Разведчики времени

По спине Марго пробежала дрожь. Гиларий начнутся всего через два дня. И что же такого будет во время этого праздника? А ее семнадцатый день рождения попадал как раз на середину Гиларий. Н-да, она и мечтать не могла о лучшем подарке ко дню рождения.

— Ну так вот, после того как наши неофиты совокупились внутри храма со жрицами Кибелы, они символически кастрировали себя, переламывая те тростниковые скипетры, которые выдал им верховный жрец. Мне было интересно, как же они выйдут из положения с этой их традицией, — императорский указ запрещает совершать в Риме подобного рода ритуалы.

— Что ты хочешь сказать? Что ужасного в переламывании связки тростника?

Малькольм скорчил выразительную гримасу:

— Существует такое ритуальное требование — тот, кто хочет стать жрецом Аттиса, должен кастрировать себя и отрезанные органы немедленно предъявить богине Кибеле.

Марго так и замерла посреди улицы, ее чуть не стошнило.

— Марго, ты загородила всем дорогу!

Она снова зашагала, но с таким выражением на лице, что Малькольм не удержался от иронической улыбки.

— На самом деле это очень, очень распространенный миф в этой части света. И даже этим людям он уже кажется очень древним. Бог солнца, иногда его называют еще богом плодородия, вступает в близость с богиней-Матерью, когда она возрождается в виде луны. Или, по другим версиям, в виде земли. Согласно этому мифу, бог солнца правит как священный монарх, подвергается ритуальному убийству и затем возрождается вновь. И все это символизирует начало нового цикла времен года, нового цикла выращивания урожая.

Геркулес — это еще один священный царь, которого подвергли ритуальному убийству. Но его не кастрировали, а просто начали жечь живьем, а потом, извини, повесили на сосне истекать кровью.

В Карфагене древних священных царей сжигали живьем на кострах в память этой легенды о Геркулесе. Эней с трудом избежал этой участи, сумев скрыться от карфагенской царицы Дидона. А в Египте бога солнца Озириса-Pa резали на куски и разбрасывали…

— Малькольм, перестань! Это уж слишком! Гид сочувственно и в то же время иронически взглянул на девушку.

— С нашей точки зрения, конечно, это очень даже слишком. Но люди тех времен искренне верили, что сделать землю плодородной способна только кровь человеческой жертвы. Иначе урожай просто не вырастет. И они не менее искренне верили, что и сам бог, и его отрезанный фаллос восстановятся, оживут после окропления кровью и совокупления с богиней. Вот почему уже посвященные жрецы в процессии несли тростниковые скипетры. Они являются символами божественного фаллоса, вырастающего снова, как вырастает снова тростник, пшеница…

По той же самой причине, например, в Геркулануме, городе, которому покровительствует Геркулес, ты повсюду увидишь гермы — фаллические символы. Там считается, что они приносят счастье. Люди ставят их у порогов своих домов и, входя и выходя, касаются их на счастье.

Марго было гораздо легче понять людей, потирающих на счастье каменный фаллос, чем тех, которые увечили себя, отсекая свой, живой…

— Но, Малькольм… кто же захочет такое над самим собой учинять? Они что, добровольно это делают? Или они преступники, заключенные и их принуждают?

— Нет, все они делают это по своей воле. Ну хватит, давай лучше рассмотрим светлую сторону этой мрачной картины. Уже много лет назад эту традицию изменили в лучшую сторону. Стали убивать быка вместо кастрированных жрецов. А теперь традицию снова смягчили: вместо настоящей кастрации они ломают снопики тростника. Иначе бы римские законы не допустили отправления этого культа. Да, римляне любят разглагольствовать о том, какая они цивилизованная нация и как такая нация должна относиться к человеческим жертвоприношениям. Но, надо сказать, у них у самих есть не менее гнусные обычаи.

— Это какие же?

— Игры.

— А что, на Играх приносятся человеческие жертвы?

Она снова замерла на месте, задерживая напирающих сзади людей. Кто-то крепко обругал ее на латыни. Поняв это по интонации, она поспешно отступила с дороги в сторону.

— Малькольм, ты серьезно? Изучая историю, я ни разу не слышала о человеческих жертвоприношениях в Риме. И в книгах я ничего подобного не читала. Ни в одной! Я хочу сказать… ведь древние римляне считаются высокоцивилизованной нацией!

Она взглянула с холма вниз, на возвышающийся вдали фасад Колизея.

— Как же цивилизованные люди могут делать что-либо подобное? Я не понимаю. Малькольм, это кажется совершенно диким. И так оно и есть, если это правда.

Глаза Малькольма заблестели.

— Похоже, что мне удалось заразить тебя вирусом любознательности. Первые симптомы этой болезни я видел у тебя еще в Лондоне. Отлично, теперь давай-ка попробуем разобраться в твоих вопросах.

Столетия назад, возможно, во времена этрусков, на этом месте возник Большой Цирк — естественный амфитеатр, где люди собирались, чтобы посмотреть на ритуальные жертвоприношения. Сложные погребальные церемонии включали в себя и спортивные соревнования, в основном гонки. Помни об этом, когда через несколько дней будешь наблюдать Большие Игры. Мы будем не просто болельщиками на спортивных состязаниях. Эти Игры вовсе не то же самое, что игры Национальной футбольной лиги в Америке. Учти, здесь мы станем свидетелями священной драмы.

Эта драма специально построена так, чтобы никого не оставлять равнодушным, пробрать каждого зрителя до самых кишок. И только благодаря такому острому и незабываемому спектаклю императору удается держать в повиновении народ. Он позволяет спускать пары озлобленному плебсу. Это как наркотик для них, и никто, кроме императора, не даст им этого наркотика.

Но по самой глубинной своей сути это и религиозная, священная церемония. И надо сказать, таковой ее считают большинство живущих в этом времени — если даже не открыто, сознательно, то уж в глубине подсознания — наверняка.

Да, еще ты спрашивала, кто эти жрецы Кибелы — добровольцы или заключенные? Вот в Играх Древнего Рима в большинстве своем участвуют узники — преступники, рабы, военнопленные. Когда для моральной разрядки народу нужно, чтобы царь был убит, настоящему царю всегда легче поставить на свое место раба. И народ будет доволен, и царь останется цел. И как раз в этом месте и в это время ты все это сможешь увидеть воочию.

Марго перестала замечать пыль и шум яркого апрельского утра. Она с большим трудом понимала и с еще большим принимала то, что говорил Малькольм. Зато она теперь гораздо лучше поняла его слова о том, что большинство гидов по прошлому имеют ученые степени. Чтобы объяснить туристам, что вокруг происходит, конечно же, надо разбираться в событиях, как профессиональный ученый-историк.

«Но я не могу позволить себе потратить годы на обучение до уровня специалиста, прежде чем выйду в свою первую разведку!»

Ей надо стать генералистом — специалистом, который знает обо всем понемногу.

Ну а пока она выучит все, что Малькольм ей расскажет.

— Ну, что теперь?

— А теперь, — Малькольм улыбнулся, — теперь, я думаю, самое время разведать, где бы нам можно отобедать!

— Вот этот план мне нравится!

Малькольм рассмеялся и повел ее с Палатинского холма в поисках ее первого настоящего римского обеда.

Серый рассвет едва коснулся небес, а Малькольм уже выходил из таверны «Путешествий во времени». На улице телеги и фургоны без лошадей, как застигнутые рассветом вампиры, были брошены там, где стояли. Крестьяне и рабы на ручных тележках развозили доставленные грузы по городу.

— Следующие три дня, — сказал Малькольм Марго, когда та присоединилась к нему, — будут здесь практически повторением вчерашнего.

— Что, еще какие-нибудь диковинные парады? Он отрицательно покачал головой:

— Нет. Эти действа приберегают ко дню принесения в жертву бога Аттиса, как ты уже видела. Культ Аттиса очень популярен, особенно среди бедноты в трущобах, в портовых городах. А теперь куча народу будет расхаживать в показном праздничном трауре, если можно так выразиться. Они будут бичевать себя цепами, подражая вчерашним жрецам, и не менее громогласно оплакивать трагическую судьбу их божества.