Нашествие

И в тот же миг совсем рядом полыхнул чудовищный разряд смертоносной энергии Облачности. Сокол шарахнулся в сторону, но недостаточно быстро: что-то обожгло его бок. Страшная боль заставила птицу вильнуть и потерять высоту. С трудом Корн преодолел это состояние и выровнял свой полет. Но тут же последовал новый разряд, затем еще и еще… Облачность словно поняла, что добыча уходит, и решила сделать все, чтобы этого не произошло. Следующий отрезок пути превратился для Корна в сумасшедшие пятнашки со смертью. Заблокировав усилием воли свои болевые центры, он метался между разрядами, всякий раз в последнее мгновение избегая контакта с ними…

И вдруг – тишина. Все кончилось так внезапно, что Корн даже не сразу осознал это. Светлая полоса приблизилась, и ему пришла мысль, что в этой переходной зоне сила Облачности не так велика и на фокусы вроде этих разрядов она уже не способна. Пока он увертывался от смертоносных посланий с небес, преследователи несколько сократили свое отставание, но все же не настолько, чтобы настичь его до границы света…

Но никогда нельзя быть абсолютно уверенным в благополучном для себя исходе событий, пока этот самый исход не наступит, ибо Судьба горазда на неприятные сюрпризы для таких вот слишком уверенных. Корн Деланналь, успокоившись, совершил роковую ошибку и практически немедленно был за это наказан. Беда пришла оттуда, откуда он ее не ждал – с земли.

Гейд наблюдал за ним снизу и тоже прекрасно понимал, что все способы выполнить приказ Ровэна оптимально, то есть доставить к нему Корна в состоянии, пригодном для обращения, исчерпаны. Значит, надо убивать… Поразить быстро летящую птицу локальным заклинанием вроде стрелы мрака или молнии практически невозможно, поэтому лич прибег к самому надежному, действующему на определенной площади заклинанию «черная дыра». Рядом с летящим соколом возникло темное нечто, словно провал в какую-то иную Вселенную, из которого стала исходить чудовищная сила притяжения. Сокол отчаянно рванулся прочь, но превозмочь притяжение оказалось не в его силах. Порождение темной магии практически уже затянуло его в свое нутро, когда он испустил отчаянный телепатический крик: «Прощай, Аллерия! Прощай, дочь, и прости меня за все!» А секундой позже Корн Деланналь встретил смерть…

Где-то в Пандемониуме

Аллерия проснулась с криком:

– Отец!!

Ее била крупная дрожь невыразимого ужаса и отчаяния. Эльфийка знала, что ЭТО не было сном. Дмитрий подбежал к ней, взял за плечи и заглянул в глаза:

– Что с тобой, Аллерия? Кошмарный сон?

Она молча помотала головой и вдруг неудержимо разрыдалась. Дмитрий привлек ее к себе, нежно обнял и, поглаживая по волосам, начал говорить обычную успокаивающую чушь, которую всегда говорят мужчины, чтобы остановить повергающий их в полную растерянность женский плач:

– Ну, ну, не надо! Все образуется! Успокойся, пожалуйста…

Эльфийка вдруг отстранилась и, глядя на молодого человека мокрыми от слез глазами, произнесла:

– В Вечнолесье беда, Дмитрий! Мой отец погиб. Я должна быть там! Ты со мной?

– Конечно! – без тени сомнений ответил он. – Мы же всегда вместе…

– Трое отверженных, – добавила Селена, которая, неслышно приблизившись, последние полминуты наблюдала за ними с каким-то странным выражением на лице.

Дроуланд. Большой Треугольник

В тот миг, когда солнце краем коснулось горизонта, Лонгар Темный открыл дейму и выпустил Хаонию. Чудовищная тварь как огромная капля слизи шлепнулась на землю и быстро стала просачиваться под почву. Там, где ее желеобразная плоть касалась растительности, зелень умирала, а земля превращалась в черную пустошь, покрытую кое-где ядовитой слизью Хаонии. На то, чтобы достигнуть Невенгала, ей потребуется минут пятнадцать, а значит, пора было начинать артподготовку. Для того, чтобы Хаония сработала как надо, было необходимо загрузить защитное поле Невенгала на полную катушку. Именно этим сейчас и собирался заняться Лонгар.

По его сигналу личи и пустотники обрушили на стены Невенгала шквал самых разрушительных из доступных им заклятий. Сами они оставались под прикрытием деревьев, то есть находились вне поля видимости лучников и адептов дроу. Обстрел был не в состоянии пробить магический щит збмка, и обороняющиеся прекрасно понимали это, не особо отвлекались на противодействие и продолжали бдительно следить за изменениями в окружающем магическом фоне. Такая ситуация Лонгара вовсе не устраивала. Вражеских адептов следовало отвлечь, поэтому он решил добавить им поводов для беспокойства.

Темная фигура предводителя нежити появилась на открытом месте и подняла руки. В тот же миг над Невенгалом пошел «темный ливень». Вокруг замка вспыхнул синеватый ореол – очевидно, интенсивность защитного поля поднялась до максимума. Теперь уже адептам дроу будет не до того, чтобы следить за окружающим пространством: «темный ливень» – не то заклинание, которое можно безнаказанно игнорировать. В сумасшедшей круговерти магического обстрела никто кроме Лонгара не заметил, что на замшелых камнях у подножия стен замка появился черный налет. А еще через несколько минут постоянно сияющее и только что не звенящее от напряжения защитное поле Невенгала вдруг замерцало, как это бывает со светом при перебоях в электросети.

В замке началась паника. Лонгар ощущал ее волны не хуже инфера-убийцы. Адепты гарнизона предприняли отчаянную попытку восстановить стабильность работы магического щита, но тщетно: Хаония, которая постепенно стала выбираться на поверхность во всем своем «великолепии», уже вышла на максимальную мощность. Как пылесос втягивает мелкий мусор в свое чрево, так эта чудовищная тварь с сумасшедшей скоростью поглощала магическую энергию. Возможно, у нее и был предел насыщения, но складывалось впечатление, что до него было еще очень далеко, ибо аппетиты Хаонии не убывали.

Лонгар скомандовал своим магам прекратить обстрел. Мало того, что это было бесполезной тратой магической энергии, так еще и добавляло пищи Хаонии. Ему и так-то придется изрядно потрудиться, чтобы вновь заточить в дейме обожравшуюся тварь. Защитное поле, между тем, мерцало все чаще, а Облачность, чувствуя, что дотоле непреодолимая преграда вот-вот подастся под ее натиском, начала скапливаться у магических границ Большого Треугольника гигантскими черными клуббми.

Солнце уже село, но Лонгар еще не давал своим легионам сигнала к штурму: пока Хаония была там, под стенами Невенгала, это было для них небезопасно. Он просто стоял и прислушивался к изменениям магического фона вокруг замка, попутно улавливая и эманации ужаса, смешанного с обреченностью, исходящие от его защитников, наконец-то разглядевших Хаонию. Нет, они, конечно, пытались что-то предпринять, но что они могли? Стрелы лучников сжигал в воздухе Лонгар, а магические заклинания, только еще больше подпитывали его чудовищное творение.

Но вот настал долгожданный момент. В магическом континууме, к которому прислушивался Лонгар, произошло НЕЧТО. Если бы человеческое ухо могло уловить это, то оно восприняло бы сие явление как звук рвущейся материи. Но Лонгар Темный, бывший архимаг расы дроу, прекрасно знал, что происходит: разрушался энергетический узел магических стен Дроуланда, который был заключен в центре этого замка. А несколько секунд спустя в магическом континууме настала абсолютная, ну просто оглушительная тишина. В тот же миг произошло еще несколько событий. Защитное поле погасло, и Облачность ринулась внутрь Большого Треугольника словно река, прорвавшая плотину. Лонгар потянул за концы сетки контролирующих заклинаний, которые он наложил на Хаонию – единственной магии, которая на нее действовала. Тварь, по-видимому, только вошедшая во вкус, яростно сопротивлялась попытке сковать себя, но не могла противостоять воле своего создателя. Одновременно Лонгар дал армиям приказ к наступлению, и нежить бросилась на приступ Невенгала.