Немезида. Война в тенях.

И снова второй пилот коротко кивнул и выполнил приказ. Площадка грузового лифта медленно отделилась от днища корабля и опустилась к земле. На ней уже стоял заправленный и готовый к полету гравицикл.

— Вопрос, — произнес Гиссос, оборачиваясь и окидывая рубку внимательным взглядом. — На этом корабле имеется когитатор; он может самостоятельно вывести шаттл на орбиту?

— Может, — ответил пилот, не понимая, к чему такие подробности. — Но такой вариант не рекомендуется использовать. Только для экстренных случаев.

— Насколько экстренных?

— Ну, — протянул пилот, глядя в потолок, — если члены экипажа недееспособны или…

— Мертвы?

Руки Гиссоса взметнулись в стороны, пальцы сошлись вместе, образовав острие, и одновременно пронзили мягкие ткани шеи у каждого из пилотов. Ни один из них не успел даже вскрикнуть, из разрушенной гортани вырвались только сдавленные булькающие звуки.

Из разорванных шей хлынула кровь, и Гиссос, недовольно поморщившись, отвернул головы, чтобы кровь не попала на одежду. Оба пилота умерли, глядя, как их кровь заливает приборные панели и щитки.

Некоторое время Копье стоял, погрузив руки в раны на шеях людей, и ощущал покалывание на кончиках пальцев, где сосредоточились крошечные рты демонической оболочки. Они с жадностью набросились на щедрое угощение. Демоническая составляющая выпила почти всю жидкость, а остальное стало медленно просачиваться сквозь решетки под креслами пилотов.

Наконец Копье убедился, что демоническая оболочка снова погрузилась в состояние покоя, зашел в соседнюю каюту, чтобы привести себя в порядок, и затем спустился к грузовому трапу. Он не стал беспокоиться ни о дыхательной маске, ни об очках, а сразу сел в седло гравицикла. Маленькая приземистая машина, изготовленная из прочного сплава, была снабжена крыльями и стабилизаторами, позволявшими поворачивать под любым углом. Блок управления отреагировал на вес пассажира включением турбинного двигателя.

Копье наклонился вперед и посмотрел на прикрытый щитком дисплей с картой окрестного района. Цепочка меток тянулась от космопорта в пустыню по линии бывшего судоходного канала, давно превратившегося в занесенное пылью и песком сухое русло. Конечная цель, указанная войд-бароном, мерцала в самом конце линии голубым огоньком — древняя промежуточная пристань, заброшенная после изменения климата. Там, в целости и сохранности, находился Патент.

Убийца в предвкушении громко рассмеялся и нажал ручку газа, так что двигатель отозвался пронзительным воем.

Надо отдать должное инфоциту, он отыскал отличное укрытие. Тариил выбрал для него пустую водонапорную башню на крыше многоквартирного дома в полутора километрах от площади. И именно по этой причине Келл отверг этот вариант и отправился на поиски другого. Не потому, что он не доверял ванусу. Просто, если место, откуда он будет стрелять, известно двоим, риск возрастает в геометрической прогрессии. В случае ареста и пыток Тариил не сможет выдать того, о чем ему неизвестно.

Кроме того, в нем заговорила профессиональная гордость. Водонапорная башня была слишком очевидным местом для укрытия. Это слишком легко. И если так считал Келл, эти же мысли могли прийти в голову любому офицеру СПО, и на площади мгновенно появятся снайперы противника.

Виндикар отыскал свою позицию перед самым рассветом. Тоже многоквартирный блок, но гораздо дальше от мраморной аллеи, окружавшей дворец губернатора. Насколько смог определить Келл, в здание примерно посредине врезался подбитый истребитель. Верхние этажи башни почернели от вызванного взрывом пожара, и Келлу пришлось карабкаться вверх через завалы обломков, в которых попадались фрагменты крыльев и фюзеляжа. Наконец он добрался до хвостовой части, погребенной в лифтовой шахте, словно точно брошенный дротик в центре мишени.

В том месте, где произошло столкновение, отсутствовал кусок стены и перекрытий, словно часть дома была откушена гигантскими челюстями. Келл обогнул зияющую брешь, протянувшуюся вниз на пятьдесят или более этажей, и продолжил подъем. На поврежденных пламенем этажах пахло сгоревшим пластиком и плотью, зато толстый слой липкой гари, покрывавшей поверхности, был тусклым — идеальный фон для того, чтобы силуэт Келла стал еще более незаметным. Наилучшее место он отыскал в комнате, где прежде располагалась коммунальная прачечная, и там между двумя обгоревшими стульями повесил хамеолиновую накидку. Этот барьер в сочетании с матовым облегающим комбинезоном делал стрелка почти невидимым.

Большим пальцем снайпер нажал кнопку на перчатке. Скрытый в его жилете импульсный передатчик послал сигнал, который длился не более пикосекунды. Через мгновение он принял подобный импульс, который зажег одну из иконок на визоре шлема. Таким образом Тариил известил его о том, что занял позицию где-то в башнях западного делового района. Затем сигналы готовности поступили от Койна и Гарантина.

Две иконки остались темными. В отсутствие Йоты они не могли рассчитывать на телепатическое прикрытие; если Сыны Хоруса решат прибегнуть к помощи псайкера, они об этом не узнают… Но прежде, насколько это было известно, Легион Воителя не использовал подобные приемы, и разведка Ассасинорума не сообщала о том, что что-то изменилось к настоящему моменту. Конечно, это был риск, но Келл пошел на него сознательно.

А Соалм… Дженникер. Отравительница круга Вененум должна была организовать прикрытие для отхода карательного отряда. Взрыв нескольких отравляющих зарядов кратковременного действия вызвал бы панику среди населения города и наводнил дороги толпами перепуганных жителей, что помешало бы передвижениям Астартес. Но теперь придется обойтись без отвлекающего маневра — и по этому поводу Келл испытывал противоречивые чувства. Он почти радовался, зная, что ее здесь не будет, что ей ничего не угрожает, если что-то пойдет не так.

Эта мысль отозвалась в его груди сильным эхом, и неожиданный всплеск эмоций изумил Келла. Он вспомнил ее взгляд, когда она вошла в комнату в поместье круга Вененум — холодный и неприязненный. Точно такой же, как тогда, когда он сказал ей, что принимает предложение отомстить за гибель отца и матери. Только в тот день в ее глазах было еще и сожаление. Вероятно, за прошедшие годы она утратила способность к состраданию.

А он, хотя и напрасно, как понял сейчас, надеялся, что она примет сделанный им выбор. Убийство родителей постоянно жгло его мысли раскаленным железом, вызывая жестокое желание отомстить, хотя в то время он еще даже не смог бы этого объяснить. Но сделанного нельзя было изменить, как нельзя было оставить такой поступок без ответа.

А потом, когда месть осуществилась, после всех смертей, которые для этого потребовались… Отец и мать были все так же мертвы, но он отомстил, а ценой стала привязанность единственного существа, к которому он был неравнодушен. Келл всегда был уверен, что поступил бы точно так же, если бы ему снова представился такой шанс. Но после того, как он посмотрел в глаза сестре, эта уверенность пошла прахом.

Поначалу было легко злиться на нее и обвинять в том, что она отвернулась от него, что отказалась от родового имени. Но со временем гнев стал остывать и превращаться в нечто иное. Только сейчас Келл начал понимать, что гнев перегорел и осталось сожаление.

Подул легкий ветерок, и Келл постарался избавиться от непрошеных мыслей. Он сосредоточился на предстоящей миссии, еще раз осмотрел укрытие и на расстоянии вытянутой руки разложил все, что могло потребоваться. Затем он обошел прилегающие коридоры и лестницы и установил там по паре мин-ловушек, чтобы не опасаться нападения с тыла. Свой пистолет он положил так, чтобы в любой момент дотянуться до него.

И только тогда он снял с ремня длинноствольный «Экзитус». Один из преподавателей круга рассказал ему о японцах, нации неустрашимых воинов Древней Терры. Эта люди, обнажив меч, не убирали его в ножны до тех пор, пока лезвие не обагрится кровью. Основная мысль этой истории запала в душу Келла. Негоже закрывать такое великолепное оружие, как его винтовка, пока она не отнимет чью-то жизнь.