Экспансия

Броники мы в лесные рейды почти никогда не берем: там мобильность и скрытность важнее, да и противник все больше не стреляет, а кусается. Все как обычно.

Но в этот раз Сомов что-то напрягся.

— Мужики, а давайте пулемет возьмем! Лично потащу.

Шамиль с Демоном, похоже, в отлуп пойдут, а вот я заколебался. У Мишки порой такая интуиция прет — диву даешься… Хотя людей в округе ни разу не наблюдали, кластеры не проявлялись.

— Объяснить сможешь? — коротко поинтересовался Серый.

— Гадом буду, камрады, не смогу, — покачал головой Сомов. — Вот чет прижало, типа, бери, Гоблин, ПКМ, не пожалеешь.

Мы переглянулись. Демон пожал плечами.

— Шамиль?

— А короба? Сколько их утащишь? — прокомментировал татарин. — Стоит игра свеч?

— Да я и их потащу! — обрадовался Гоб.

— Подожди ты! — разозлился Демченко. — Монгол, не виляй, я ведь не об этом тебя спрашиваю. Ну?

— Есть момент.

— Тоже руку тяну, — включился и я.

— Принято, иди, Миша, за ПКМ. Тогда твою страшную «помпу» я попру, Шам с Кастетом — короба делите.

Однако и пулеметный огнеприпас Гоб нам отдавать не собирался.

— Демон, пусть бегуны влегкую идут. Мы с тобой люди солидные, не то что эти, шкаф передвинуть не могут. Пусть бегают, сам понесу.

«Дункан» нас будет ждать здесь. Скоро сюда с противоположного берега прикатит Эдгар — до Морского Поста тут по диагонали километров двадцать, — заберет ему положенное, поделится с дедом новой информацией, если есть, новые просветительские брошюрки передаст, их опять в библиотеке честно учтут, оставят пылиться… У него в общине уже четверо, новый дом достраивают, так что при любой оказии забрасываем ему всякие крупности и мелочи. Режим у судна — «повышенной сторожкости», экипаж будет наготове, мутная тут история. И с этой утерянной «локалкой», и со странной длиннющей дорогой за пеленой леса: она нас с Гобом еще в прошлый раз напрягла.

Собрались, посидели все вместе. Чайку сладкого попили на дорогу.

Летний дождь тем временем кончился, и мы выдвинулись на исходные рубежи. Сразу за береговым обрывом начиналась полоса кустарников и редколесья, за которой стоял высокий лес. Но непривычная уже хвойная тайга — здесь деревья более традиционные для южных предгорий: платаны и буки, самшит и карагач. Подлесок есть, но не везде. Потом попали в какую-то «калину-малину», ягоды на больших кустах крупные, красивые, сочные, но лучше не пробовать, ну на фиг.

В принципе мы с Сомовым проход к дороге помнили, по нему и пошли. Головного дозора Демон пока не определял — в таких сложных лесах, с большой долей вероятности встреч с крупным хищником, ходить лучше группой. Пока шлось легко, и на «главную дорогу» мы выскочили быстро.

— Стоп, смотрим, оцениваем, — скомандовал Демон, опять доставая тепловизор.

Шамиль с Мишкой изучали дорогу с оптикой, а я вживую: вариативное групповое наблюдение — это самый результативный метод. Порой глазом увидишь то, что в оптике теряется, за отсутствием панорамы. Отдельно оглядели уже почти ясное небо, с отползающим на восток дождевым фронтом. Не летают, гады… Все равно не расслабишься: их любимые высокие горы поднимаются справа, от нас до подошвы главного хребта всего километр. Слева местность холмистая, высоких горок нет, сопки покрыты таких же матерым лесом, платановым и тисо-самшитовым. А за сопками — неизведанное до сих пор море-океан, плещется себе, в двадцати километрах к югу.

Тишина, никто не шевелится.

Проложенная в просеке, красноватая там, где травка пока не отвоевала свое, грунтовая дорога была чуть шире, чем обычная, «стандартная», — метра на два, не меньше, две машины разъедутся легко. Обычно такие «отрезки» завершаются объектом наших интересов. Можно допустить, что такой «объект» — пустая «локалка» на берегу. Справедливо и обратное предположение: объект спрятан на дальней от нас стороне. Франки обнаружили «локалку» и в глубь леса уже не полезли: опыта у них нет, а жаба давила.

Если на дальней стороне «отрезка» нет объекта, то стопудово имеется хотя бы магистральная дорога в неизвестное — всегда так, магистралки прочерчены, похоже, по всему ареалу людского расселения.

Эта же грунтовка во многом необычна. Можно ожидать, все будет не так, как всегда, это чувствуют все в группе. Прямая, как стрела, широкая, дорога полого поднимается в гору — на мой взгляд, уклон градусов десять. А вот в профиле — не «линейка», Смотрящие позаботились, поверхность с легкой кривизной: дождь уходит.

Так… Что изменилось с крайнего посещения?

— Дальность?

Лазерный дальномер бинокля включать бесполезно — луч компактного прибора на такое расстояние не прострелит, только по опыту.

— Пять верст, — сделал ставку Гоблин, опустив бинокль.

— Поддержу, — откликнулся Бикмеев.

— Стойте пока у обреза, почву потрогаю, понюхаю, — подняв руку в останавливающем жесте, я медленно вышел вперед, закинул автомат за спину и прогулялся первым.

Несколько раз я приседал и внимательно разглядывал поверхность.

Ничего актуального, кроме наших с Сомовым следов. У обочины следы змей. Птички скакали, там зайчик проскочил по мокрому. А вот следов автотранспорта нет в принципе. Или здесь никто и никогда не ездил, или же было это так давно, что дожди и ветер начисто слизали все следы.

— Пошли!

Тут уж Демченко «головняка» выставил — Монгол шагает в сотне от нас.

Хищник уже не так беспокоит: до стены платанов метров двадцать по обе стороны от центра дороги — дистанция больше одного прыжка, значит, не прыгнет, группу увидит. Хищник всегда умный.

Шли тихо, медленно, на всякий случай постоянно высматривая укрытие, потому как у Птичек мы теперь на виду: если захотят, то из гнезд на вершинах обрывистых горок выпрыгнут в один миг. Хотя и кондоры уже ученые — ствол в руках опознают. Но не все: новенькие пернатые дурачки дергаются только так. Да и есть ли вообще у них тут гнезда? Не факт.

Группа шла медленно.

Глинистая поверхность дороги еще не просохла от дождя, а ручейки с гор еще часика два будут оживлять пейзаж, перерезать серебристыми струйками грунтовку — в нескольких местах их видим. Потом спрячутся: все грунты на каменистой подушке. Один ручей гораздо больше остальных, тут пришлось осторожно прыгать, чтобы не мочить ног.

Пять километров всего, а тащимся как ишаки. А ведь еще и по сторонам смотреть надо.

Щелк…

— Сели! — прошипел в гарнитуре голос Монгола.

Мы бодро присели, выставив стволы по секторам. Кого встречаем? Куда там Шамиль смотрит?

— Рысь слева, отдельная чинара с ломаной веткой.

Ну, блин, вот че пугать? Сели, сели… Хищника стоя надо встречать, перестраховался Монгол. Рысь не негр, стрелять не станет.

Красивый зверь нагло лежал на ветке и невозмутимо пялился на нас. Хоть палкой кидай. Но больше хочется эту красивую кошку идиллически погладить.

— Кыс-кыс! — ласково проревел Гоблин: любит он кошачьих.

Здоровая, килограммов под сорок, лесная киса с безмерным удивлением глянула на Сомова, покачнулась, чуть не свалившись с ветки, в подтверждение известной японской поговорки. Тряхнула кисточками, вслушиваясь в голос двуногого хама, но уши не поджимает — не боится!

Вообще-то местная суперрысь больше всего предпочитает глухие, желательно в хлам, хвойники, хотя встречается в любых крупных смешанных лесных массивах. А уж в малодоступных участках с завалами и буреломами стоит трижды насторожиться. Эта кошка по-прежнему отлично лазает по деревьям, да еще и плавает бодро, сам видел. С веток никогда не прыгает, вопреки легендам. Рысь атакует из засад у тропок. А на ветках просто отдыхает, наблюдает, обозначает присутствие. Главный ее враг — волк.

— Утю-тю-тю! — Мишка присел на корточки.

— Молодец! Натуралист. Ты еще ей «цыпа-цыпа» скажи, — посоветовал Демченко, теряя момент.

Тоже мне, журналист… Я времени терять не стал, вытащил компакт-камеру и начал в режиме приоритета диафрагмы щелкать сцену: «Гоблин на стрелке с рысью».