Рубикон

Когда они наконец оказались в доме, Лариса тут же начала обрабатывать его царапину, выговаривая за то, что тот не озаботился своевременной обработкой, — мало ли какая зараза туда попала. Потом пристально поглядела на Дмитрия и дрожащим от страха и злости голосом поинтересовалась:

— Дим, а о чем там вещал Табук? Почему, если вы могли убежать, ты решил дать бой стае и привел своих охотников к великой победе?

— Ага, могли. Это он очень сильно преувеличил. Конечно, лыжи позволяют получить какое-то преимущество, но только не для меня. Да и они пока еще не такие уж великие ходоки. Так что вероятность, что нас догонят, была очень велика, а тогда верный конец. Вон когда вышли против десятка зверюг, Табук только ранил того, что набегал на него, а Гарун так и вовсе промазал. Так что схарчили бы нас и не подавились. Был только один выход: дать бой на выгодных для нас условиях.

— Дима, больше никогда так не делай.

— Ларчик, ну ты чего? Можно подумать, я приманивал ту стаю. Просто так вышло.

— Ох, и воняет же от тебя.

Лариса тут же подхватилась и выбежала в прихожую, где стояло ведро с помоями, а потом послышались звуки, которые можно было расценить однозначно: ее стошнило. Ну да, от него сейчас душок тот еще, весь пропах волками и кровью. Но чего тут такого? За время, что они здесь, она должна была уже привыкнуть ко всякому. Конечно, они старались содержать себя в чистоте, и баньку сложили из камышовых матов, обмазанных глиной, и мыла какого-никакого наварили, и мылись регулярно, но все одно сказать, что к различной вони непривычны, нельзя. Да одна только варка клея чего стоит — то еще амбре. А тут?..

Ладно, сейчас помоется. Сайна с другими женщинами уже топит баньку для охотников. При всем своем неодобрении жилища, в котором проживал Дмитрий, баню местные приняли сразу и безоговорочно, так как мыться в ней куда сподручнее, чем в палатке. И пользоваться не в пример удобнее: не надо ворочать раскаленные камни, они уже уложены в каменку и ждут, когда их окатят водой.

Правда, женщины все чаще забегают в гости к своим товаркам, все внимательнее присматриваются к жилищу, но пока продолжают недоумевать — как быть при кочевье. Это понятно: здесь не представляют, как можно все время оставаться на одном месте. Ничего, вот поймут, что кочевать совсем не обязательно, — сразу начнут подумывать, как бы озаботиться чем-либо подобным.

В колыбельке захныкал Сережа. Понимая, что он здесь один, Дмитрий направился было к младенцу, но в комнату тут же влетела Лариса и решительно отстранила его в сторону, не позволив даже коснуться ребенка.

— Куда лезешь, чумазый, как черт.

— Так плачет же.

— Ну и что. Вот вымоешься — тогда и лезь.

— Ладно. Только не ругайся. Ларис, ты нормально себя чувствуешь? Не заболела?

— С чего это ты взял?

— Так, а… — Он неопределенно махнул рукой в сторону двери, из-за которой она появилась.

— Ну а чего ты хотел? В моем положении это нормально.

— В каком положении?

— Дим, ты дурак?

— Я? Так ты…

— Ну да, — зардевшись, ответила она.

— Стою на асфальте, в лыжи обутый, — то ли лыжи не едут, то ли… А как такое получилось?

— Ты что, маленький, не знаешь, как это получается?

— Но ты же говорила…

— Говорила. Дима, я ведь женщина, а что за женщина без детей! Вон с Семеном сколько на эту тему ни начинала говорить — он все на потом откладывал.

— Но ведь здесь даже врачей нет.

— Ничего. Местные ведь справляются — и я справлюсь.

— Блин.

— Все нормально будет. Что бы ни случилось, ты просто всегда помни, что это мое решение.

— А как же насчет того, что здесь у детей нет будущего?

— А что будущее. Ну не будет телевидения, ночных клубов и тому подобного, но будущее будет. Теперь будет, я уверена. А вот какое оно будет — это уже от нас зависит. Как, муженек, справимся?

— Все с ног на голову поставим, но справимся, — расплылся он в улыбке.

— Вот и хорошо. Только ты береги себя, не рискуй понапрасну.

— Обещаю.

— Да, и еще. Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что тогда вынул из петли.

Дмитрий отчего-то вспомнил высказывание, которое слышал и даже не помнил, от кого: у каждого есть свой Рубикон, когда человек делает какой-либо выбор, точно осознавая, что обратной дороги не будет. Похоже, она только что перешла свой Рубикон. Что же, назад пути нет, только вперед. Он задорно улыбнулся, подмигивая своей спутнице.