Гнездо индюка (СИ)

— Вижу, вижу! Вот уже удаляется поганый демон, вот вылетает он через систему вентиляции, покидает святой храм навеки! Уходи, демон, нет тебе места в святом храме!

Публика бесновалась в священном экстазе. Людское море ревело, и в этом реве иногда различались отдельные выкрики, наподобие:

— Вон он, демон, вон куда полетел!

— А вон еще демон!

— Да тут их целая стая!

— А вон ангел!

«Пожалуй, достаточно», подумал его божественность и завопил во весь голос:

— А ну тихо! Все заткнулись! И подал соответствующий знак церковным приставам.

Приставы засвистели в свистки, кто-то угрожающе щелкнул кнутом. Публика стала затихать.

— Итак, чада мои! — провозгласил Рейнблад. — Поганый демон помешал исполнить должным образом сегодняшнее жертвоприношение. Однако разве есть в этом наша вина? Конечно, нет! Разве меньше мы стали любить богов? Разве меньше мы их стали почитать? Нет, нет и еще раз нет! Никакому демону не нарушить единство богов и народа! Воззовем же к богам, чада мои!

Снова невообразимый галдеж. Вон, у кого-то, кажется, эпилептический припадок начался от избытка чувств. Это ничего, это бывает. Сейчас приставы уберут… Рейнблад поднял руку, призывая к тишине. И обратился к народу:

— Чада мои! Что больше всего вам понравилось в сегодняшнем богослужении?

Публика неразборчиво завопила на разные голоса. Рейнблад сделал вид, что прислушивается, затем улыбнулся и сказал:

— Мне тоже. И еще мне очень понравилось изгнание демона. Переждал овацию и продолжил речь следующим образом:

— На этом основная часть богослужения закончена. Перейдем к проповеди. Текущий момент характеризуется неуклонным возрастанием напряженности в отношениях и взаимодействиях человеческого общества с силами зла. Наша великая Родина стоит на пороге великих перемен, и не всем сверхъестественным сущностям угодны эти перемены. Знакомы ли вам сии сущности, которым противны перемены к лучшему? Назовите их, чада мои!

— Сэйтен! Калона! Ктулху! Йог-Софот! Гитлер! — послушно отозвалась публика.

— Все правильно, чада мои, — торжественно кивнул Рейнблад. — Не забывайте, что силы зла хитры, лукавы и горазды на выдумку. Они захватывают мозги человекообразных и заставляют служить злу, подобно тому, как ланцетовидная двуустка заставляет зараженного муравья служить своим интересам. И чем дальше продвигаются силы добра по пути прогресса, тем яростнее сопротивляется зло. Кое-кто говорит, что после научно-технической революции классовая борьба между добром и злом ослабевает. Не верьте им! Борьба только обостряется! Внутри каждой души идет вечная священная война! Каждый из вас — поле боя! Весь Барнард — поле боя! Кто не с нами, тот против нас! Так с кем же вы, чада мои!

— Иегова! Джизес! Гаутама! Кришна! Шива! Афродита! — отозвалась публика.

— Кто из вас молится о пробуждении Ктулху? — вопросил Рейнблад. — Кто поклоняется Гитлеру? Кого соблазнил Калона? Кто уже сделал первые шаги по пути Сэйтена? Они молчат! Они боятся признаться! Но они среди нас! Бдительность, чада мои, бдительность, бдительность и еще раз бдительность! Новое время диктует новый уклад! Есть время разбрасывать камни и есть время собирать камни. Есть время расслабляться и время проходить испытания. Время свободы и время бдительности. Времена меняются, чада мои! Готовы ли вы капитулировать перед силами зла? Пробудить Ктулху? Сотворить новое воплощение Гитлера? Превратиться в анхуманов, как пророчили Варракс и Морген? Не слышу!

— Нет! Нет! Нет! — отозвалась публика.

— Я так и думал, — удовлетворенно констатировал Рейнблад. — Готовы ли вы служить силам добра до последней капли крови? Готовы ли отдать сердце, печень и душу ваши во имя торжества светлых идеалов? Не слышу ответа!

— Да! Да!

— Вот и прекрасно. А теперь послушайте, какие конкретные неотложные мероприятия будут реализованы в самом ближайшем будущем. Система инновационных корпораций, в просторечии именуемых великими домами, будет подвергнута коренным преобразованиям. Ибо когда инновации выходят из-под контроля церкви, время процветания прекращается и наступает время страданий. Желаете ли вы нового бэпэ, чада мои?

— Нет! Нет!

— Тогда слушайте приказ.

Рейнблад протянул руку, служка сунул в руку бумагу. Рейнблад поднес бумагу к глазам и стал читать:

— Во имя счастья и процветания Всея Человеческой Общины на Барнарде, во имя добра и справедливости, во имя всех добрых богов, упоминаемых и подразумеваемых, приказываю следующее…

Текст приказа был длинным и унылым, Рейнблад зачитывал его минут десять. Вряд ли в храме нашлось хотя бы двадцать человек, которые уловили хотя бы общий смысл объявляемых реформ. Но это неважно. Важно, что все эти болваны свято верят в то, что этот приказ важный и полезный, а все, кто не одобряют его — желают зла и молятся Гитлеру. Только это и важно в сегодняшнем мероприятии.

6

— Здравствуй, Питер! — сказал Джон. — Как дела, как самочувствие? Кто это тебе глаз подбил? С лестницы, небось, упал, да? Есть такой закон природы, я его давно подметил — кто впервые в разведку приходит, в первые дни обычно или фингал получает, или пару зубов теряет. Чаще всего с лестницы падают.

Эта тирада стала для Питера полной неожиданностью. От растерянности он потерял дар речи, глаза его вытаращились, рот приоткрылся, а лицо стало медленно наливаться кровью.

— Что с тобой, Питер? — изумился Джон. — Припадок начинается?

— Сейчас я тебе устрою припадок, тварь поганая! — рявкнул Питер. — А ну говори…

Питер не успел сформулировать вопрос, потому что Джон внезапно заорал во весь голос:

— МОЛЧАТЬ! Затем вежливо улыбнулся и продолжил обычным спокойным голосом:

— Извини, Питер, не хотел тебя обижать. Просто ты такой забавный… Всё, всё, больше не травлю. Лучше рассказывай, зачем пришел.

— Почто Родину предал, сволочь? — гневно вопросил Питер. — За сколько сребренников продал Дюкейну…

— Риторические вопросы на мозговой блок не действуют, — перебил его Джон. — Ты если хочешь посмотреть, как я в пыли корячусь, лучше попроси по-хорошему, так удобнее будет. А еще лучше — сразу говори свое желание. Представь себе, что я — мифическая Золотая Рыбка…

— Расскажи про свое сотрудничество с домом Дюкейна, — потребовал Питер.

— Так и знал, что без садизма в этот раз не обойдется, — пробормотал Джон, упал и стал биться в судорогах.

Бился он не долго, где-то минуты полторы примерно. Затем встал, отряхнулся и спросил, цитируя древнюю легенду:

— Чего надобно, старче?

Питер вздохнул. Этого урода, похоже, никогда не научить чинопочитанию. Ну и демоны с ним.

— Вот, держи, — сказал Питер и извлек из сумки металлическое яйцо.

— Ух ты! — воскликнул Джон. — Какая интересная штука! Это артефакт?

— Да, артефакт, — кивнул Питер. — Подслушивающее устройство с передачей информации по радиоканалу. Слышал про такие?

— Слышал, — кивнул Джон. — И слышал, и видел, и в руках держал. Необычный экземпляр тебе достался. Микрофон вижу, антенну вижу, а вот это, кажется, основная микросхема. Ого! Гляди, эта штука из двух соединена. Вот, видишь, липкая лента? Недавно ее собрали, лента на краях еще не успела липкость утратить. Сам собирал?

— Задавать вопросы приказа не было, — сурово произнес Питер.

Джон не отреагировал на последнюю фразу. Он ловко подцепил ногтем край липкой ленты, прищурил один глаз, заглянул другим в узкую щель и воскликнул:

— Тут буквы какие-то! Рн… или пх… пхе… или рне… или фе…

— Сейчас буду вопросы о прошлом задавать, — пригрозил Питер.

— Давай, начинай, — улыбнулся Джон. — Я уроню артефакт, он рассыплется в прах, а ты будешь объяснять Рейнбладу, почему провалил операцию. Впрочем, тебе не привыкать объяснять свои провалы. Ты в этом деле большого совершенства достиг. Питер глубоко вдохнул и резко выдохнул.

— Да, дыхательная гимнастика — дело хорошее, полезное, — прокомментировал Джон. — Нервы в порядок приводит…