Имперская трилогия (Трилогия)

– …Самовлюбленный, эгоистичный и к тому же всего лишь барон.

– Ты сама отшила клеившегося к тебе графа.

– Граф – для меня это слишком мало.

– Император женат.

– Император – это слишком много. Герцога вполне хватит.

– Герцогов у нас много, – признал Клозе.

– Пойду, поищу себе герцога, – сказала Изабелла.

Она одевалась, стоя у зеркала. Клозе лежал в постели и любовался.

– Кстати, о том графе, – сказал Клозе. – Я с ним вчера разговаривал.

– И что он сказал?

– У него намечается пара дней отпуска, которые он собирается провести здесь. Спрашивал меня о тебе, кстати. Так что насчет герцога не знаю, но шанс заполучить графа у тебя все еще есть.

– Ты сказал ему о нас?

– Нет.

– Почему?

– Предпочитаю обсуждать такие вещи лицом к лицу, а не по гиперсвязи.

– Ты чувствуешь себя виноватым?

– Почему это я должен считать себя виноватым? Разве ты была с ним обручена?

– Но он же твой… э… коллега.

– Любовь – это война, – объявил Клозе. – Все средства хороши.

– А разве у нас с тобой любовь?

– А разве нет?

– Ты раньше никогда этого не говорил.

– К чему утверждать очевидное?

– То, что для тебя очевидно, для меня может быть невероятно.

– Чушь, – сказал Клозе. – Типичный подход следователя, ждущего чистосердечного признания. У него и так полно улик, а он все равно хочет услышать слова подозреваемого.

– Слабо, да?

– Что – «слабо»?

– Признаться.

– Ты меня на «слабо» не бери. Меня на «слабо» уже в детском саду брать перестали.

– Когда тебя из детского сада выпустили? В прошлом году или в этом?

– Я сам сбежал, – сказал Клозе.

– Так ты собираешься мне признаваться?

– В чем?

– Сам знаешь в чем.

– Видишь, ты даже не можешь сказать это слово.

– Могу.

– Не можешь.

– Могу.

– Не можешь.

– Могу.

– Тогда скажи.

– Что?

– Это слово.

– Какое?

– Сама знаешь.

– Сволочь рыжая.

– Это не то слово.

– Зато правда.

Клозе закурил.

– Ты встретишься с ним? – спросил он. – Чтобы объяснить ему причины твоего странного поведения на вашем первом свидании?

– Думаю, да. А ты не боишься конкуренции с его стороны?

– Он мне не конкурент.

– Он граф.

– Зато во мне присутствует животная сила.

– Сила кролика, насколько я могу судить.

– Кролики – тоже страшные звери.

– Это точно. Любого затрахают. А еще он старше тебя по званию.

– Зато я рыжий.

– Это скорее недостаток, чем достоинство.

– Черт побери, – сказал Клозе. – А я всегда считал, что наоборот.

– Значит, ты заблуждался всю свою сознательную жизнь.

– Иногда такое случается, – сказал Клозе. – Кстати, ты слишком быстро одеваешься. Я не успеваю фиксировать подробности.

– И это говорит мне пилот? Лучший бомбардир базы 348-М на Сахаре? Лжец.

– Все равно не торопись. Пойдем вместе.

– Куда это?

– Ты – на работу, а я зайду в штаб округа по поводу нового назначения.

– Тебе не терпится покинуть эту планету?

– Скорее, наоборот, – сказал Клозе. – С каждым днем мне нравится здесь все больше и больше.

– Наверное, ты просто соскучился по океану.

– Может быть, – сказал Клозе.

– Майор Клозе?

– Да.

– У меня нет для вас никакого назначения. Можете продолжать считать себя в отпуске. Или вас в вашем положении что-то не устраивает?

– Меня все устраивает. Просто я хотел бы знать, когда этот отпуск закончится, чтобы планировать свое личное время.

– Когда ваш отпуск закончится, вас сразу же известят.

– Этого мне и не хочется. Я не люблю сюрпризы.

– Вся наша жизнь состоит из сюрпризов.

– А вы философ, капитан.

– А кто сейчас не философ, майор?

Клозе вышел из штаба округа, нацепил на нос солнцезащитные очки и увидел сюрприз. Клозе чертыхнулся, выронил изо рта сигарету, которую не успел прикурить, развернулся и помчался обратно.

– А, майор Клозе, – расплылся в улыбке дежурный капитан. – Вы не поверите, но за те три минуты, что вас здесь не было, мы не получили относительно вашей персоны никаких распоряжений. Извините.

– Это что? – спросил Клозе.

– Где?

– В окне.

Капитан выглянул в окно.

– Это – табло информационной службы планеты. Мы не имеем к нему никакого отношения. Это просто новости.

– Новости? – уточнил Клозе.

– Новости, – сказал капитан и довольно улыбнулся.

– И что мне теперь делать после этих новостей?

– Я бы порекомендовал вам расслабиться. И купаться в лучах заслуженной славы.

– Идите вы к черту, капитан.

Клозе снова вышел из штаба. С огромного трехмерного информационного табло, вывешенного над площадью, на него смотрела его собственная рожа, увеличенная в десятки раз. Голос из динамиков вещал что-то о «героических усилиях», используя такие фразы, как «совершить невозможное», «знать своих героев в лицо», и прочую муть.

Потом рожа Клозе сменилась мордой Юлия, а голос все никак не затыкался.

– Я знал, что не красавец, – пробормотал Клозе. – Но так-то зачем?

Несмотря на очки и отсутствие формы, его стали узнавать на улицах. Девушки улыбались и хихикали, мужчины считали своим долгом подойти и хлопнуть по плечу, детишки тыкали в него пальцами.

Он зашел в кафе, и ему налили кофе за счет заведения. У столика сразу же выстроилась толпа, требующая автографы. Клозе сказал, что его принимают за кого-то другого. Толпа улыбнулась и восхитилась его скромности.

Клозе не допил кофе и побежал в отель. У отеля его уже ждала другая толпа. Она объединилась с первой толпой, и Клозе испугался, что его разорвут на сувениры. Он заперся в своем номере, задернул шторы и обрубил всю связь.

Толпа собралась под окнами, скандировала его имя и требовала явить свое лицо народу.

Клозе включил новости.

В новостях показывали проход «Одиссея» сквозь флот таргов. Клозе насчитал двенадцать уничтоженных кораблей противника, несмотря на то, что корабельный компьютер зафиксировал только три финальных попадания.

Клозе переключил канал и увидел Юлия, пожимающего руку императора. Или императора, пожимающего руку Юлия. В общем, кто-то что-то кому-то точно жал.

Клозе снова переключил и увидел профессора Снегова, соловьем разливающегося о героизме двух имперских пилотов.

Клозе выключил новости.

Он понимал, что с момента поступления на военную службу не волен распоряжаться своей жизнью и, как в этом случае, своим лицом, но его могли хотя бы предупредить.

Его использовали в пропагандистских целях, чтобы предотвратить возможную панику, которая могла бы возникнуть при известии о вторжении таргов. Он не сомневался, что и Юлию сейчас приходится несладко, да и Снегов в записи не производил впечатления абсолютно довольного жизнью человека.

Но предупредить-то его могли!

Клозе чертыхнулся и положил на голову подушку, чтобы не слышать криков толпы. Вот почему нет нового назначения – народ должен его видеть здесь. Герой на отдыхе. Слон в зоопарке.

Теперь о походах на пляж и прогулках по набережной можно забыть. Клозе подумал об Изабелле и снова чертыхнулся. Если их увидят вместе, она тоже окажется в центре внимания.

И Юлий узнает все гораздо раньше, чем они с ним поговорят. Клозе не боялся этого разговора, но хотел бы сообщить неприятные новости сам. Черт его знает, а вдруг влечение Юлия к Изабелле еще не остыло?

Вернувшаяся с работы Изабелла обнаружила Клозе лежащим в ванне. Струя воды на полной мощности била в стену, и вся комната была в брызгах.

Изабелла выключила воду.

– Они все еще там? – спросил Клозе.

– Твои поклонники? Да. Я так и подумала, что ты пойдешь в отель, а не ко мне домой, чтобы не притащить их туда. Спасибо.