Смерть за плечами

— И теперь ты собираешься восстановить справедливость? — участливо поинтересовался я.

— Вот именно! Вот заполучу мальчишку…

— Ты что, знаешь, где он?

— Меня не волнует, где он сейчас. Я заставлю его пожаловать прямо в мой замок. Не зря я столько времени провела в этом захолустье. Мне столько известно об этом эльфийском подкидыше, что я легко смогу подстроить ему ловушку. Я уверена, что он клюнет!

— Но зачем он тебе, если ты не собираешься отдать его черному колдуну?

— Я уничтожу этого щенка! — прошипела ведьма. Она больше не выглядела красивой. Злоба исказила ее черты до неузнаваемости. — Я тоже верю в пророчества, но я еще не сошла с ума, чтобы позволить и дальше расти угро-зе для мирового равновесия, причем не в нашу сторону, заметь!

— Ты не посмеешь! — с угрозой проговорил я, но женщина не испугалась.

— У тебя еще есть время подумать, мой мальчик, — сказала она с загадочной улыбкой, снова становясь миловидной и приветливой. — Уверена, не пройдет и года, как ты услышишь обо мне. Присоединяйся к моей армии, я буду ждать тебя. Вместе мы совершим великие деяния!

Но времени подумать у меня, как оказалось, не было. Я даже не успел сообразить, что же с ней делать, с этой странной женщиной, ни с того ни с сего вынесшей смертный приговор моему лучшему другу и собирающейся привести его в исполнение в самое ближайшее время. Рыжеволосая колдунья, оглушительно хохоча, метнулась к резвящимся у костра ведьмам и мгновенно затерялась среди них. Сколько я ни искал ее, на глаза попадались лишь беснующиеся старухи.

— Ты не видел здесь рыжеволосую красавицу, приятель? — обратился я к первому попавшемуся человеку, сохранявшему невозмутимость среди царившего вокруг хаоса, и снова угодил в неприятность. «Приятель» оказался одним из Темных лордов, прекрасно знавших меня в лицо.

— Рикланд? — просипел он, опешив, и вдруг завопил во всю глотку, показывая на меня: — Держите Рикланда! Он знает, где Эндилорн! Он должен знать!

Слуги тьмы кинулись ко мне, как стая бешеных псов.

— Надо схватить его и пытать! Пусть расскажет, где он прячет мальчишку! — неслось со всех сторон.

Несколькими ударами я расквасил пару-другую чародейских носов и, отскочив к зарослям, неплохо прикрывавшим спину, выхватил меч. С ним я был сильнее всех этих колдунов, ведь их магия была мне не страшна.

Насчет магии я погорячился. Меня самого, конечно, заколдовать не могли, но цветущие кусты вокруг вспыхнули, как сухой хворост, а за ними и мой плащ, который неплохо спасал от холода по ночам. К счастью, это была единственная моя потеря в этой битве. Зато многие колдуны недосчитались… нет, не голов. Я вообще не знаю, чего они недосчитались, потому что, едва мой меч настигал их, они пропадали. Не таяли, как призраки, а именно пропадали, как огонь, когда наступишь ногой на горящую ветку. «Они просыпаются, — догадался я. — Ведь все это — и черный колдун, и даже я — снится им по повелению этой старухи, Владычицы снов».

Вскоре вокруг меня остались одни ведьмы. Хоть я и предполагал, что мой меч всего-навсего прогонит их сновидение, все же не смог поднять его на женщин.

— Уходите, — сказал я. — Все равно вам не одолеть меня.

— Это мы еще посмотрим! — прошипела Владычица снов. — Ты еще вспомнишь нашу встречу. Не сейчас, но вскоре. И тогда ты проклянешь день, когда появился на свет! — И в тот же миг все — и она, и костер, и ведьмы — исчезли.

С тех пор мне опять начали сниться кошмары. Стоило мне сомкнуть глаза, и я оказывался связанным в камере пыток то ли Черного замка, то ли замка Урманда, судя по обилию орудий и приспособлений для вытягивания полезной информации из молчаливых ртов.

— Отвечай, где Эндилорн? — задавал мне один и тот же вопрос дородный демон с огромными волосатыми лапами и бараньими рогами, закрученными вокруг мохнатых ушей с черными кисточками на концах.

Я молчал, и мне приходилось несладко. Пробуждался я, только когда умирал, а проснувшись, долго приходил в себя, недоуменно хлопая глазами и с удивлением обнаруживая, что все кости целы и все зубы, ногти и пальцы все еще находятся на отведенных им природой местах.

Долина Троллей представляла собой обширную зеленую поляну с голубым озером посередине, со всех сторон окруженную горами, поросшими низкорослыми лиственными деревьями, в основном кривыми, похожими на кусты дубками. Вершины, да и склоны гор до самой опушки этого так называемого леса были покрыты снегом, но листья в этой странной дубраве уже зеленели, как в середине лета.

Пещера, через которую мы должны были пройти, чтобы выйти на другую сторону горной гряды под названием Блюстители Покоя, не пустовала на закате, как было написано в заметках к карте, и вовсе не была единственной, как на этой карте было нарисовано. Пещер было не меньше десятка, и тролли сновали вокруг них и на закате, и на рассвете, и даже ночью. Днем они прятались внутри. Троллей было много. Я насчитал не меньше полусотни.

— Будем драться? — без особого воодушевления предложил я, после того как мы сутки провели на склоне горы под прикрытием леса, наблюдая за этими огромными и сильными, но довольно бестолковыми и нерасторопными тварями. Учитывая их размеры, а тролль вдвое больше человека, битва предстояла нелегкая, но наш путь лежал через одно из их жилищ, а я совсем не был уверен, что тролли проявят радушие и сами пригласят нас зайти.

— Думаешь, справимся? — усомнился Гунарт.

— А мы пошлем вперед ветерана Гномьей войны, — с ухмылкой сказал Крайт. — Ты же, Гунарт, гномов сотнями убивал.

— Так то гномов, а не горных троллей.

— У кого-нибудь есть другие предложения? — уныло спросил я. Думать не хотелось. Едва я задумывался, меня начинало неодолимо клонить в сон.

— Может, выманить их оттуда? — предложил Стин.

— Всех? И как ты это себе представляешь?

— А вот так. — Стин приложил руки ко рту и издал звук, очень похожий на блеяние горных коз.

— Вряд ли они на это польстятся. Посмотри туда. — Я показал рукой на озеро, там в тени гор, уже почти целиком скрывших солнце, трава, казалось, была покрыта продолговатыми грязно-белыми пятнами. Я не сомневался, что Стин со своим эльфийским зрением разглядит, что это не разбросанные в беспорядке валуны, а стадо похожих на овец животных, на которых я обратил внимание еще днем.

— А может, устроим засаду где-нибудь у озера и перебьем по одному, когда пойдут за водой? — предложил Крайт.

— Так мы с ними до конца жизни провозимся, — возразил я, закипая. — А у меня нет времени ждать. Звезда Силы не стоит на месте, и я не собираюсь! Я, Рикланд Быстрый Клинок, пройду через эту треклятую пещеру сегодня, и вряд ли меня остановят неуклюжие великаны!

— Дождись утра. — Тяжелая рука Гунарта легла на мое плечо, заставив почувствовать, что прозвище Малыш мне подходит гораздо больше.

— И что будет? — сердито буркнул я.

— Свет. — Силач насмешливо посмотрел на мою злую физиономию с закрывающимися прямо на ходу глазами и добавил: — И отдохнувший герой.

Света тролли не любят, это знает каждый. Они скрываются от него в пещерах, а если не успевают спрятаться, превращаются в камень. Так рассказывается в сказках. Только это неправда. Ленсенд говорил, что днем они просто плохо видят, не знают, куда идти, поэтому могут замереть на месте и стоять, как каменные статуи, пока не стемнеет. Ленсенду я верил гораздо больше, чем всем сказкам и слухам, вместе взятым. Он знал повадки горных троллей. Он имел с ними дело, когда этим великанам, обитавшим к востоку от Орочьих скал, вздумалось прибрать к рукам мост у Кровавого перевала. Брикус даже сочинил балладу о том, как Ленсенд с десятком солдат одержал победу в битве с ними. Она так и называется: «Баллада о горных троллях», и ее до сих пор поют бродячие менестрели Фаргорда.

Только нам-то что от того, что тролли не любят света? Мы ведь собираемся нанести визит в одну из их темных пещер. Все это я очень доступно изложил Гунарту, но тот неожиданно возразил: