Клин

— А почему ты вбил в свою ученую голову, что ты отсюда не выберешься? — удивленно посмотрел на него Серега. — Ты что, точно знаешь, что произойдет после того как случится выброс и мы с Фёдором отправимся домой?

— Если отправитесь… — буркнул, опуская глаза Штейн.

— Хорошо, если отправимся.

— Не знаю, — коротко мотнул головой ученый.

— Вот видишь! Чего тогда и паниковать раньше времени?.. А по-моему, произойдет следующее: либо «Клин», включая нас с братом, вновь переместится в прошлое, а вы с Анной останетесь на этом же месте, но в своей родной Зоне; либо в прошлое переместимся только мы с Фёдором, а «Клин» станет полноправной частью Зоны. Опять же вместе с вами.

— Ага, — хмуро усмехнулась Анна. — И в том, и в другом случае мы тут же окажемся в лапах военных.

— Совсем не обязательно, — вставил свою реплику и я. — Военные за это время могут уйти, посчитав, что потеряли нас навсегда.

— Засаду они все равно оставят, — сказала девушка. — Как минимум на сутки.

— Вот именно! — вскинулся Штейн. — Мало того, ты, Матрос, не посчитал и еще один вариант, помимо того что, возможно, вообще никто никуда не переместится. Ведь вместе с «Клином» в прошлое можете вернуться не только вы с Дядей Фёдором, но и мы с Анной! А я этого не хочу! У вас там и Сталин еще, поди, жив!

— Конечно, Сталин жив! — вспыхнул я, метнув гневный взгляд на ученого. Теперь я почувствовал, что не просто разочаровался в нем, но и почти уже возненавидел.

— Ну да, — наморщив лоб, сказал Штейн. — Вы же из пятьдесят первого, а он умер…

— Молчи!!! — завопил я, бросившись на ненавистного «оракула».

Меня перехватил двоюродный брат и укоризненно посмотрел на ученого.

— Прекрати, Андрей. Об этом не надо. А насчет того, что мы перенесемся все, вместе с «Клином», в пятьдесят первый год, так это вряд ли. Не забывай, мы с Фёдором попали сюда отдельно от бункера, на три года позже. Так что нелогично будет даже нам вернуться вместе с ним в одно время, а уж вам с Анной — тем более.

— Логично, нелогично!.. — взмахнул руками Штейн. — У тебя одни только догадки, бабкины гадания! Никто не знает, как все будет на самом деле и будет ли вообще.

— Так и я о том же, — закивал Сергей. — Неизвестно, что и как будет, а ты устраиваешь панику.

Ученый молча махнул рукой и отвернулся.

— Слушайте, вы, — подала голос Анна. — Может, продолжите спор в каком-нибудь более теплом месте? Между нами, девочками, я уже задубела.

Откровенно говоря, я тоже начал замерзать, но в пылу спора не обратил на это внимания. А теперь, после упоминания Анны, я осознал, что меня ощутимо потрясывает.

— Сейчас, — кивнул Серега и поднял руку. — Постойте еще пару минут…

Он, проваливаясь в сугробах, добрел до одной из тропинок и, держа наготове автомат, направился к бункеру. Обошел его кругом, потом, пригнувшись, словно что-то вынюхивая, прошел немного по гусеничному следу, снова полазил по сугробам и наконец вернулся к нам. Выражение его лица показалось мне недовольным и настороженным.

— Что?.. — выдохнул я.

— По-моему, мы здесь не одни, — свел брови Сергей.

— Наверняка не одни, — показала на сарай, откуда доносился шум генератора, Анна. — Не зря же эта штука работает.

— Я не о том, — сказал Серега. — Обслуживающий персонал само собой. Двое младших офицеров и майор Вороненко. Если выброс забрал сюда «Клин» в момент работы оборудования — а я почти не сомневаюсь, что так оно и было, — то эти люди непременно находились на своих рабочих местах. Но я увидел здесь и чужие следы. Как минимум двоих человек.

— Ты что, изучал обувь своих сослуживцев, что так уверенно об этом говоришь? — усмехнулся Штейн. По-моему, ученый начал понемногу приходить в себя, хотя неприятное чувство к нему у меня по-прежнему оставалось.

— А у нас зимой обувь была одна — валенки, — ответил мой двоюродный брат. — Здесь же есть и следы ботинок. Вот таких, — поднял он ногу. — В наше время таких вообще не было.

— Тогда чьи же это следы? — недоуменно заморгал Штейн. — Неужели вояки все-таки успели сюда забраться?..

И тут меня осенила догадка.

— Это не вояки!.. — ахнул я. — Это те самые бандиты! Видимо, их не расплющило, они попали в эпицентр «Клина»…

— Что за бандиты?.. — уставился на меня Штейн.

Я, с трудом сдерживая неприязнь, рассказал ему, как и в каком виде мы нашли одного из напарников Картона. Всего одного из четырех.

— Ничего, — стуча зубами, выдала Анна. — Нас-то больше, чем их. Поиграем еще раз в войнушку. Хоть согреемся…

— Вообще-то я надеюсь, — зябко передернул плечами Сергей, — что их уже повязали Вороненко с ребятами. Но погреться уже на самом деле хочется. Так что пошли. Только оружие держать наготове и смотреть в оба!

Мы, выстроившись цепочкой во главе с моим братом, по его следам зашагали по сугробам. Идти по глубокому рыхлому снегу было неудобно само по себе, но я еще представил, что будет, если бандиты начнут стрелять по нам прямо сейчас. Ведь нам тогда придется залечь прямо в сугроб, а это значит, что врагов мы попросту не увидим и не сможем отстреливаться. К тому же снег для пули не преграда, и нас перестреляют, словно куропаток. Или какие там северные птицы зарываются в снег?..

К счастью, никто на нас не напал. Мы благополучно добрели до тропинки и пошли по ней к бункеру. Его дверь оказалась почти такой же, что и у бункера ученых в «Янтаре» — металлической, массивной и тяжелой даже на вид. Запорный механизм управлялся с помощью небольшого штурвала, за который сразу же взялся Серега.

— Очень надеюсь, что они не заперлись изнутри, — пробормотал он. — Впрочем, не вижу в этом смысла.

Его надежда сбылась — штурвал неохотно, с натугой, но все-таки повернулся. Сергей осторожно приоткрыл дверь и сунул в образовавшуюся щель голову.

— Вроде бы тихо, — выпрямившись, посмотрел он на нас. — И самое главное, есть освещение. Теперь идите строго за мной и старайтесь не шуметь. Без моей команды не стрелять, а то подстрелите ребят невзначай…

Брат открыл дверь полностью и беззвучно шмыгнул в открывшийся проем. Я вошел следом за ним. Потом Штейн. Анна взяла на себя роль замыкающего.

Освещение в бункере и правда было. Не сказать, чтобы особенно яркое, но все-таки. Это меня несколько приободрило: по логике, если бы бандиты нас поджидали, им было бы лучше выключить свет, а потом перестрелять нас, как упомянутых куропаток, целясь по нашим силуэтам на фоне яркого дверного проема. Но, с другой стороны, с чего бы им было нас ждать? Да и откуда они вообще могли знать о нашем прибытии — в наше время, к счастью, не было еще никакой следящей аппаратуры.

Сразу за порогом вели вниз ступеньки. Я насчитал их двенадцать. Дальше тянулся не особо длинный коридор с дверями по обе стороны: две слева и три справа. Впрочем, дальняя дверь с правой стороны выглядела скорее как проход куда-то еще — издалека в тусклом свете я не смог разглядеть точно.

Сергей осторожно подошел к ближней двери слева. Потянул на себя, но дверь не поддалась. Тогда он перебрался к двери напротив и убедился, что заперта и она. Это, похоже, ничуть не смутило и не удивило его — брат быстро переместился ко второй двери слева. Эта дверь открылась сразу. В помещении за ней царила полная темнота. Серега нашарил на стене выключатель и щелкнул им.

Первое, что я увидел, были стоявшие одна напротив другой две кровати — железные, двухъярусные, заправленные столь аккуратно и ровно, что одеяла казались лежащими на них широкими серыми досками. У дальней стены возвышался дощатый стол с длинной скамейкой вдоль него.

Поскольку я смотрел из-за Серегиного плеча, мне было не видно то, что находилось прямо перед ним. Да по моему разумению, сразу напротив входа ничего и не могло находиться. Однако мой двоюродный брат отчего-то замер на месте, а потом потянул вдруг с головы капюшон.

Мне удалось наконец протиснуться в дверной проем, и я, не успев шагнуть внутрь комнаты, так и застыл с поднятой ногой. Прямо перед нами лежали два трупа в окровавленных гимнастерках.