотел сбить с толку преследователей… так Сиврим решил в первый момент — но ошибся.

Бэр-маркада никто не преследовал. Его ждали.

Дно вади представляло собой непроходимые завалы из веток, камней, обугленных «скоморошьих» останков. Бэр-маркад нёсся, перепрыгивая через раскоряченные обломки стволов, подныривая под завалы, клешнями отшвыривая прочь обломки жучиных панцирей. Был уже рядом со стеной; вывернул морду, оценивая расстояние до края…

Мусор прямо перед ним взорвался, полетел во все стороны. Из песка вынырнули три тени. Гибкие, членистые, с многосуставчатыми ногами. Передние лапы — с острой кромкой.

«Скоморох» ударил по ближайшей клешнёй — и, пронзительно визжа, отшатнулся. Отрезанная клешня упала на песок. Тени разом накинулись на бэр-маркада, рванули каждая на себя…

Всё произошло так быстро, что Сиврим готов был усомниться, видел ли он, вообще, хоть что-то.

— Это уже третий или четвёртый, — сказал Хродас. — Думаю, и остальным эту реку так просто не перейти.

— Ваш план сработал.

— Слишком поздно — а всё-таки лучше хоть так, да, Вёйбур?

Сиврим зачарованно следил за тем, как другие «скоморохи» пытались выбраться из западни. Большинство гибло прежде, чем успевало нанести хоть какой-нибудь вред бархагам, но некоторые всё же добирались до северного берега.

— Вот ведь живучие твари! — Хродас ткнул пальцем на дальний зубец — туда, где стена изгибалась, поворачивая на запад. Один из «гвардейцев» — наверное, тот, что спустился самым первым, — уже медленно вползал на парапет. Без двух лап, с изрядно помятым панцирем и вывернутым крылом жук из последних сил взгромоздился на зубце и, будто слепец, повёл в воздухе передними лапами.

— Жаль, не прихватили с собой арбалетов. Сейчас бы эту тварь и кончить…

Словно услышав Железнопалого, «гвардеец» повернулся в их сторону и издал череду резких щёлкающих звуков.

— Бранится, гаррово отродье!

— Нет, — тихо произнёс Сиврим. — Он не бранится.

Другие бэр-маркады — те, что уцелели и сейчас карабкались по северному берегу или по стене, — вдруг замерли. Застыли даже «скоморохи», перебегавшие вади, — многие поплатились за это жизнью или конечностями, однако все «гвардейцы» — все до единого! — слушали щёлканье того, кто сидел на парапете.

А потом они ринулись лавиной, повернувшей вспять, не низвергающейся, но вздымающейся всё выше и выше, — и все они стремились к одной точке.

Туда, где стояли Хродас и Сиврим.

— Вот и твой план тоже сработал, — сказал Железнопалый. — Ну что, пробежимся, Вёйбур?

Не дожидаясь ответа, он быстрым шагом двинулся к лестнице, переступая через туши «солдатов» и тела андэлни. Шёл всё быстрее и быстрее, потом побежал.

— Теперь понимаю… — выкрикнул, — теперь… почему проклятый алаксар… запретил вытаскивать мечи из ножен. Ничего ж не стоит… навернуться, в такой-то темноте… и башку самому себе снести!..

Сиврим молчал и берёг дыхание.

Они прогрохотали по каменным ступеням, выскочили во внутренний двор, — и здесь уже Сиврим оглянулся — как раз вовремя, чтобы увидеть прямо над собой перегнувшегося над парапетом «гвардейца». Тот щёлкнул клешнями и метнулся по стене вниз, одна из лап — видимо, раненая, — всё время соскальзывала, но это не слишком ему мешало.

— К Полой Кости!.. — выдохнул Хродас. — Жми, Вёйбур, жми!

— А «солдаты»?!

— Что предлагаешь?

Сиврим вместо этого отчаянно махнул рукой — сам не знал, указывал направление или просто пытался не упасть, — махнул и помчался в сторону сада. Именно туда переместилось сражение — точнее, там оставшиеся андэлни Эттила Хакилса оборонялись от «солдат». Дым от тлеющих баррикад ввинчивался в ноздри, выедал глаза. Где-то вдали, у Сеновальной башни, раздавались крики и шипение — Рултарик со своим отрядом ещё держался. Ловушка с сетями слегка уравняла шансы, но всё-таки жуков было больше, а теперь с юга подступали «гвардейцы»…

— Попытайся выманить тех… которые… — Дыхание разрывало горло, Сиврим снова взмахнул рукой — туда, на восток, — и Хродас, кажется, понял.

— Веди своих… к Полой… — Судя по голосу, Железнопалому приходилось ещё хуже.

Будет досадно, подумал Сиврим, если кто-нибудь из нас просто не добежит. Споткнётся… или там сердце…

Он тряхнул головой, попытался на бегу вписаться в узкий проход между поставленными на бок массивными столами и корявым, обгоревшим от кроны до корней кручинником, — но угодил ногой в обрывок сети и от всей души приложился бедром.

Обернулся. Просто не смог удержаться.