Полет Ящера

заключалась, что считались они домами с расширенной площадью и улучшенной планировкой. Суть же оставалась прежней. Строить не умели и не хотели. Те же элитные девятиэтажки размещали в местах, где и жить-то нормальному человеку категорически возбранялось - возле дымных заводов, вблизи трамвайного грохота и ревущих магистралей. Зимой в таких домах было холодно, летом - жарко. Но это был всего на всего красный кирпич, и претензии к нему можно было предъявлять только как к кирпичу. Людишки что были по-настоящему богаты, возводили свои курятники из стекла и мрамора, готическими крышами возносясь над привычными стандартами коллективных дач и садов. Та же картина наблюдалась с конторами. Скажем, продавцы гамбургеров и чизбургеров, воздвигая для себя офис, соорудили на центральной площади целый храм - китайских обводов, с драконьими орнаментами там и тут, с золоченными мордочками буддийских божков на фасаде. Сколько бутербродов они вбухали в свою пятидесятиэтажную постройку - было страшно вообразить. Свали все в кучу, и, верно, получилось бы гора аналогичных размеров. Здание мэрии выглядело вблизи торгового исполина сереньким замухрышкой. Хотя о данном нерадостном контрасте властители города отчего-то не задумывались. Да и зачем им было задумываться, когда проектировка города велась уже по сути иноземными архитекторами, и за каждый погонный метр улиц чинушам отстегивались баснословные суммы. Схожая история повторилась с «Харбином». Строили его югославы,' хозяйничали в нем центровые, но по-настоящему владели «Харбином» американцы. Нюанс из занятных, если призадуматься! Рассеявшиеся по земному шарику югославы отлаживали связи и учреждали строительные компании, с энтузиазмом возводили десятки и сотни строений. На территории собственной родины они палили друг в дружку почем зря, взрывали и поджигали, на месте некогда цветущих городов оставляли нашпигованные минами руины.

Теснящиеся на островах бедолаги японцы, почитающие за счастье квартиры, по метражу, приближающиеся к российским кухням, успешно продолжали экономическое завоевание планеты и в той же чопорной Америке успели обзавестись чуть ли не половиной всей движимой и недвижимой собственности. Снимая фильмы про гордых предков, они продолжали тем не менее терять свое самурайское обаяние, во внешности, в музыке и архитектуре постепенно перенимая евростандарты. На радость братьям славянам возрождался Китай. Ученики Шао-Линя отважно штамповали и копировали лучшие образцы западного Ширпотреба, продавая их вдвое и втрое дешевле, чем подрывали европейскую экономику и успешно поднимали свою собственную. В ответ полиция громила подпольные фабрики, лишала лицензий, бросала в камеры наиболее прытких и неугомонных. Россия недоуменно и радостно вертела головой, одной рукой хватаясь за ранее недоступное, второй продолжая истязать свое горемычное население. Мир был прост и мир был конечен, анализ укладывался в пару абзацев. О той же экологии продолжали с пеной у рта спорить ученые - как пятьдесят и сто лет назад, уповая