Своя игра (СИ)

Лорд Бриггс, вице-губернатор Зоны Большого Каира, выступая перед газетчиками, сообщил, что железная дорога Каир-Александрия будет открыта первого октября. И да, британская власть открывает аукцион лицензий для казино в Александрии. Будет разыграно шесть лицензий. Хм… все же они это сделали, хотя споров в верхах было много. Теперь Александрия как курорт точно станет знаменитой.

Совет американского сектора выиграл суд о праве самостоятельно определяться с архитектурным обликом своего сектора, так что скоро начнут строить небоскребы.

Прямо перед входом в бар остановился длинный светло-серый «линкольн» с шофером за рулем, из задней двери которого самостоятельно выбрался Сол. Оглядевшись чуть неуверенно, он все же направился в бар.

— Это он, — сказал я Джимми.

Тот сразу сунул руку под стойку, к замаскированному звонку. Сингер услышит и выглянет сквозь одностороннее зеркало за спиной у бармена. Я же поднялся навстречу агенту.

— Сол, — протянул я руку.

— Рад видеть, дружище, — тот еще и по плечу меня похлопал. — Как дела? Как Сюзет после первого вечера?

— Она счастлива.

— Рад за нас с ней обоих, — Сол ухмыльнулся. — Пусть начинает блистать, а дальше старина Сол перепишет ее контракты так, что все останутся счастливы.

Дверь в дальнем конце бара открылась, и в помещение вошел Сингер.

— Заходите ко мне, — пригласил он.

Кабинет Сингера в задней части магазина был самым настоящим хранилищем древностей, настоящих и поддельных. За огромным столом с ножками в форме египетских колонн возвышалось не менее огромное кресло зеленой кожи, но сейчас Сингер провел нас к диванам, буквой «Г» выстроившихся возле низкого и длинного кофейного столика.

— Что могу предложить, джентльмены? — спросил он, входя в роль гостеприимного хозяина. — Скотч, бренди, бурбон?

— Немножко бренди, — сразу ответил Сол.

— Ничего, — отказался я от алкоголя.

Сингер поставил на стол широкий бокал, в который плеснул бренди, а потом налил себе в низкий стакан немного бурбона.

— Давай к делу, Сол, — сказал он, усевшись на диван и закинув ногу на ногу, открыв высокий пестрый носок. — Насколько ты вообще уверен, что этот Монро торгует дерьмом?

— Я уверен, хоть доказать и не могу, — ответил агент сразу. — Я выяснял. Покупатели его прикрывают, но я знаю много людей, слухи все же расходятся.

— Как он продает?

— Точно не знаю. Но зато точно знаю кому.

— Имеешь в виду, что мы сами можем… хм… уточнить? — Сингер чуть вскинул брови.

— Именно это я в виду и имею. Уточнить и удалить Монро с картины. Лучше навсегда, но и большой срок в тюрьме меня тоже удовлетворит. Этот парень как зараза, инфекция.

— Что думаешь? — Сингер повернулся ко мне.

— Надо сделать, — я пожал плечами.

— Как сделать?

— Есть пара идей. В финале его должны хлопнуть копперы. С кучей дерьма на руках.

— Нужна куча дерьма, — напомнил он.

— Я знаю, где взять.

— И не засветиться? — уточнил Сингер.

— И не засветиться, — кивнул я.

— Сколько это будет стоить?

— Оптовая цена, насколько я помню, порядка двенадцати шиллингов за грамм, если брать не меньше килограмма.

— Проклятье, я никогда не смогу считать в этих чертовых шиллингах, — вздохнул Сол. — Я научился килограммам и метрам, но от чертовых денег лайми [3] у меня ум за разум заходит. Сколько будет стоить килограмм?

— Шестьсот фунтов. Или три тысячи баков.

Сол вздохнул.

— Немало. А если купить фунт, скажем?

— Цена задерется. Получится, если в долларах… — я посчитал в уме, основываясь на том, что слышал в последний раз примерно пару лет назад, — где-то пятнадцать шиллингов, а полкило… триста семьдесят пять фунтов. Но продажа и хранение героина в особо крупных размерах начинается с килограмма. Тогда его запрут по-настоящему надолго, меньше десяти лет он не получит, а может схватить до двадцати.

— Черт с ним, не жалко, я дам шесть сотен чертовых фунтов, — махнул он рукой. — Во сколько обойдется сама работа?

— Мы возьмем тысячу, — ответил Сингер. — Это с большой скидкой, Сол, придется привлекать людей, если мы хотим все сделать как надо. Половина вперед, половина по окончании. И еще двести уйдет в полицию, чтобы сделали правильно.

— Четыреста вперед, восемьсот по окончании. И шесть сотен на героин. Я взял с собой тысячу, — Лейферман вытащил из внутреннего кармана пиджака толстый конверт с купюрами и кинул на стол.

— Пусть так, — Сингер кивнул, заглянул в конверт и быстро пересчитал десятифунтовые банкноты. — Тогда бери бумагу и пиши все, что ты знаешь про этого Монро. Где живет, где офис, где обычно крутится, с кем общается. И самое главное — кто у него покупает. Пол, когда сможешь купить кило дерьма? — обратился он ко мне.

— В понедельник, я думаю.

Сегодня шаббат, и лавочка Цви закрыта. Завтра он тоже закрыт, потому что и от воскресений не отказывается. А вот в понедельник я смогу к нему заехать и прихватить один сверток из тех трех, что я взял со скачка на букмекерскую контору прошлым летом. И да, я при этом никак не засвечусь.

— А со своими ребятами поговорить?

— Сегодня и завтра. Сегодня вечером, скорей всего.

— Держи деньги на дурь, — Сингер отсчитал шесть сотен и протянул мне. — Не запались, сам понимаешь.

Ну, вот я уже что-то заработал в любом случае, даже усмехнулся мысленно. Краденая дурь пойдет на то, чтобы посадить торговца этой самой дурью. И еще шесть сотен, три тысячи долларов, на которые я смогу, например, закупить семь машин для торговли и еще останется.

— Какие идеи? — спросил Сингер после того, как Сол ушел.

— Купить дерьмо, подкинуть его Монро домой или в офис так, чтобы на пакете его отпечатки образовались, сдать копперам.

— Надо точно убедиться в том, что торгует именно он, и Сол не втравливает нас в другую историю, вроде как выпнуть конкурента из бизнеса, — Сингер помассировал затылок. — Так что начать лучше с этого. Надо прикинуть по списку, кого можно потрясти так, чтобы тот все выложил. И затем думать дальше.

— Согласен.

— Иан и Рауль возьмутся?

— Если каждому достанется по двести пятьдесят куидов [4], то почему бы и нет? Это по гранду с четвертью, если в баках.

Заодно и свои условия обозначил. Делим поровну, у самого Сингера обязанностей немного, будет просто сидеть в своем кресле и ждать новостей. От моего заявления он в восторг не пришел, но и возражать не стал.

— Давай прикинем, с кем можно побеседовать, — он взял со стола исписанный лист бумаги. — Женщин вычеркиваем, все же останемся джентльменами, а остальных… три человека. Актер, танцовщик и кларнетист из оркестра. Домашний адрес есть только у актера. Американский сектор… Пятьдесят вторая улица, отель, судя по адресу.

— Перепиши адрес, я сегодня проеду мимо, гляну, что за место. Кто это? Дик Милланд… я его в кино видел, в «Путешествии по Нилу». Не смотрел?

— Смотрел. А кто он там?

— Помнишь такого… он еще там в теннис играл и клеился к главной героине?

— Да, был такой. Это он, что ли?

— Имя совпадает. Тогда я его еще и в лицо узнать смогу. Кстати, что насчет китайских бумаг?

— Год прошел, пора ими заняться.

— Есть идеи?

— Если бы не было, я бы молчал, — Сингер усмехнулся. — Мне не хочется делать это через свои обычные контакты, больно уж дело громкое, пришлось искать другие.

— Нашел, насколько я понимаю?

Сам я не рискнул даже разговор заводить с Цви на эту тему, хоть и уверен, что он перепродать их сможет. Облигации китайского займа слишком сильно связаны с ограблением аукциона, так что заложить может кто угодно, тем более что объявлена большая награда за грабителей. И тех, кто унес бриллианты, и тех, кто ограбил банк рядом.

— Похоже, что нашел. Довольно странный контакт, но выглядит реальным.