Три шага на Данкартен

, к центру. Тут недалеко…

И Юрий пошел.

Таверну от крайних домов отделяло метров семьдесят.

За плотно пригнанными досками уличных заборов лениво брехали собаки. Посреди подзаборных лопухов мелькали пестрые спины откормленных кур. Юрий невольно хмыкнул; вспомнилось: «есть такая дыра на крайнем Северо-Закате – резные наличники, мальвы по палисадникам и свинья в луже посреди главной улицы…» Свиньи в поле зрения не наблюдалось, но местечковый пейзаж она явно не испортила бы.

Зато порадовало полное равнодушие горожан. Ни одного зеваки, глядящего поверх забора. Даже дети не удостоили чужака хоть крупицей внимания.

Понятно почему – столичный тракт, тут каждый день, поди, самые разные люди снуют туда-сюда. Привыкли все уже давно.

Солдаты перехватили его на полпути. Появились словно из ниоткуда, из боковой улочки. Миг – и Юрий оказался в тесном кольце. Обнаженные мечи солдат недвусмысленно оттеняли серьезность их намерений.

Десятник с коричневой каймой на плаще присутствовал, причем не тот, которого видел Юрий в таверне и в лесу у схрона. Другой. Присутствовал также и офицер, легко узнаваемый по плащу из прекрасной, тускло отблескивающей на солнце ткани и дорогим на вид доспехам. Кайма на плаще была алой, как закатный багрянец, а шлем украшен затейливой вязью.

– Руки держи на виду! – посоветовал десятник. И добавил, обращаясь к одному из своих: – Обыщи его Даго!

Даго, плечистый детина ростом добрых метр-девяносто, ловко воткнул меч в ножны, шагнул и облапил Юрия за бока.

Юрий только этого и ждал. Полшага назад и в сторону, полуоборот, захват, бросок. Детина, задрав ноги свалился на троицу своих приятелей, да так, что все скопом повалились край дороги. Меч детины остался в руке у Юрия. Остальные солдаты ничуть не растерялись: следующие несколько секунд Юрий был занят исключительно тем, что пытался не лишиться меча. Солдаты явно не желали его зарубить, только обезоружить. И было их пятеро. Юрий не впервые держал в руках меч, но ведь пятеро! В общем, пришлось выбирать и выбирать быстро. Либо уходить с мечом в руках, либо смириться с его потерей. В принципе, даже без меча Юрий мог бы некоторое время продержаться. Но подобные физические упражнения трудно назвать приятными. Поэтому Юрий опрокинул ближайшего солдата ловкой подножкой, отступил и получил короткую передышку, которой не замедлил воспользоваться.

– Стойте! – заорал он, обращаясь в основном к офицеру. – Вы хотите поговорить? Хотите, чтобы я пошел с вами? Так я пойду, сам пойду! Только уберите оружие!

Офицер вопросительно прищурился.

– Пойдешь?

Солдаты, рвавшиеся в атаку, были остановлены коротким властным жестом. Но мечи они продолжали сжимать и в глазах у каждого мечника полыхала ревнивая злость. Похоже, они и один на один с противником не привыкли терпеть поражения, а тут один-единственный чужак далеко не богатырского сложения сумел устоять против девятерых.

– Пойду.

– Тогда давай, бросай клинок!

Думать было некогда. И Юрий рискнул.

– Бросаю!

Меч