Плата за власть (СИ)

  - Если я и умру, то заберу тебя с собой, друг мой.

***

  Верхом на коне, Ромус наблюдал за постоялым двором с отдаленного холма. Придерживая в руке уздцы второго коня, он терпеливо ждал. Строение то и дело вспыхивало зеленым или синим сиянием. Оно постоянно вздрагивало, постепенно разрушаясь.

  Колдун не сомневался в могуществе своего господина, но вдруг он потерпит поражение? Гаптор был опасным противником. С тех пор, как в Марцелл отрубил ему руку, палач открыл неистовую охоту. Он стал искать своего кровного врага везде, где только мог достать хоть крупицу информации о вампире. И еще эта железная рука...

  Древний артефакт, способный помочь в манипулировании мощными энергетическими потоками достался селлаторцам. Худшего придумать нельзя. И теперь Ромус почувствовал еще более мощное оружие. Клинок одного из князей тьмы, который каким-то образом сейчас сжимала железная рука Гаптора.

  Единственное оружие, способное убить высшего вампира было в руках столь могучего воина...

  Ромус обдумывал дальнейшие действия. Что с ним станет, если хозяин погибнет? План разрушился бы подобно замку из песка, подобно праху, развеянному по ветру. Тогда ему пришлось бы примкнуть к Фростбейну и предать идеи Марцелла, объединив силы культа и мощь Детерока, чтобы сокрушить империи ненавистных людей и слишком горделивых эльфов.

  Его взгляд приковал постоялый двор. Стоя под ливнем, он слышал только громкие звуки падения капель, но никак не песнь лязга клинков. Похоже, есть один победитель. Рука машинально потянулась к мечу. А затем амулет на шее начал звенеть. Ромус пощупал его. Нет, это не ветер. Это приказ хозяина.

  Колдун засуетился, подняв руку и направив ее на здание. Глаза заполыхали изумрудным огнем, уста проговаривали заклинание, заготовленное при отступлении по приказу хозяина. В пальцах закололо.

  А затем речь затихла. Заготовленное заклятие готово. Ромус вновь окинул взглядом постоялый двор.

  - Почему оно не сработало? - мелькнула в голове шальная мысль.

  Здание снесло сильнейшим взрывом. Облако огня и дыма взвилось вверх на добрые пятьдесят метров, разрушив до основания каждый камень и каждую деревянную доску, из которой оно было построено. Щепки и осколки разлетались в стороны на десятки метров. Постоялого двора больше не было, взрыв забрал с собой все.

  Ромус присмотрелся. Один из осколков стремительно набирал скорость и летел в сторону колдуна. Тот лишь успел прикрыть лицо рукой, но обломок упал совсем рядом, прямо под копытами лошади.

  Скакуны всполошились, встав на дыбы. Ромус натянул поводья и присмотрелся. В землю встряла часть здания, которая стала дымить. Каждая капля, которая падала на осколок, шипела, словно змея.

  Но это был не осколок. Это был сжатый железный и наполовину расплавленный кулак-артефакт, встрявший в земле и покрытый пеленой дыма.

***

  Ворон, сидящий на сухой ветке, резко вспорхнул, напуганный взрывом. Совершив несколько кругов вокруг уничтоженного здания, он шел на снижение. Дождь не утихал, а ветер только с каждым метром высоты лишь усиливался. Черные тучи ревели громом, небеса полыхали грозой.

  Обломки постоялого двора сгрудились в кучу. Вряд ли кто-то смог бы узнать в обожженных досках и расплавленных кирпичах некогда процветающий постоялый двор. Из-под хлама показывалась человеческая рука. Ворон решил полакомится свежей плотью мертвеца и мягко приземлился близ конечности. Птица стала осторожно переступать с одной доски на другую и поклевывать пальцы. Убедившись в безопасности, она приступила к пиршеству. Небо вновь загорелось грозой. Рука быстро дернулась и схватила ворона за горло. Тот заметался и испуганно закаркал, громко хлопая крыльями. Через несколько секунд на груду обломков свалилось удушенное тело стервятника.

Глава 18

  Рабы стояли смирно посреди комнаты, наклонив голову вниз. Смотритель, нанятый господином Джарубом Аль Хаммурапи одобрительно осматривал покупку, проходя по неровному строю порабощенных зрелых мужчин. Среди них был и Эйден, некогда считавший себя принцем Аэдора и грезивший стать советником своего брата Аренора, чтобы вместе с ним сразить врагов своей страны. А теперь он стоял рядом с другими простолюдинами, которые лишились свободы.

  Принц задрожал, застучав зубами. Он с трудом стоял на ногах, пересиливая себя. Глубокий рубец на спине так и остался, принося все новые и новые страдания. После этого построения должны начать его лечения, ведь по словам многих он был ценным рабом.

  Смотритель демонстративно закашлялся, призывая всех ко вниманию:

  - Итак, теперь вы - собственность достопочтенного хозяина Джаруба Аль Хаммурапи. Помните это! Помните это, когда солнце прячется за горизонтом и когда оно восходит на небосвод. Вы все должны знать свое место и чтить щедрость господина! А теперь, пора приступить к посвящению, - усмехнувшись, сказал смотритель.

  Солдаты довольно засмеялись, а некоторые из них подошли к жаровне. Огонь запылал в их глазах, которые наполнились высокомерной злобой. Монтег, ранее увиденный Эйденом, с безразличным выражением лица следил за действиями рабов. Те продолжали покорно стоять, наблюдая за солдатами.

  - Начнем же посвящение! - радостно провозгласил смотритель.

  Охрана, стоявшая позади шеренги рабов, поставила всех на колени. Люди заметно напряглись, ожидая худшего. Затем троих человек за руки грубо повели к огнищу. Рабы вскричали, увидев раскаленное железо, которое только достали из полымя. На концах железных стержней были нанесены выпуклые изображения одного и того же символа.

  Эйден насторожился, наблюдая за картиной. Он понял - сейчас будут клеймить рабов.

  Солдат подул на нагретый металл и хищно улыбнулся, притягивая к себе первую жертву. Раб начал сопротивляться и стал отталкивать от себя тисмирских воинов. Но хищная стальная хватка не отпускала его. Послышался душераздирающий крик, в котором смешались боль, страх и ужас.

  Звук был таким, словно на костре зашипела свинина. При этом издавался соответствующий запах, от которого Эйден закрылся рукавом и отклонил взгляд в сторону, стараясь не видеть эту картину. За одним криком послышался второй и третий. Рабы лежали на земле и ворочались, корчась от невыносимой пытки, вызванной клеймом.

  - Ты - следующий! - прокричал смотритель, тыкая пальцем в Эйдена.

  Принц заметался в стороны, пытаясь убежать. Он понимал, что участь настигнет его в любом случае, но покорно отдаваться в руки этих мерзких людей не желал. Хлыст обкрутился вокруг его ноги и сильно дернул его за голень. Затем его подняли за руки и потащили к огню. Достав клеймо, тисмирец кровожадно улыбнулся.

  Мощный захват охватил кисть и выставил ее немного вперед. Эйден зарычал, в последний раз пытаясь вырваться и обреченно смотрел на приближающееся раскаленное добела клеймо. К тыльной стороне ладони дотронулся раскаленный металл. Боль была запредельно мучительной.

  Его рука задрожала и заходила ходуном. Он пытался вырваться со всей силой, которая была в его дряблом теле. В глазах забегали красные пятна, крик застыл на устах, вырываясь при этом лишь в виде громкого нечленораздельного мычания. Слезы выступили самопроизвольно. Упав на бок, он тяжело задышал и завыл.

  Ладонь онемела, отказываясь подчинятся. Каждое мгновение томительно тянулось, превращая секунды в минуты. Все вокруг Эйдена закружилось и силуэты превратились в размытые пятна. Его тянули по деревянному полу в сторону выхода. Крики продолжали доносится где-то на краешке сознания, а затем от болевого шока принц, а теперь уже раб, потерял сознание, окунувшись в пелену мрака.

***

  Эйден лежал на постели, тяжело кашляя. Правая изувеченная ладонь была перемотана белыми бинтами, а рваная рана на спине аккуратно зашита. По телу пробежала волна жара, кожа покрылась противным холодным потом. Он окинул взглядом помещение, в котором находился.