Наблюдатель

Постепенно его язык начал терять связь с головой. В заключение он рассказал несколько пошлых анекдотов, доверчиво прижался к Наденькиной груди и захрапел.

Наденька тихо лежала рядом и смотрела на часы на стене. Когда стрелка отсчитала десять минут, она неслышно выскользнула из-под одеяла и про шлепала босиком по коврику к стулу, на котором лежали папка в кожаном переплете и небрежно свернутый китель.

Только спокойно, приказала себе она. Спокойно. Ее пальцы быстро перебирали бумаги с гербом в верхнем углу. Некоторые она откладывала в сторону, замечая, в каком порядке они лежали раньше. На одном документе она остановилась. Это была фотокопия донесения одного из тайных агентов, работавших под прикрытием германской дипломатической миссии в Японии. Наденька пробежала документ глазами несколько раз, прежде чем убедилась, что он раскрывает планы кабинета правительства принца Коноэ относительно начала вооруженной интервенции в Китай. До назначенного срока - 7 июля 1937 года - оставалось совсем немного времени. Небольшой городок Лугоуцзяо, всего в нескольких километрах от Пекина, был обречен. Японские десантники не оставят там камня на камне.

- Любопытствуешь? - раздался вдруг вкрадчивый голос за спиной Наденьки. От испуга она выронила папку, и листки бумаги разлетелись по полу. Фон Гедерик, ласково улыбаясь, приблизился и впился крючковатыми пальцами в Наденькино плечо.

- Ох, простите, - пробормотала она и почувствовала, что холодный пот заструился по спине. - Знаете, я ужасно рассеянная…

- Ну, конечно, - легко согласился он и неожиданно сильно ударил Наденьку по лицу.

Она отлетела к стене, на нее что-то упало сверху, отобрав возможность соображать. Фон Гедерик подошел, рывком поднял ее на ноги и снова отвесил пощечину.

- Пожалуйста, - заплакала она, - пожалуйста, не бейте. Я ничего не успела посмотреть. Я ничего не знаю.

- Ты спала со мной из-за этих бумаг? - заорал он. - Ты работаешь на разведку, шлюха? На кого? На красных? Отвечай!

Он принялся пинать ее ногами. Он был очень сильный, несмотря на старческую худобу. Злость, клокочущая в нем, придавала ему дополнительную силу. Ослепляющая боль пронзила Наденькино тело, когда колено фон Гедерика вонзилось ей под ребра. Она задыхалась, а в фон Гедерика, казалось, вселился дьявол. Обнаженная Наденькина плоть еще больше распаляла его, он сыпал на нее удары в дикой ярости, ничего не замечая вокруг. Чувствуя, что сейчас потеряет сознание, Наденька собрала последние силы и, оттолкнув фон Гедерика, с воплем вскочила на ноги и бросилась бежать вверх по лестнице.

- А ну стой! - закричал он.

Быстрее, билась мысль у нее в мозгу, словно смертельно раненная птица. Быстрее, быстрее!!! Лицо ее было разбито, она чувствовала солоноватый вкус крови у себя на губах. Ноги сделались ватными, и каждая ступенька была для них препятствием, словно камни высоко в горах - скользкие, по-предательски неверные. Она едва успела заползти в комнату наверху и захлопнуть дверь. Фон Гедерик долбанул дверь плечом и взвыл от боли.

От ужаса Наденька не знала, куда деваться. Тонкая фанерная перегородка еще как-то стояла, хотя фон Гедерик бился в нее с яростью быка. Наденька лихорадочно огляделась в поисках выхода. Говорят, что в критических ситуациях даже загнанный заяц способен напасть на охотничью собаку. Схватив стоявший в углу стул, Наденька встала рядом с трещавшей дверью, прижавшись к стене.