Магия спецназначения

– Ну, разве что, – усмехнулся он, будто и не почувствовал иронии.

– Так ты шовинист. Ну что ж… Очень приятно познакомиться. Люблю коллекционировать подобные типажи.

Он зло сощурился и выкинул вперед руку; в девушку полетело нечто плотное и жаркое. Мощное. Она защитилась с трудом, отдача была неприятна и сильно сотрясла ее где-то в районе желудка. Кайндел едва не растеряла остатки отличного ужина, съеденного в гостях у техномагов, но, взяв себя в руки, она мысленно поставила желудок «на место» и в раздражении врезала по противнику еще одним заклинанием, слизанным у Варлока, – «скручивающим полотенцем». На этот раз поплохело О’Фейду.

Девушка уже почти забыла о своих спутниках, но когда где-то слева застрекотал автомат, прежде, чем удивиться, толчком вспомнила об Илье и обозлилась – о чем он думал раньше? Чем занимался? Ждал, пока она сама справится почти со всеми?

От автоматной очереди противник защитился, но с трудом. Было видно, как его передернуло, но он остался жив и даже не ранен.

– Трое на одного? – возмутился он, спеша возвести вокруг себя тройную защиту, более надежную, чем раньше.

– Кто бы говорил! – возмутилась Кайндел. – Или те пятеро, что совсем недавно стояли рядом с тобой, мне приснились?

– Болтать будешь или сражаться? – пропыхтел Умлан.

– Да я, кажется, не отказываюсь. – Они бесплодно обменялись еще парочкой заклинаний с каждой стороны.

– Он непробиваемый, блин! – громко возмутился Илья.

– А ты чего хотел? Не всем же тупо на курок давить… – вполголоса осадил его Роман и отправил в полет свое самое мощное заклинание – ошеломляющую метлу. А за ним – чары, разверзающие в земле глубокие трещины.

Правда, последние подкачали – трещина получилась неглубокая, по пояс взрослому человеку. Впрочем, свалившийся туда чародей ненадолго потерял возможность нападать и сопротивляться. Бегом бросившись вперед, девушка торопливо составила заклинание незримой палицы. К сожалению, она не попала туда, куда целила, и с шумом сломала противнику мизинец на правой руке.

О’Фейд взвыл, но ловкость, с которой он выбрался из трещины и из-под удара следующего аналогичного заклинания, приводила в восхищение. Угнаться за ним Кайндел не успела. Они остановились по разные стороны провала, и дальше их поединок, по сути, напоминал самый обыкновенный армрестлинг, потому что оба тупо давили всей той силой, что еще имелась у них в запасе, и решить схватку могла только выносливость каждого.

И, конечно, опыт. Надо ведь неплохо разбираться в магии, чтобы суметь, изображая энергетический асфальтовый каток, еще крепить и восстанавливать вокруг себя защиту. В этом смысле Умлану, естественно, приходилось хуже, чем его противнице, потому что ей принялись помогать ободренные и выползшие изо всех щелей спутники. Но тот не только держался – он еще весьма успешно отражал любые попытки ранить себя или задеть заклинанием. А потом недобро посмотрел на Кайндел – и та почувствовала прикосновение чар, от которых ее первый наставник, Пепел, сурово предостерегал ее.

Это была магия, призванная выцеживать силу не из энергетического поля Вселенной или из эха отработанных чар, а из самого мага. Девушка, слушая сначала Пепла, потом кое-кого из прочих своих наставников, а позже перечитывая свои записи, лишь очень приблизительно представляла, почему этого делать нельзя. В свое время она прикинула, как именно это можно сделать, но пробовать не стала.

Теперь же она столкнулась с практикой. Первые мгновения Кайндел пыталась понять, действительно ли ее противник решился на то, на что решаться вроде как и не следовало, а потом оказалось поздно. Перед глазами померкло, перехватило горло, мир вокруг стал серым, а потом и вовсе выцвел. И единственное, что она еще воспринимала вполне отчетливо – это неприятный прищур О’Фейда и его выжидательный злорадный взгляд.

Девушка поняла, что силы вытекают из нее, будто вода из дырявого ведра, и в тот момент, когда враг коснется ее собственных жизненных сил, все вокруг для нее завершится.

Однако он обрадовался рано. Кайндел принадлежала к числу тех людей, кого не так уж сложно повалить на землю, но вот добить – почти невозможно. Казалось, предощущение собственной гибели и практически уже случившееся примирение с нею открыли в ней второе, а может, заодно сразу третье, четвертое и пятое дыхание.

Она из последних сил оттолкнула от себя противника, но не руками – их все-таки разделяло пространство в добрых пять шагов, – а ментально. Умлан тоже побледнел: не такое это оказалось простое дело – вытягивать из врага силу. Бледность его уже отдавала зеленью, глаза помутнели, но он, в отличие от нее, крепко держался на ногах. Словно выдергивая из земли корни дерева, Кайндел вытолкнула из своего сознания чужую магию и чужую власть. Правда, отобрать обратно энергию она уже не могла.

Совсем неподалеку от нее с земли поднялся Роман – у него в глазах полыхал гнев пополам с досадой, и под рукой оказалось мощное заклинание, способное сбить с ног сразу полдесятка человек. О’Фейд едва умудрился отскочить и удержался на ногах только потому, что вцепился в столбик, оставшийся от декоративной ограды вокруг газона, но дух из него едва не вышибло. Лицо мага-оэсэновца теперь уже полыхало настоящей злобой, а на то, чтобы «переварить» отобранную силу, требовалось время. К тому же Илья с автоматом наготове уже подобрался достаточно близко.

Умлан развернулся и с неожиданной ловкостью бросился в пролом между домами.

– Стой, гад! – завопил Роман и ринулся за ним.

– Стоять! – рявкнула Кайндел. Получилось негромко – она пока еще не пришла в себя, – но внушительно. Курсант ОСН, догадавшись, что обращаются к нему, остановился и вопросительно взглянул на нее. – Ты откуда знаешь, что там, за домами? Может, засада?

– Ты как? – спросил, подходя, Илья. – Извини, я не сразу понял, что у вас бой. Думал, переговоры. Магию я чувствую плохо…

– Хватит врать, – она устало села на землю. – Ты просто не знал, что предпринять, поскольку догадался, что на каждом из моих противников есть защита от пуль. И соваться под чужую магию испугался…

Тверчанин ничего не ответил, но лицо у него сделалось недовольное. Казалось, на нем буквально выведено: «Нелегко иметь дело с человеком, который видит тебя насквозь». Но вслух подтверждать догадку девушки не стал – это выглядело бы слишком большим реверансом с его стороны.

Горо нагнулся и помог Кайндел встать.

– Что мы теперь-то будем делать? – спросил Сергей, оглядываясь на останки микроавтобуса. Останков было немного, так, неопрятная оплавленная груда, смердящая жженой резиной.

– Искать своих, конечно, – ответила она. – Порт недалеко, ножками дойдем. А вы, господа техномаги, можете хоть обратно к Александру возвращаться – воля ваша.

– Мы – боевики, – поправил ее парень, в машине сидевший с ней рядом, – а не маги. У нас приказ.

– Так будете нас и дальше сопровождать? Дело ваше. Как угодно.

– У меня приказ, – повторил парень, ухватывая поудобнее автомат.

– Так, может, подскажешь, в какой стороне могут быть наши, в смысле, подразделения ОСН?

Боец сообщества техномагов повертел головой, ориентируясь, и небрежно ткнул пальцем.

– Вот там.

– У «Крепостной стены», что ли? – удивилась Кайндел, тоже уже приблизительно сообразившая, где именно они находятся.

– Что это за крепостная стена? – изумился собеседник. Судя по его растерянному лицу, он, неплохо зная город, был готов провалиться сквозь землю, потому что никаких замков или подобных старинных сооружений в окрестностях не мог припомнить.

– Мы всегда так называли жилой комплекс у метро «Приморская», – пояснила девушка. – По Новосмоленской улице от метро до берега Финского залива.

– А-а… – Парень ненадолго задумался, потом рассмеялся. – Слушай, а действительно похоже. Только окон много. И ворота… В смысле, проходы, которые под ворота оформлены, нерасчетливо высокие…

– Зато стильно, – возразила Кайндел и тут же повелительно добавила: – Все, тише! Мало ли куда наш противник убежал, – она, сощурившись, взглянула на мгновенно замолчавшего боевика из сообщества техномагов. – Так, и куда нам направляться? Где корабль?