Охотник на звездном снегу

— А я не понимаю, зачем нам оставаться здесь, господин Ясон, — слегка надменно произнес посланник. — Кстати, ваше присутствие в Мерагетском диоцезе я не могу назвать оправданным. Я понимаю, конечно, что вы, как представитель службы эсимнетов, наделены значительными полномочиями… но скажу прямо: лучше бы вы искали этого своего Наследника где-нибудь в другом месте. А я должен доложить о случившемся здесь Императору. И немедленно.

Вот тебе и два, подумал Лекс — одновременно и удивленно, и удовлетворенно: секретная служба церийцев, оказывается, тоже за мной бегала… и, похоже, бегает до сих пор. Знатная фигура велит… то есть триарий Звездных Охотников Александр Волк, однако…

— Мой господин, мы наткнулись на серьезное сопротивление. Много бронетехники. Кажется, подошли танки Темносского дронгона.

— Откуда? — быстро спросил Лекс у Урса. Способность управлять лапифом — и собой — почти полностью вернулась к нему: видел вот только не очень хорошо.

Не случайно все это было, ой, не случайно…

— Подземные коммуникации, мой господин.

— Справитесь?

— Да, мой господин. Но потребуется время. Слишком тесно.

— Что со связью?

— По-прежнему — нет, мой господин.

— Хорошо. Держите меня в курсе.

Во время этого короткого диалога церийцы продолжали бестолково препираться, но ничего существенного сказано не было.

Все? Все. Пора.

И…

— Мой господин, в вашу сторону движутся значительные…

Треск и грохот.

Эмпуза тебя…

Лапиф пошатнулся — сзади по корпусу ударили в несколько стволов, причем, кажется, пушки. Лекс, ругаясь нехорошими словами сразу на всех языках (как проворонил атаку с тыла, придурок, раззява?!), четырьмя выстрелами, как и собирался, отстрелил руки и головы аргироаспидам, что стояли возле Марсии, и бросился к девушке, на ходу поливая из пулеметов сунувшихся в развороченную дверь гоплитов.

Те не оставались в долгу: они, очевидно, не подумали, что кто-то из своих остался в помещении координационного центра, — почему не связались? Эмпуза их знает: наверное, у техников не оказалось личных коммуникаторов, — и теперь брызги и всякие искры из расстрелянной аппаратуры летели в разные стороны; огонь был плотным: церийцы явно рассердились.

Лекс не обращал внимания ни на обстрел, ни на тех пятерых, что остались в помещении — сейчас главным для него было защитить Марсию… да и этого Ясона он решил попозже отловить и допросить с пристрастием.

Посланник со товарищи — а также с визгом и криками, кто чего умел, — бросились кто куда. Гоплиты, кажется, сообразили, что стреляют по своим, и огонь прекратился, а когда Лекс, заслонив Марсию (при этом он сплющил и расширил корпус лапифа), развернулся к двери, то там уже никого не оказалось.

Лекс быстро осмотрел окрестности (все качества зрения вернулись к нему): тут — никого… и там — тоже никого. Похоже, господин посланник улепетывает, как только может… ну и ладно. Надо будет — догоним, фигня вопрос…

…а главное — вот. Марсия, девочка моя… Впрочем, Лекс тут же понял, что прозвучало это — пусть и в мыслях — несколько фальшиво: не хватило нежности, а зато медицины оказалось слишком много, что, впрочем, было вполне понятно.

Девочка Марсия с закрытыми глазами лежала в кресле. Лексу не надо было даже ее касаться, чтобы определить — с ней все в порядке, сон естественный, усиленный незначительной дозой безвредного успокоительного. Он видел, как толчками несется по венам кровь, как бьется сердце… ну и все остальное тоже видел: какие-то оплетенные прожилками мешочки, тугие узелки белесых — нервов, что ли? — и прочие внутренности… очень разноцветные: целая палитра, кости только вот красивые — белые, ровные… главное, что все работало исправно, и Лекс это четко понимал. Ни в самом теле Марсии, ни вокруг него гармонии цветовых пятен, их насыщенности и движения ничто не нарушало.

Первым делом — первым делом… ну, а девушки — несколько попозже.

Да и неудобно как-то в подобном виде.

Однако пора отсюда убираться.

— Я нашел госпожу. С ней все в порядке. Отходим.

А в ответ — тишина.

…и песни здесь ни при чем, а уж веселиться и вовсе не стоит…

Тут Лекс почувствовал, что ему не хватает воздуха, катастрофически не хватает — и пространства для движения сердца, и места для приложения сил, и времени для оформления желаний… стало тесно и пусто одновременно, а потом просто тесно, и жестко и никак — что-то выталкивало его наружу, деликатно, но настойчиво, что-то знакомое… а может, кто-то знакомый. На мгновение мелькнула поверхность изменчивого зеркала, чья-то гримаса боли, и отражения мелькали, как в калейдоскопе, а потом они пропали, схлопнулись, исчезли, пролетавшие мимо секунды мягко стукнули по затылку — не зевай, — и воздух тут же появился.

Лекс вскочил на ноги и тут же рухнул на пол — все мышцы дрожали, как будто через них пропустили электрический ток; в горле першило, а желудок съежился до размеров грецкого ореха.

…почему грецкого? наверное, и там — мозги под давлением в скорлупе…

— Мой господин! Вы целы?!

Сначала Лекс увидел ноздреватую серую поверхность, по которой струились огромные черные угловатые змеи… потом все осталось далеко внизу, а сам он взлетел — и земля оказалась такой далекой, что захватило дух и стало немного страшно, но тут его поставили на ноги — Лекс увидел, как на сером в мелкую черную клетку пластике пола расплывается красная капля.

Он машинально поднес руку к носу — так и есть, кровь.

Тьфу ты, Эмпуза вас всех…

— Мой господин!..

Лекс посмотрел на говорившего — точно, Урс… в комнате планетарной связи.

Он почувствовал невыносимую резь в глазах и помотал головой, потом спохватился и с трудом выдавил:

— В-все… в порядке. Что случилось?

— Не знаем, мой господин. Связь со всеми лапифами утеряна. Мы не старались отключить ваш транспонатор, потому что видели, что вы сохраняете контакт со своим роботом…

— Но все-таки вы отключили? — перебил Лекс, оттолкнув Урса.

Сейчас он чувствовал себя в норме — даже более того, словно после расставания со своим лапифом прихватил с собой частичку его сил и возможностей.

Очень странно Лекс себя ощущал, если честно.

— Нет, мой господин. — Урс покачал головой и отступил на шаг. — Мы здесь ничего не отключали. Всплеск мощности, связь прервалась… а через две минуты вы пришли в себя.

— Что, две минуты я был неизвестно где? — спросил Лекс, озираясь по сторонам.

Нет, определенно, мир приобрел больше красок… стало лучше видно, лучше слышно, и пахло все теперь как-то по-другому…

Эге, сказал словно бы кто-то посторонний, а с чего ты взял, что стало именно лучше?..

…как — сказал? Подумал, наверное…

— …действительно, неизвестно где, мой господин. Ладно, потом разберемся.

— Короче, что мы сейчас имеем? — спросил Лекс, чувствуя на себе взгляды фериатов.

— Лапифы, судя по всему, действуют самостоятельно, мой господин, — бесстрастно произнес Урс. — В том числе и ваш.

А-атлично.

— Ты уверен? — спросил Лекс, сам прекрасно понимая, что это правда.

— Да, мой господин, — кивнул Урс. — Мы можем отслеживать местонахождение роботов. Взгляните.

Он показал на большой тримерный монитор тактического планшета боевой обстановки.

— Вот в этом массиве — лапифы фериатов. Вот здесь — ваш робот, мой господин… как видите, движется в другую сторону. Однако у нас нет схем коммуникаций, которые находятся ниже нулевого уровня здания.

— Понятно, — сказал Лекс. — Вы главное-то уловили? То, что я нашел Марсию… госпожу Марсию?

Тут он почувствовал, как среди фериатов произошло легкое движение.

— Нет, мой господин, — сдержанно пробасил Урс.

Лекс кивнул.

— Так вот. Я ее нашел. И мы там остались… вдвоем. То есть госпожа Марсия — и мой лапиф. Как могло случиться, что он действует самостоятельно?

— Не знаю, мой господин, — все так же сдержанно произнес Урс. — У меня нет объяснений. Единственное… — тут он умолк.