Мир Мрака 2027

  Господи, этот человек может говорить нормальным языком?… ай ладно, главную суть я понял.

  – Ага, и дорогое ли это чудо?

  – Абсолютно нет. Её на складе немало осталось, поэтому пока ценности сильной она не представляет, хотя вещь действительно хорошая, – рассудительно заверил врач.

  – А в мой бюджет влезет? – саркастически спросил я.

  – Влезет-влезет. А пока, вот вам мой совет: помажьте лучше больной участок.

  Да, это действительно не помешает: я тут же выдавил из тюбика маленькую капельку белой субстанции и размазал её по повреждённому участку. После чего поднялся и уже был готов уходить, как тут услышал.

  – Александр, стойте. Вы, это, простите меня старого. Не те годы, понимаете ли, могу и сказать что-нибудь лишнее. Только вы, пожалуйста, на меня зла не держите, если чем-либо смог обидеть, – выудил из себя Павел Лаврентьевич и обратно уткнулся в стол.

  – Да ладно, ничего. Не извиняйтесь. Я не обидчив, – бросил я, выходя из лазарета.

  Гель и вправду был не очень дорогой. Выкупив тюбик на деньги, найденные в карманах, я двинулся дальше. По пути я заглянул в химчистку и, предварительно “иссушив” карманы досуха, сдал мастерку, штаны на мне тоже были грязные и полны радионуклидами, но их сдавать я не решился. Ну не в трусах же в бар идти.

  Пройдя ещё немного по коридору, я остановился возле самого часто посещаемого места во всём Спортивном Соглашении. Бар. Названия ему так и не придумали, но и без этого незначительного недостатка каждый, от мала до велика, знал его место расположения. А именно: подвал первого подъезда, комната номер девятнадцать, одна из самых больших комнат.

  Коридора у бара не было, поэтому вид на обширный зал открывался ещё у входа. В это время суток в заведении обычно не протолкнуться, сегодняшний день не стал исключением из этого простого, но действительного правила. Казалось на всей территории отведённой под бар, яблоку не было куда упасть. В надежде ловко и быстро прошмыгнуть среди толпы, я переступил через порог. К сожалению, мои планы с самого начала были обречены на гибель.

  Незыблемая масса людей, лицезрев моё появление, сразу же прекратило своё беспорядочное шумное существование, превратившись в один слаженный механизм, приводимый в действие поворотом ключа. Дело в том, что, в зависимости от внешней среды, ключи могут быть разными. В данной ситуации ключом был я. Заведя машину, я заставил её поделиться на два континента, между которыми образовалась довольно широкая свободная полоса, так сказать, пролив, как раз подходящий для прохода. Путь между двумя “островками” шёл к Гошиному кабинету, видимо они уже в курсе – босс ждёт.

  Идя между молотом и наковальней до моих ушей то и дело долетали странный шепот с упоминанием моего имени. Это мне не очень понравилось, хотя кто меня спрашивает. Подойдя к двери оббитой изрядно подпорченным кожзаменителем, мне вдруг страшно захотелось постучаться, для приличия, но, в конце концов, отстранив всяческие ненужные и бесполезные мысли куда-то в угол, моя рука просто взялась за дверную позолоченную ручку и потянула на себя.

  Золотой свет бара заменила тьма кабинета Георгия Васильевича, главного человека во всём Спортивном Соглашении.

  – Саша, это как понимать? Ты что, совсем страх потерял? Уже без стука входить начал, – небольшой светильник, стоявший на краю массивно стола из дуба, скудно освещал маленькое пространство комнаты своей энергосберегающей лампочкой, поэтому как следует разглядеть лицо президента в этой, из-за накуренного дыма, серой полутьме, мне не удавалось. Но это и не было обязательным, я и так всё отлично знал: сейчас он заполняет какие-либо бумаги и разговаривает со мной, не отрываясь от  работы. Таким он был всегда, когда бы я к нему не явился.

  – Но… это… меня просто предупредили, что вы меня ждёте. И я решил незамедлительно в ваш кабинет, – запинаясь, выдавил я.

  – Мм, вот как. А вот мне, например, доложили, что ты прибыл на базу уже как тридцать минут назад. А теперь ответь мне, что в твоём осмыслении означает “незамедлительно”? – спросил Георгий и поднял на меня свой обычный хмурый взгляд с глазами, яблоки  которых, казалось, были налиты свинцом: такой же блеск.

  – Ну… как бы так… – начал я.

  – Да ладно тебе, Саня. Ты чего, поверил что ли? Эх, а я-то молодец, тебя как сосунка, – вставая и подходя ко мне с улыбкой во весь рот, воскликнул главный человек Спортивного Соглашения. – Присаживайся. Чего встал, глаза выпучив?

  – А? Ах, да-да-да конечно, – сказал я, до сих пор не понимая, что произошло.

  – Да, Саша. Я-то думал, что моя актерская игра оставляет желать лучшего, а тут вот, даже тебя надуть сумел. Нет, это, конечно, мне никогда не понадобится, но вот так вот поразвлечься, в самый раз. Курить будешь? – поинтересовался Георгий, закончив свой небольшой отчёт на счёт сделанного им поступка и протягивая мне пачку “Aroma Rich”. Я, покорно взяв одну из сигар, подумал, откуда у него такие дорогие сигары, они и в довоенное время были недешёвыми, а сейчас их вообще почти недостать, наверное, всё-таки, положение этого человека в обществе даёт особые привилегии, нежили у остальных. Понюхав небольшой вытянутый цилиндрик, я сразу же узнал этот запах – вишня, хороший вкус.

  Прикурив и сделав по паре затяжек, Георгий Васильевич, наверное, заметив, что пауза длится уже довольно долго, продолжил разговор.

  – Итак, Саня, вернёмся к тому, для чего ты сюда вернулся. Ты убил беловержца? Или сбежал с поля боя, всё-таки решив сохранить свою шкуру, что для тебя, насколько мне известно, не характерно.  

  – Убил, – вдыхая нависшую над нами благовонию лелеявшую вишнёвым вкусом, ответил я.

  – Ух, ты! Всё де смог. Ну и как оно? – продолжал допытываться Георгий.

  – На троечку, – сострил я, характерным движением сбивая пепел.

  – Ха-ха, ясно-ясно, – оценил шутку мой собеседник, взглядом требуя продолжения.

  – Ну, два пальца сильно ушиб, некоторое время двигать ими не смогу. А так, всё  прошло довольно гладко, хотя стоп, мне ещё как можно скорее нужно принять противорадиационный препарат и сдать штаны в химчистку. А то, знаете ли, лежать пару десятков минут в яме, где по соседству с тобой довольно удобно пристроилась кучка фонящего барахла, штука не из приятных, – сказал я, опираясь на стол.

  Думаю, он понял мой намёк.

  – Чего ж ты сразу не сказал? – скорее по инерции, чем из-за любопытства, спросил Георгий Васильевич, после чего быстро стал рыться в ящиках своего стола. – На вот, прими и хватит мне тут свою радиацию разносить, а то совершенно обнаглел, ты что, смерти моей хочешь?

  – Ну, прямиком я этого вам никогда не говорил… – который раз подколол я Гошу, вкалывая себе противорадиационное средство.

  – Не смешно.

  – Как вам не знаю, а вот мне очень даже, – сказал и расплылся в улыбке.

  – И не надоело тебе ёрничать? – с сожалением спросил напротив стоящий человек.

  – Это риторический вопрос? – успешно парировал я.

  – Эх, дурень ты, Сашка, дурень… – смирился мужчина почти преклонного возраста, после чего продолжил: – Да и кстати, штаны твои тоже сдать поспеши.

  – Вы что, хотите, чтобы я через всё Спортивное Соглашение до химчистки в одних лишь трусах бегал?

  – Ну а когда медкомиссию в военкомат проходил, ты как бегал, уж явно не в пуховике с джинсами. Да и вообще, тебе что важнее, пару минут с оголёнными ногами побегать, или хозяйства лишиться?

  –Думаю на вопрос ответ не нужен… а вот на счёт первого – в здании больницы не так холодно было, как в наших подвалах, – глядя на собеседника, ответил я.

  – Во-первых, отопление у нас пока что налажено. Во-вторых, уж слишком ты повеселел. Тебе не кажется? Не вышвырнуть тебя из этого кабинета меня заставляет только две вещи, что ты со мной до сих пор на “вы” общаешься, и что мне уж слишком нравится наш с тобой диалог.

  – Ну, тогда давайте его продолжим, – заметил я, чуть успокоившись. И правда, что-то у меня настроение резко поднялось, а ведь с самым важным человек в нашем мини-государстве общаюсь.