Матрица постапокалипсиса (СИ)

Но где их искать было решительно непонятно. Понятно было только, что, сидя сиднем на камне, он их вряд ли найдет. Нет, конечно была вероятность, что они сами к нему придут. Но только вот когда? Так что если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Кто такой Магомет он не знал, но мысль ему понравилась.

Закинув в сумку несколько камней, которые, как ему подумалось, можно будет в случае чего использовать в качестве метательного оружия, он бодрым шагом направился к полуразрушенной арке, которая в свое время гордо служила входом в храмовый комплекс, а сейчас бессильно висела, подпираемая с боков корявыми обломками стен. Проходя под ней Мошо даже будто уловил некий протяжный вздох, словно арка сожалела о том, что он покидал это место. А может это был просто ветер.

За пределами храмового комплекса растилались луга и редкий лес. Весело журча несла куда-то свои воды небольшая речка. И хотя до речки было метров 500, Мошо показалось, что он уловил какое-то движение на её берегу. Может зверь пробежал, а возможно, что копошился человек.

Сжав в одной руке камень, а в другой зачем-то указку, он бодро направился прямиком к речке. По изумрудной, пружинящей траве идти было легко и приятно. Несмотря на ярко светящие солнца было почему-то совершенно не жарко.

На берегу у реки возбужденно уставившись в воду сидел длинноволосый молодой парень не старше тридцати. В руках у него был длинный узкий предмет, похожий на палку. Этим предметом он увлеченно водил по воде. Остановившись в десяти шагах от парня Мошо кашлянул. Парень не шелохнулся. Мошо кашлянул сильнее. Парень наконец отвлексы от своего занятия, обернулся, явив тому своё простое, обрамленное куцой бородкой лицо и широко, по-доброму улыбнулся.

— Приветствую тебя путник! Меня зовут Ипак. Буду рад, если ты присядешь рядом и составишь мне компанию. Мне повезло, я нашел это чудесное удило щедрости. Оно помогает ловить рыбу. Вот несколько штук уже поймал. — парень кивнул на шевелящуюся рядом с ним кучу чешуйчатых хвостов и голов. — Вот только пока не знаю, как приготовить.

— Человек создан природой так, чтобы совершать в день по крайней мере восемь часов тяжелой работы. Не проделав восемь часов тяжелой работы, он не зарабатывает права глубоко спать. — неожиданно для себя сказал Мошо и с удивлением увидел перед глазами сообщение интерфейса:

Мошо сглотнул. Внутри как будто пришел в действие какой-то здоровенный, плохо смазанный, но готовый к работе механизм. Медленно-медленно завертелись шестеренки, зашевелились цилиндры, застучали клапана и внутри стала разливаться странная, жгучая и яростная волна какой-то лихой изощренности. Мошо почувствовал в себе силу и уверенность уболтать практически кого угодно в чём угодно. Вот это мощь! Вот это сила!

— 8 часов? — ещё шире улыбнулся парень. — Тогда мне долго ещё предстоит тут сидеть. Я только-только пришел. И удило здесь нашел. А как начал на него рыбу ловить, так вот и остановиться не могу.

Глядя на широко улыбающееся и как-то по-детскому наивное лицо Ипака Мошо грешным делом подумал сначала, что тот просто дурак. Но держался парень спокойно, уверенно и с достоинством. Тупых вопросов не задавал, чушь не порол, да и действия его были адекватны ситуации. Ругнувшись сам на себя за то, что на здравого парня навел напраслину, Мошо елейно улыбнулся и спросил.

— А что это за удило такое интересное? Как ты им рыбу ловить умудряешься?

Парень молча вынул из воды похожую на удочку конструкцию, где вместо лески с крючком и поплавком змеились два серых стальных щупальца и протянул Мошо, сам, дескать, посмотри.

Взяв рыболовное приспособление в руки Мошо от удивления присвистнул.

Мошо не знал, что такие вещи называются артефактами, но то, что владение чем-то подобным выгодно и полезно, сообразил сразу. Иной бы на его месте захотел бы присвоить себе артефакт, но Мошо мыслил гораздо шире. Он захотел присвоить себе самого Ипака. Со вновь открывшимся умение убеждать сделать это было не так уж и сложно.

— Друг мой, — возвратил он удило Ипаку. — Неспроста эта вещь оказалась у тебя. Угоден ты Великому Крышеню. И ниспослал он её тебе для того, чтобы трудом своим и усилиями своими кормил ты братьев своих и сестер. Не зря же ты сел здесь и наловил кучу рыбы.

— А кто это, Великий Крышень? — парень с любопытством уставился на Мошо.

Ответ на этот вопрос Мошо не знал. Зато глубинным чутьем, послушавшись к которому получил +1 к интуиции, он знал одну простую вещь — говорить надо не задумываясь, первое, что приходит тебе в голову. Поскольку, первое, что пришло, оно самое чистое по смыслу.

— Крышень. — подняв указательный палец вверх, назидательно произнес Ошо. — Это наша «крыша». Он покровительствует достойным и оберегает любящих его. Святость его безгранична и всеобъемлюща. Он присутствует везде и нигде. Он перенес нас в этот мир, где даровал вечную жизнь. И если мы будем славить его в его храме, то щедротам его не будет конца.

Интерфейс снова мигнул, сообщая Мошо, что крутость его вновь возросла.

Мошо про себя улыбнулся. Непростая он, оказывается личность, весьма непростая.

— А где же мы его храм найдем, чтобы славить его? — глаза Ипака загорелись.

— Я только что оттуда. Да ты сам погляди. — Мошо махнул рукой в сторону развалин, где он очнулся. — Это и есть его храм. Только его восстановить надо.

— Так что же мы стоим? — уставился на него удивленный Ипак. — Раз храм рядом, то надо идти туда и там славить Крышеня. Сейчас только с рыбом разберусь.

Экий ты прыткий, подумал про себя Мошо, наблюдая, как Ипак хватает рыбину за хвост, со всего размаху бьет головой о выпирающий из-под земли круглый камень, выбивая из неё жизнь, а потом готовую бросает в серый пакет.

— Ты не переживай так, не гони лошадей. — как можно ласковей сказал он парню. — Я уже за всех нас успел Крышеня в его храме восславить. Так что всё в порядке. Спешить некуда, людей других нужно найти, открыть им знание о «крыше» нашей, о Крышене! Ты кого-нибудь ещё встречал?

— Нет.

— Плохо. Очень плохо. — сделал вид, что расстроился Мошо. — Люди храму нужны. Чем больше людей Крышеня славят, тем сильнее и чище свет Его любви к нам. Ты, кстати, давно очнулся?

— Не знаю. Пожалуй, что и пару часов назад. — Ипак ударил последнюю рыбу об камень и вдруг застыл с какой-то дурацкой улыбкой на лице.

— Ты чего? — испугался Мошо. Если парень вдруг непонятно на почве чего свихнулся, то плохо дело. А вдруг и его это тоже коснется?

— Уровень дали! — улыбка Ипака стала ещё шире, растянувшись буквально до ушей. — 5 свободных баллов для распределения. Сейчас ловкость с силой как повышу!

— Ты это… — погрозил ему пальцем Мошо и, сам не зная зачем, продолжил. — Баллы пока не трожь. К чему они тебе сейчас? Правильно, ни к чему! А восславим Крышеня, может он знак какой подаст что с баллами делать, куда их направить. Так что не спеши.

— Ну ладно. — немного расстроился Ипак, но спорить не стал. — Оно и верно, каши не просят, так что пусть лежат. Рыбу-то есть будем?

— И как ты её есть собрался? — скептически взглянул на чешуйчатые тела Мошо. — Она же сырая. К тому же, вдруг мы с тобой в каких-то прошлых жизнях были рыбами? А? Как мы её тогда есть сможем? Ох и трудно будет это сделать. — сказав это, Мошо наигранно схватился обеими руками за голову и стал раскачиваться словно в трансе.

Ипак растерянно застыл на месте, переводя взгляд то на новоявленного духовного гуру, то на наловленную рыбу. В руке он держал странный цилиндрический предмет оранжевого цвета длинною в локоть.