Цена жизни (СИ)

— Мне нужен результат! — твердо заявил он Амиру, прикомандированному к группе Грина переводчику. — Результат, а не кучки говна! — Амир мрачно глянул на него, и отошел. Грин его понимал, и в чем-то даже сочувствовал. Амиру было за тридцать, и подчиняться «сопляку» ему не доставляло никакого удовольствия. Он был в гораздо худшей форме, чем ребята Грина, и сильно уставал. К тому же, он не прошел той подготовки, что остальные бойцы. Грин всерьез опасался за его жизнь. Если группа попадет в переплет, шансов выжить в бою у Амира было намного меньше. Бойцам не нужно было приказывать, как вести себя в той или иной ситуации. Существовали наработанные схемы поведения, одинаковые для всех. Каждый знал, куда бежать, когда падать, какой сектор держать. За месяцы тренировок это было доведено до автоматизма. Переводчик этого не умел. Его единственным достоинством было знание сарацинского.

Однажды группа наткнулась на стоянку, по всем признакам покинутую совсем недавно. Пепел в костре был еще теплый. Стало ясно, что сарацины тут переночевали, а затем двинулись на юг.

— Так, давайте посмотрим, куда они направились, — Грин достал планшет, и стал разглядывать карту. — Мы здесь, а они направились… Вот сюда, — он отметил точку на карте, и показал Роберту с Денисом.

— Думаешь? — засомневался Роберт.

— Думаю, да, — сказал Грин. — Смотри, большая часть обнаруженных нами стоянок — либо в глухих распадках, либо в заброшенных зданиях. Думаю, они ленятся палатки ставить. Двигаться они предпочитают по проселкам. Следы ведут на юг — юго-восток. Скорее всего, они по этой дороге двинулись вот сюда. На карте тут ничего нет, но, если посмотреть аэрофотоснимки, видно, что тут несколько строений. Это, наверняка, остатки фермы. Дотуда сорок-сорок пять километров, это три часа пути, если постараться.

— Что ты предлагаешь? — спросил Роберт.

— Я не предлагаю, — резко ответил Грин. — Я приказываю — грузите велики, мы выдвигаемся. Вот здесь свернем с дороги, оставим велики и оставшийся километр до фермы пройдем пешком. Если они там, дождемся ночи, и возьмем их.

— Двигаться днем рискованно, — заметил Роберт. Грин посмотрел на него, но ничего не ответил. Роберт потоптался, и пошел вслед за остальными — собираться. Грин понимал, что Роберт прав, и от его затеи попахивало авантюрой. Они находились во владениях сарацин. Стоило тем заметить, что их преследуют, как они тут же вызвали бы по радио подмогу. Группа Грина быстро превратилась бы из охотника в добычу. Но Грин устал, ему, как и остальным, хотелось быстрее вернуться. Поэтому он решил рискнуть, и пойти ва-банк.

— Обнаглели сарацины, — хмыкнул Денис, передавая бинокль Грину. Они лежали на вершине холма, и смотрели на гостиницу внизу. Смеркалось. До гостиницы было с полкилометра. Чернели пустые глазницы окон без единого стекла. Вокруг заросшего травой двора, точно часовые, стояли черные мертвые деревья. Сверху все отлично просматривалось — и двор, и лобби гостиницы.

— И не говори, даже на «фишку» никого не поставили, — согласился Грин. Сарацины, загнав лошадей под навес, где когда-то ставили машины постояльцы, скрылись внутри здания. «Четыре лошади», отметил Грин. значит, всадников вряд ли больше четырех. Вскоре, раздражая обоняние притаившихся разведчиков, поплыл запах жареного мяса. Сарацины готовили шашлык. Это занятие до того их увлекло, что наблюдателя они не оставили. — Интересно, что это за гостиница? Может, та? — Грин ошибся, приняв здания на аэрофото за брошенную ферму. Оказалось, что это гостиница.

— «Номер на двоих, спа, и завтрак — все за триста девяносто девять в сутки»? Та вроде должна быть севернее, — ответил Денис.

— Ладно, неважно. Подождем до часу ночи, и двинем, — прищурился Грин. — Пусть расслабятся, травы покурят, уснут. Возьмем их тепленькими. Не спускай с них глаз, если что, сразу вызывай. Через два часа пришлю кого-нибудь тебя сменить. — Грин хлопнул Дениса по плечу, и отполз в сторону. Оказавшись там, где его не смогли бы увидеть из гостиницы, он встал, и направился к отдыхавшей у подножия холма группе. Все, кроме сторожившего Никиты дрыхли без задних ног прямо на земле. — Никита! — окликнул Грин Никиту. — Иди спать, я посторожу.

К дому подбирались осторожно, по одному. Пока один крался, остальные прикрывали. В приборе ночного видения бежевые стены стали ярко-зелеными. Грин подошел к стене гостиницы вторым, за Робертом. Следом подтянулся Бибизян. Грин отошел от угла, уступая Бибизяну место. Глядя, как двигаются его бойцы, Грин порадовался: ребята перемещались четко, слажено, прикрывая друг друга. Спускаясь по каменной осыпи склона, ни один камешек не потревожили. Тщательно подогнанное снаряжение не шуршало и не звякало. Обходились без слов, жестами. Когда у стены, кроме Грина. Оказалось четверо бойцов, он жестом показал: «заходим». Тут же Слон стал под окном, спиной прислонился к стене, и сцепил перед собой руки. Первым, как самый легкий, пошел Бибизян. Одну ногу на сцепленные руки, рывок вверх, и Бибизян ласточкой перемахнул через подоконник. За ним последовал Грин. Приземлившись на напружиненные ноги, он тут же отодвинулся вправо, освобождая место. Слева, изготовившись к стрельбе с колена, сидел Бибизян, держа под прицелом дверь. Мелькнула тень, это в комнату влез Денис. Перелезая, он за что-то зацепился, и ствол винтовки стукнул по стене. Стук прозвучал в ночной тишине, как гром. Грин замер, и напрягся. Потянулись напряженные минуты. Все было тихо. Группа осторожно двинулась внутрь по коридору. Подойдя к комнате, из которой доносился храп, Грин остановился у двери. В этот момент идущий за ним Денис полез за светошумовой гранатой. И вот тут-то наработанная схема их и подвела. Граната лежала в карманчике на разгрузочном жилете, карманчик прикрывал клапан на липучке. Когда Денис потянул за край клапана, характерный треск открывающейся липучки прозвучал в тишине как пулеметная очередь.

— Ибрагим? — позвал сонный голос из глубины комнаты. Затем последовала какая-то фраза на сарацинском. Послышалась возня, неуверенные шаги. По стене мазнул луч фонарика, и на пороге комнаты вырос сарацин. Грин, только услышав шаги, понял, что тихий вариант накрылся, и вытащил из ножен нож. Ухватив сарацина за отворот куртки, он дернул его на себя, и всадил в грудь нож. Сарацин захрипел, и упал навзничь. Из комнаты послышался гортанный, полный паники крик, а вслед за ним — характерный щелчок взводимого затвора. Грин понял, что медлить нельзя, и кивнул Денису — кидай, мол. Денис выдернул кольцо, и граната полетела внутрь. Грин отвернулся, и прикрыл окуляры ПНВ, чтобы не выжгло вспышкой. «Двадцать один, двадцать два, двадцать три», считал про себя Грин. Хлопок, и Грин откидывает крышку с окуляров, и рывком бросает свое тело в дверной проем, и сразу после этого влево. Пистолет уже в руке, непривычно длинный из-за накрученного на ствол глушителя. За Грином влетает Денис. Время словно растягивается, все происходит очень быстро, но Грину мгновения кажутся до невозможности длинными. Сарацины, застывшие в разных позах, но с одинаково ошеломленными лицами, не успевают ничего сделать. Пистолет в руках Грина кашляет, отправляя пулю за пулей, как учили — двойками. По два выстрела в каждого. Не в голову, в центр массы. Скорчившись, трое сарацин умирают. Последний, четвертый, лежавший на полу у окна, успел вслепую нащупать подоконник, и перемахнуть через него.

— Слооон! — взревел Грин. За окном послышался звук удара, возня, и над подоконником показалась довольная рожа Слона. В комнату зашел Бибизян, следом за ним Мишка с Никитой. Они несли переносную лампу. Грин выключил ПНВ. Мишка включил лампу, и комнату залил яркий белый свет.

— Туточке я! — хихикнул Слон, увидел, что творится в комнате, и побледнел.

— Сарацин где? — дернулся Грин.

— Здесь лежит, живой, только в отключке, — торопливо доложил Слон.

— Отлично… — Грина отпустило. Он повернулся к Денису, и спокойно спросил: — Зачем ты за гранатой полез?

— Так ведь учили… — вяло ответил Денис. Грин только покачал головой — и правда, учили.