Гибель Марса

  -- С крыльями... -- поведал он.

  Нет. Не может быть, вяло подумал я. Так не бывает. Слишком просто. Реальность страшнее любых зеленых человечков -- тюрьма под землей. Об этом поговаривали в редакции, но на уровне слухов. Никто не верил. Даже Алфен с его чутьем. Это была тайна за семью печатями, раскрытие которой могло привести к прямому столкновению с астросами. А как известно, астросы обладали абсолютной властью над человечеством, да и вообще во вселенной. Не дай бог с ними связаться, хотя они и не вмешивались в дела человечества миллионы лет, но тем не менее.

  Правда, оказалось, что наши военные тоже не лыком шиты. Кое-что они умели. Например, захватить базу, а всех его обитателей упрятать в это подземелье. Я все еще не верил в удачу. Последнее время мне не особенно везло, хотя я и не потерял профессионального чутья. Спокойная жизнь засасывает, как болото.

  -- Там... -- со страхом произнес Рем Понтегера и остановился.

  Во внутреннем кармане куртки у меня лежал фотоаппарат. Я уложил Леху на пол и потряс руками, чтобы они не тряслись и чтобы побыстрее восстановить кровообращение. Едва различимые отблески света давали возможность сносно ориентироваться. К тому же пахло навозом. Скорее даже не пахло, а воняло, поэтому я знал, куда надо идти и что делать.

  Мною овладел журналистский азарт. Такой же азарт я испытывал на Земле, в Питере во время восстания хлыстов. Но тогда все приключения закончились благополучно, хотя Мирон Павличко превратился в куколку черных ангелов и погиб (не проходило и дня, чтобы я не думал о нем), а мы с Лукой побывали в плену у хлыстов и совершили дерзновенный побег, который организовал Леха. Одних приключений на Земле с лихвой хватило бы на всю жизнь и толстенную книгу.

  И еще -- я не очень-то верил в способность военных держать черных ангелов в узде, то есть в тюрьме -- слишком могущественны были астросы. Потом - этот сумасшедший Понтегера. Для очистки совести я направил объектив в темноту и нажал на затвор. Серия вспышек вырвала из темноты оскаленные, изможденные лица. Это были черные ангелы! На матрице фотоаппарата они выглядели зловещими тенями, и было такое впечатление, что они готовы броситься на меня.

  Их было много -- сотни, тысячи. Черных, бурых, с рубиновым отливом. Копошащихся, ползающих, мычащих, стонущих.

  Я отпрянул. Фотоаппарат продолжал снимать.

  Рем Понтегера обрадовался. Он скакал вдоль клеток, как заяц, и кричал:

  -- Видел? Видел?! Видел!!!

  Да, я видел, что кое-кто из черных ангелов был в звании полковника, и даже трех метатронов, которые были в особых доспехах, а на лбу у них красовался рубиновый икосаэдр.

  -- Черт! - выругался я. - Да это действительно тюрьма!

  Черные ангелы бросились к решетке.

  -- Выпустите нас отсюда! Выпустите!

  Первым моим порывом было открыть клетки. Я даже поискал глазами, чтобы такое засунуть под душку замка, чтобы сломать его.

  -- Викентий! - позвал кто-то.

  Рем Понтегера сделал знак, чтобы я не отвечал. Как по команде замолчали и черные ангелы.

  -- Это комиссар, -- зашептал я.

  -- Это не комиссар, -- горячо возразил он.

  -- А кто?

  -- Черный ангел.

  -- Послушайте... -- начал я.

  -- Он убьет тебя и твоего друга!..

  Потом я услышал звук перезаряжаемого винчестера и упал на то место, где посапывал Леха. Но его уже там не было. Пистолет выскользнул из-за брючного ремня и со стуком отлетел в сторону. Эхо отозвалось через секунду.

  -- На вашем месте я бы не дергался, -- ехидно крикнул комиссар Ё-моё.

  -- Вы за нами следили? - спросил я, перекатываясь на спину.

  Тотчас же грохнул выстрел. Сноп пламени озарил бесконечные решетки, низкий потолок и колонны, подпирающие его. Картечь ударила в стены, и в воздухе повисла пыль. Я услышал, как на пол упала гильза и как Сорок пятый перезарядил винчестер. В ушах стоял грохот от выстрела, но было такое ощущение, что я различаю каждый звук в отдельности. Эхо гуляло в лабиринтах подземелья.

  -- Эй!.. - крикнул Ё-мое. - Ты еще ничего не понял?

  Я лихорадочно искал пистолет. Он не мог далеко отлететь. Потом я спрятался за колонну. Сердце готово было выскочить из груди. Леха и Понтегера куда-то пропали. Мне очень не хотелось оставаться в этом времени навсегда.

  -- Что я должен понять? - крикнул я.

  "Понять... понять... понять" -- зашуршало эхо.

  Я сделал два глубоких вдоха и высунулся. Единственного я не учел, что Сорок пятый, в отличие от меня, прекрасно видит в темноте. Правда, он не мог стрелять с того места, где стоял, иначе рисковал попал в черных ангелов. Я услышал, как он перебегает - бесшумно и легко. Но мой слух уже был обострен тишиной подземелья.

  -- Сынок! - крикнул комиссар Ё-моё через мгновение. - Ничего личного. Мы просто тебя убьем!

  В его голосе прозвучали торжественные нотки.

  -- Почему?

  -- Потому что твоя способность перемещаться во времени на этот раз сыграла против тебя.

  -- И вы пустили за мной хвост! Это подло!

  -- Это хорошая уловка, -- засмеялся комиссар Ё-моё. - Ты еще не оценил Сорок пятого.

  Эхо издевательски молчало.

  Я сделал два выстрела в сторону комиссара Ё-моё и перекатился ближе к клеткам. Судя по всему, комиссар Ё-моё стоял на эстакаде и руководил оттуда действиями Сорок пятого.

  Я услышал, как черные ангелы перешептываются в темноте. Слова шелестели, как бумага. Они мечтали о свободе и новых непокоренных мирах. Глупо было держать их здесь, если время менялось непредсказуемо.

  -- Ау! Где вы?! - вопросил комиссар Ё-моё.

  "Ау, ау, ау..." -- донеслось из коридоров.

  Он заговаривал мне зубы, пока Сорок пятый подбирался на расстояние верного выстрела. Для этого ему пришлось сделать порядочный круг и зайти с дальнего края клеток. Он был так уверен в себе, что последние несколько метров даже не осторожничал, хотя и предпочел сделать перебежку до ближайшей колонны. Это была его ошибка, потому что я знал, где находится колонна по отношению ко мне. После колонны он должен был перебежать к решетке и только тогда стрелять.

  Два шага к решеткам были последними в его жизни: я разрядил обойму в темноту и в отблесках выстрелов увидел, как Сорок пятый упал на пол. Надеюсь, я его убил. Хотя убить юмона сложно. Юмоны живучи, как кошки.

  После этого я побежал в том направлении, куда по моим расчетам Рем Понтегера утащил пьяного Леху. И когда я уже вообразил, что мне ничего не угрожает, сзади ударил выстрел и я упал.

  Глава 2.

  Столица мира

  Первое, что я увидел, когда открыл глаза, был огромный черный пистолет с вычурной скобой, лежащий на краю тумбочки. С минуту я рассматривал его. Телефон выводил трели: "Трум-м... трум-м... трум-м..." Так и не вспомнив, откуда у меня оружие, я сполз с кровати и нашел трубу под ворохом одежды в кресле с высокой спинкой. В ухо ударил баритон Алфена:

  -- Ты еще спишь, сукин сын?!

  По утрам он всегда был раздражительным, пока не выпивал чашку кофе со сливками в обществе новой секретарши - полчаса благоденствия для всей редакции. Большей роскоши Алфен себе позволить не мог. Потом выгонял слегка помятую Верочку Матюшину и принимался за нас. Здесь на Марсе он стал грубее и жестче, словно муки старости овладевали им.

  -- Уже проснулся, -- бодро ответил я, почесывая левое плечо, на котором откуда-то появился болезненный бугорок.

  -- Лучше бы не просыпался!

  -- Нас разгоняют? - осведомился я, потому что подобные слухи постоянно муссировались в редакции.

  -- Если бы! - саркастически воскликнул Алфен.

  Должно быть, он сам мечтал об этом, чтобы по воле судьбы освободиться от того ярма, которое на старости лет тянул в виде редакции.

  -- На что вы намекаете? - спросил я, с удивлением прислушиваясь к звукам в квартире: кажется, в ванной кто-то брился.