Страшнее Зомби (СИ)

Фролов уже кричал с лестницы:

Идемте быстрее, или нас окружат.

Когда они выбежали, с пришедшими гостями было покончено. Пуля калибра 5,45 при попадании в голову выбивает нафиг весь затылок или лоб, если стреляли сзади. Пыль двора, смешиваясь с бурой жижей от зомби нестерпимо смердела так, что дети начинали терять сознание от вони. Желудки норовили опустошить свое содержимое раньше осознания этой потребности рассудком.

Неприятным сюрпризом стало то, что стадо уродов, отошедших был от горящего автобуса в противоположном направлении при звуках выстрелов практически в полном составе повернуло во двор, отрезая другие пути отступления, кроме как через КПП. Из парка потянулись, стараясь перехватить тучную добычу, дюжина шатающихся теней. В свете фонарей их мутные глаза горели как алмазы. Победоносно воя, они отпихивали друг друга, стремясь побыстрее навалиться на женщин, стариков и детей. Быстро двигаться состоящая уже из более чем сорока человек группа выживших уже не могла. Офицеры приготовились принять бой. Щелкнули сменяемые магазины, зажглись все имеющиеся фонари, стрелки приняли удобное положение для стрельбы. Трое пенсионеры, бывшие военные, потребовали, чтобы им тоже выдали ПМ, или хотя бы малые саперные лопаты. Через равные промежутки времени, отмеряемые разгоряченным дыханием бойцов в паузах между выдохом и вдохом указательные пальцы придавливали курки, посылая одиночными свинцовые подарки смерти на пяти, десятиметровую и двадцатиметровую дистанцию, отчего головы ходунов раскалывались, будто гнилые арбузы. Дальше свет фонарей просто не разгонял мрак, эффективность стрельбы падала. Быстро переходя с одной упавшей фигуры на другую, еще шагающую, военные сильно проредили строй парковых ночных обитателей. Из темноты, с фланга раздались жесткие стоны и на самого дальнего стрелка из темноты набросились сразу трое удачно подкравшихся в пылу стрельбы отвратительных создания. Тесть подполковника Сазонова, с колена, поправив очки, взяв ПМ двумя руками отправил нападающих валяться на земле. Но тут же и на тестя подполковника Сазонова и на начавшего подниматься спасенного набросилось не меньше четырех врагов. Лейтенант Фролов в упор выстрелил в голову навалившейся образины. У той череп лопнул, лейтенант закричал, когда его окатило протухшими мозгами и острые кусочки костей черепа мертвеца впились в лицо. Гражданских выхватывали по одному из плотной толпы тянущиеся руки.

Меняем позицию, закричал Пархоменко, дорога почти свободна, отходим к КПП.

Упокоив напавших на старика, майор увидел, что у того разорвано горло.

Извини, отец…

Пуля вошла мертвому ниже глаза.

Продвижение к воротам завязло, стрелки меняли магазины, боеприпасы подходили к концу. В подсумках стандартно помещается четыре магазина, пятый в автомате. На каждый метр, пройденный по ночной улице, уходила в среднем одна пуля.

Слишком много, черт его дери.

В сердцах плюнул Николай.

Лови пулю, ублюдок!

Белый халат восставшего медика как будто взорвался от очереди с близкого расстояния.

До ворот КПП оставалось еще порядка тридцати метров, когда из парка вывались новая партия гостей. Ворота приоткрыли, из них открыли огонь по зомби, прижимающих к забору выживших, в сторону парка ударили лучи прожекторов.

Они как собаки, нападают на то, что ближе, прокричал Фролов, стряхивая с рук налипший мусор. Бегите к воротам, товарищ майор с группой, я их задержу.

Фролов и двое оставшихся старичка, встали на пути огромной толпы, в которой по самым скромным подсчетам насчитывало не меньше сотни голов. Николай всегда жалел потом, что не успевал пожать им руки. Обернувшись, такими и запомнил их Пархоменко – не струсившими, уверенными в том, что своими жизнями они спасали многие другие. Майор понимал, что не все достойны такой смерти, много раз позже этого случая он жалел, что не остался с ними.

Последний рывок, захлопнувшиеся двери, твари, прыгающие на ворота в попытке их расшатать или пробить. Из опасного похода вернулись пятеро из девяти офицеров, один из которых был инфицирован. Гражданских был спасен тридцать один, из которых шестеро инфицированных. Докладывал Бате майор все это через пару минут. Сын его Саша, так и не был найден.

Со стороны автопарка раздалась заполошная стрельба.

Они что там, на штурм стены идут?

Поднялся Батя.

20 мая 1993 года, четверг. 22:35. День первый.

УВВИУС, ворота автоколонны со стороны ул. Красноармейская.

Хрясь! Топорик Лизы вошел безрукому прямо в рот, оторвав нижнюю челюсть и застрял в позвонках. Состояние было патовым. Лиза не могла вытащить топорик, а бывший рядовой не мог укусить Лизу.

А, ну, отойди!

Лиза ногами выбивала пыль из достаточного пыльного и грязного форменного обмундирования рядового. Наконец, ей это удалось, безрукий упал на спину и больше не поднимался, шея его не выдержала удара и достаточно громко хрустнула. Лиза тоже едва не упала, но, ухватив покрепче свое орудие, кинулась добивать. Семен с Бабкой ее начали оттаскивать. Тем более что со стороны пятиэтажки донеслись выстрелы, сначала робко, а затем с такой силой, что можно представить, что там начался общевойсковой бой с применением легкого стрелкового оружия и возможно, минометов. Почти вся толпа, шаркающая за ними, повернула назад, но и тех, кто позарился на Лизкины стройные ножки, оставалось столько, что вчетвером им с ними никак не справиться. Лиза заправила майку в короткую юбку, подняла глаза и спросила у Семена

Чего уставился? Go!

Семен спросил

А тебе, Лиз, может катану подогнать? Вон, как ты с холодным то обращаешься.

Мне-то можно, а вот тебе о мечах и прочих длинных колюще-режущих предметах вообще забыть придется, а то чего-нибудь себе отрежешь. Вон, смотри, даже ножик кухонный в гнездо проситься, а ты о катане!

Лиза хихикнула, Семен с запозданием выхватил уже почти провалившийся за ремень нож, и глянул на Бабку.

Вон, еще парочка.

Бабка крикнул

Бежим, быстрее успеем до ворот, они пока на той стороне улицы.

Подбежав к закрытым на замки воротам, они начали звать дежурных и стучать в стальные створки пяти миллиметров толщиной. Одновременно оглядывая щели, в которые можно будет пролезть. Но к их удивлению, под воротами располагался еж из колючей проволоки на трубах, все щели были заделаны сеткой и наспех собранными решетками. За решетками появились удивленные лица курсантов.

Ы! Смотри, Серег, живые…

Открывайте ворота, за нами целая толпа сейчас припрется!

заорал на них Бабка.

Серег, зови прапора! Че делать?

Да не успеем, давайте под воротами, мы сейчас ежа отвяжем, и подвинем.

Выбирать не приходилось. Прибежал прапорщик, втроем они отвязывали проволоку. Из темноты в это время приблизились пять зомби в костюме Адама.

Это что же у нас такое

Прыснула Лизка, выставляя впереди себя топорик

Баню то кто взорвал?

Мать Семена отступила под совершенно безопасное на вид дерево, когда на нее сквозь ветви упала здоровый черный кот. Огромный и толстый, он вцепился ей в шею и пытался выцарапать глаза лапами. В это время идущие цепью зомбаки начали атаку.

Бабка лупил по головам молотком, промахивался, молоток соскальзывал, срывая лоскуты кожи с вражеских черепов, с первого раза не удавалось попасть никак, и если бы не Семен и Лизка, то Бабку бы тут же окружили. Женщина с котом на спине билась о бетонный забор, пытаясь сбросить исчадье ада. Топорик Лизки собирал кровавую жатву, Семен пытался ударом ножа в глаз вывести живого мертвеца из строя. Нож застрял в глазнице и сломался, но не остановил раненое чудище. Бабка и Семен пытались руками отпихивать зомби на достаточное для удара расстояние, а они наоборот – сблизить расстояние до минимума. Сзади раздался скрежет, и баррикада скользнула в сторону.

Лизка, давай первая.

Караульные сняли с предохранителя оружие и дали залп сквозь решетку, но упавшие тут же поднялись, Лиза застряла под воротами и только через несколько секунд смогла освободиться, порвав на спине майку. Снаружи счет шел на секунды. Семена и Бабку оттеснили к самым ворота. Мать Семена, наконец, сбросила грызущую ей шею тварь, но было уже поздно – добрая дюжина рук утаскивала ее в темноту, прочь от спасительных ворот. Семен пытался прорваться к ней, но на его спине повисла мертвая девочка, и хотела прокусить кожаную куртку. Бабка кинул молотком в морду несущейся прямо на него мерзкой твари, нырнул под ворота и начал затягивать за собой упавшего под тяжестью еще одного неупокоенного лицом на землю. Несколько очередей в полрожка через решетку превратили место боя в смесь кусков мертвых тел и поднятой пыли. Направленный на пятачок перед воротами прожектор высвечивал разбросанную окровавленную одежду, обувь, слабое шевеление до конца не умерших, которые потеряли возможность подняться на ноги и движение на границе зоны света, там, куда утащили мать Семена. Прапорщик закончил укреплять ежа на месте и заметил: