Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   - Господа, - не без гордости заявила Алистрина на собрании, - ручные бомбы работают, главное не мешкать и рассчитать время зажигания и броска и так же не забыть о сопутствующих факторах, а именно о бдительных прохожих, которые могут скрутить вас раньше времени и сдать полиции. А так - в бой.

   Потом была акция в ещё одном клубе, оставшемся после этого без столовой. Потом Алистрина наконец-то раздобыла часовой механизм и собрала бомбу с таймером. Заложили её в коттедж на территории кадетской школы специально для главы тамошнего объединенного совета. Чтобы впоследствии не мучала совесть, время выставили на 23:30 и за полчаса сообщили о готовящемся взрыве в Агентство Печати.

   А потом случился взрыв в Бирмингеме. Два паба, больше двадцати убитых, все гражданские.

   - И кто это сделал? - вопрошал Брендан.

   - В Бирмингеме нет нашей бригады, - авторитетно заявил командир. - В штабе сделали официальное заявление, что ВИРА к взрыву не причастна. Это явная кровавая провокация, не наши методы.

   - Зато в новостях говорят, что это были наши. Даже нашли каких-то шесть человек и арестовали их.

   - Они не из ВИРА, и не и ОфИРА. Никто их не знает. Скорее всего обычные обыватели, которых полиция взяла просто так, лишь бы предъявить общественности злодеев.

   - Что-то мне это не нравится, - говорила Алистрина, - Как будто власти что-то замышляют, и нам это выйдет боком.

   Так оно и оказалось. Через четыре дня после взрыва неизвестного авторства, министр внутренних дел заявил, что Ирландская республиканская армия должна быть объявлена вне закона.

   - Ну, так давайте и британскую армию распустим, - разговаривала с телевизором Алистрина, - хотя бы за одно Кровавое Воскресенье и постоянный террор мирного населения. ВИРА ничего принципиально нового в ответ не делает.

   - Командир Туми звонил, - сказал позже командир бригады. - Нужна ответная акция и немедленно. О твердости наших намерений должны знать. У нас есть что-нибудь в запасе?

   - Три "малышки" с таймером.

   В этот же день на трёх почтовых офисах в течение одного часа взорвались почтовые ящики. Двадцать два человека были ранены.

   Через два дня британский министр дал свой ответ - отправил в Вестминстер законопроект о предоставлении полиции полномочий задерживать на 48 часов всех заподозренных в терроризме без предъявления им обвинения.

   - И чем это принципиально отличается от интернирования? - обсуждали новость в лондонской бригаде.

   - Тем, что интернирование "постепенно" будет прекращено, а взамен введут такие же аресты без обвинения.

   Ответ министру был сделан в этот же вечер - ещё две бомбы в почтовых ящиках и двадцать раненых.

   Вестминстер отреагировал через два дня, приняв обещанный закон о предотвращении терроризма - теперь каждый заподозренный в оном будет арестован на семь дней без предъявления обвинений.

   - Так ведь говорили про 48 часов - возмутился Брендан.

   - Верь им больше, - ответила Дарси. - На следующий год придумают что-нибудь ещё, и будет не семь дней, а целый месяц.

   - Отчасти это реакция и на наши акции, - заметил он.

   И тут вмешалась Алистрина.

   - Наши акции это приказ командира Туми, это, во-первых. А во-вторых, британцы очень любят считать раненых гражданских и кричать на всех углах, что ВИРА угрожает невиновным женщинам и детям. Вот только наших женщин и детей погибших от армейских пуль никто из британцев никогда считать не брался. Мы раним, а они убивают. Чувствуешь разницу?

   - Ну, чувствую, - нехотя согласился Брендан.

   - С новым законом ты почувствуешь её ещё больше, потому что власти будут арестовывать невиновных. Мы уже полгода как начали кампанию в Лондоне. Кого они арестовали? Только Майкла и с десяток явно ничего не смыслящих в бомбах людей.

   - Вот именно, что не смыслящих. После Гилфорда ведь арестовали четырёх человек, скоро их отдадут под суд. Но мы-то точно знаем, что в Гилфорде были мы. А мы все здесь, на свободе.

   - Только благодаря Майклу. Он настоящий боец, не заговорил, не выдал нас этим собакам. Поэтому они отыгрываются на здешних ирландцах. Они давят на нас, на тебя. Они бессильны сделать что-либо нам, потому что мы профессионалы своего дела. То, что в тюрьмы за наши акции сажают невиновных, отвечаем не мы, а власти, полицейские и судьи - это они отправляют в тюрьмы людей, не мы. Мы боремся за право, чтобы нас слушали и слышали, чтобы нас перестали считать низшей расой, которой только кости со стола кидают, а в остальном требуют заткнуться и не высовываться. Мы боремся за будущее объединенной Ирландии, где каждый её гражданин хоть протестант, хоть католик будет иметь одинаковые права и равные возможности. Если британские власти сейчас унижают и лишают свободы невиновных ирландцев и обещают продолжить делать это в будущем с новой силой, разве мы не правы, что продолжаем борьбу с королевством тюремщиков и извергов?

   В комнату вошёл командир:

   - У нас новый приказ. Будет очень насыщенный месяц.

   В Ольстере прошла тайная встреча между лидерами ВИРА и восьмью протестантскими пасторами, ибо представители британской власти явиться лично побоялись - это ведь армия и полиция может убивать католических священников, пока они причащают умирающих, а в ВИРА состоят настолько дикие и суеверные люди, что у них и рука не поднимется на пастора. Итог переговоров был предсказуем - полный провал. О чём можно говорить с людьми, которые реально ни за что не отвечают?

   И начались суровые трудовые будни. Акции следовали одна за другой с передышкой в день-два.

   - Ты бы хоть ночью спала, а не бомбы собирала, - высказывал командир своё недовольство Алистрине.

   - Некогда спать, - привычно отмахивалась она.

   Успеть нужно было многое. Целями стали армейские клубы, телефонная станция, снова буржуйский Хэрродс, другие универмаги. Ущерб капиталистам был причинён на миллионы фунтов.

   А потом из Белфаста пришло извещение: с 22 декабря 1974 объявляется перемирие - британские власти пошли на уступки, надо дать им время выполнить их обещания.

   - Надо как-то отметить это дело, - воодушевилась Алистрина, - последний день для последней акции как-никак.

   - Есть предложения? - поинтересовался командир бригады.

   - Ну, зная любовь некоторых к историческим параллелям, я предложу параллель из недавнего прошлого. Возьмём всего-то пять последних лет. Чего только не было: и схватка за Богсайд в Дерри, и битва за Шорт-Стренд в Белфасте, потом начался беспредел интернирования, оккупация, расстрел Кровавого Воскресенья, показной референдум, который ничего для католиков не решал, а ещё всеобщая забастовка, которая сорвала компромиссное размежевание власти. В общем, много чего было за эти пять лет. А ещё был премьер-министр Эдвард Хит, при котором вся эта жуть и случилась. Можно конечно сказать, что он тут не при чём, и Ольстер далеко от Лондона. Но, друзья мои, если бы главы государства на своей шкуре прочувствовали ответственность за людей, чьими судьбами управляют, может они бы стали больше задумываться о последствиях своих политических решений? Как вы считаете?

   - Лично я считаю, - сказал Брендан, - что просто так подойти к даже бывшему премьер-министру это гарантированный арест.

   - А если подойти не к нему, а к его квартире?

   - И что? - спросил командир, - ты знаешь адрес?

   - Представь себе, да. Это не такой уж большой секрет - Белгравия, улица Вильтона. Даже знаю номер дома, и как выглядит тамошний балкон.

   - Хочешь метнуть зажигательную бомбу?

   - Представь себе, очень хочу. Лично. Ты же позволишь?

   Командир с минуту помолчал, обдумывая предложение:

   - Если в квартире никого не будет, получится мелкое хулиганство, а если Хит будет дома, и ты убьешь его?..

   - То горевать не буду. А ещё не будут горевать тысячи горняков по все стране, и газовики с угольщиками, автомобилестроителями, почтовиками, портовыми служащими и ещё много кто. Хит своим реформами обозлил стольких трудяг, и в Ольстере, что в Англии, что в Шотландии с Уэльсом, теперь пусть ощутит пыл народного гнева.