Черный оазис

— «Теряю голову». Как тебе? — спросил он.

Девушка на том конце бросила трубку и, яростно давя на кнопки, стерла последнее сообщение.

Артем еще некоторое время стоял и слушал короткие гудки, пока в стекло снова не постучали. Тогда плавник одним махом перерезал кабель, который связывал трубку с таксофоном.

— Здесь, между прочим, торопятся! — выказал недовольство стучавший мужик, когда Горин вышел из будки.

— Не спеши больше, — Артем вручил ему трубку с болтающимся обрывком провода и побрел прочь.

— «Теряю голову», говоришь? — парень с прилизанными волосами усмехнулся, похлопал почти отрубившуюся Эльвиру по щеке и, довольный жизнью, насвистывая один из новых потенциальных хитов певицы Эльвики, вышел из комнаты.

Левченко собирался домой, когда у него зазвонил телефон.

— Александр Эдуардович, — раздался в трубке голос Гончаровой, которая сидела в соседнем кабинете. — Мне надо задержаться, оставьте ключи у меня на столе, хорошо?

— На пульт только не забудь сдать, — напомнил он, прекрасно зная, что уж кто-кто, а Ирина никогда ничего не забывает.

Левченко выключил свет и вышел из своего кабинета. Гончарова сидела за компьютером, когда-то принадлежавшим Сизову. Все уже разошлись, кроме них с Ириной в отделе никого не было. Левченко подумал, что момент поговорить был самым подходящим. Он положил ключи на стол и уселся в кресло неподалеку от девушки.

Та вежливо улыбнулась ему и снова перевела взгляд на монитор.

— Давно хочу тебя спросить кое о чем, Ира, — Левченко хрустнул пальцами.

Гончарова отодвинулась от стола.

— Тоже хотите попытаться организовать мой вечерний досуг, Александр Эдуардович, как и ваши коллеги? — Она потянулась и завела руку за голову.

— Что, уже в ресторан приглашали, мерзавцы? — Левченко усмехнулся.

— Для этого вы им недостаточно платите, — рассмеялась Ирина. — Поэтому мне в индивидуальном порядке были предложены: прогулки по парку, походы в кино, в цирк и даже выезд на рыбалку. Увы, для подобного времяпрепровождения я слишком занятая девушка…

Левченко внимательно посмотрел в ее темно-синие глаза и спросил о том, что его уже так давно мучило. Вопрос оказался слишком неожиданным для Гончаровой. Она была не готова к нему, и это отразилось на ее прекрасном лице. Девушка вспыхнула, опустила веки, принялась перебирать какие-то бумаги на столе, затем встала, начала расхаживать по комнате и лишь спустя несколько минут успокоилась, сумела взять себя в руки и вернуться за стол. Еще никогда Левченко не видел такого напряженного выражения у нее на лице.

А спросил он ее всего-навсего о «Тополе-8».

— Прежде, чем я отвечу вам, Александр Эдуардович, вы расскажете мне все, что знаете сами по интересующей вас теме, — голос Ирины был взволнованным и даже в некоторые моменты дрожащим.

— Это всего лишь название дерева и цифра, Ира, поэтому мне не ясно твое переживание по этому поводу, — ему вдруг захотелось обнять девушку и прижать к себе, пока она не успокоится.

— Мне сейчас нужно разобраться: вы либо действуете против меня, либо просто ничего не понимаете, — категоричным тоном заявила Гончарова. — Поэтому прошу вас, изложите то, из-за чего у вас возник подобный вопрос.

Левченко действительно ни черта не понимал, но с девушкой творилось неладное, и он не стал тянуть.

— О «Тополе-8» меня вот так же ненароком спросил как-то Артем…

— А, этот ваш легендарный и неуловимый Горин? — догадалась Ирина.

— Он самый, — кивнул Левченко. — Я впервые услышал тогда об этой аббревиатуре. Потом Артем рассказал мне какую-то фантастическую историю про секретный отдел ФСБ, о том, как он ездил в Египет и столкнулся там с настоящим чудовищем, о каком-то проекте, не помню название…

— Постарайтесь вспомнить, прошу вас! — взмолилась Ирина. — Это важно.

— Кар… Карах… нет, не вспомню, — извиняющимся тоном произнес Александр Анатольевич.

— Так, понятно, — глаза девушки метались из стороны в сторону. — И еще раз вы увидели сочетание «Тополь-8», порывшись в моих документах, верно?

— Вот об этом искренне сожалею, — Левченко чувствовал себя круглым дураком.

— Неважно, — рот ее скривился в нервной усмешке. — Где живет этот ваш фантазер Горин?

— Видите ли, — Левченко потупил взгляд и замялся. — Тут такое дело… Этот парень в свое время сильно обжегся на сотрудничестве с вашим ведомством. Оно, правда, тогда существовало под иной вывеской. Не думаю, что его обрадуют ваш визит и расспросы…

— В чем дело, Александр Анатольевич? — голос Гончаровой приобрел негодующие нотки. — Мы же с вами на службе!

— Но Горин уже давным-давно отправлен в отставку, Ирина, — возразил Левченко. — И еще он мой друг. Давайте обойдемся без эмоций. Артем сам скоро объявится, и наговоритесь с ним вдоволь.

— Вы правы, прошу прощения, — Ирина прижала кончики пальцев к вискам. — Это просто женская истерика. Пойду-ка я домой, высплюсь, работа никуда не убежит…

— Извини, Ира, — возразил Левченко, покачав головой. — Но я так и не дождался ответа на свой вопрос: какое отношение к этому «тополю» имеешь лично ты?

— Это своего рода хобби, я бы даже сказала, независимое расследование. — Гончарова помешивала кофе ложечкой, вынимала ее, ждала, пока с нее стекут капли в чашку, затем снова помешивала. — И это уж точно никак не связано с тем делом, которым мы с вами занимаемся в настоящий момент.

Они с Левченко сидели под зонтиком практически безлюдного летнего кафе. Обсуждать наболевшие вопросы в офисе Ирина, отлично сведущая в методах работы своего ведомства, не решилась.

— Хочу заметить, что ребята, направленные к вам вместе со мной, никакого отношения к этому не имеют. Прошу вас не расспрашивать их. Если информация просочится в «контору», у меня могут быть большие неприятности. — Она задержала взгляд на Левченко, пока тот не кивнул в ответ. — Так вот, занимаюсь я этим примерно пару лет, осторожно собираю по крупицам все, что так или иначе связано с «Тополем-8». Честно сказать, то, о чем поведал вам Горин, было и для меня открытием. Ничего подобного я даже не могла предположить, а потому и рвалась поговорить с ним…

— Кто заварил все это, ФСБ? — спросил Левченко.

— Да, корни уходят глубоко в наше ведомство. — Ирина пригубила кофе. — Там и теряются. Все это время я аккуратно пыталась прощупать чиновников, занимающих всевозможные посты нашего ведомства, не вылезала из архивов, но так почти ничего и не узнала. Такое ощущение, что кто-то слишком усердно пытается замести следы.

— Почти — это уже что-то, Ира. Когда же я услышу это «почти»? — терпению Левченко наступал конец.

— Меня все время интересовало то, что вы, Александр Эдуардович, считаете ругательным словом, — на ее лице кратковременно промелькнуло некое подобие улыбки. — А именно — мистика и всякого рода паранормальные явления. Вот по этой-то причине я и ухватилась за некие факты, обнаруженные мной совершенно случайно при изучении архивов НКВД и КГБ. Поначалу кодовое слово «тополь» использовалось для обозначения особо засекреченного отдела, который проводил опыты с участием людей…

— Просто гестапо какое-то, — усмехнулся Левченко. — С участием советских людей? В какое время это было?

— Примерно во второй половине пятидесятых, — ответила Ирина. — Эксперименты были довольно спорного характера. К примеру, использовались какие-то материалы, якобы собранные на месте падения Тунгусского метеорита. У руля комитета в то время стоял жесткий прагматик вроде вас. и постепенно деятельность отдела заглохла.

— Совсем? — поинтересовался Левченко.

Гончарова покачала головой и продолжила:

— Потратив уйму личного и служебного времени, проведенного в промозглых подвалах архива, я обнаружила еще одно упоминание о «тополе», теперь уже это датировалось кануном горбачевской перестройки. Оказывается, он все еще существовал и, судя по скудной информации, выуженной из секретных документов, занимался своими экспериментами незаконно.