Последний из нас (СИ)

«Группа рушиться даже, не успев соединиться, — размышлял Ефрем, глядя, как Артём равнодушно смотрит в окно, уединившись в гордом одиночестве, Захар ножом ковыряет деревяшку, пытаясь сделать какую-то поделку, Борис, тоже где-то прогуливается по вагонам один, — Это нельзя так оставлять. Я совершил большую ошибку, пожалев ту рыжую девочку. Очень большую. Теперь Артёма мы потеряли. С этим надо решать, и чем раньше, тем лучше.»

Грачёв думал о Рите весь день, а идти к ней боялся. Вспоминал, как пытался не смотреть ей в голубые глаза, чтобы не теряться и не тонуть в них. Как продумывал каждое слово, вытягивая предложения. Думал над своей теорией, о дорогах судьбы. Надеялся, что его тропа встретилась с судьбой Риты не случай, и даже, если они расстанутся, то их дороги вскоре вновь сойдутся. Возможно, для такой простой истины Артём думал слишком долго, но зато вечером, он точно осознал: «только ты сам можешь управлять своей судьбой!»

Глава 35 Ни женщин, ни детей

Робкий стук в дверь. Она отворилась, словно обитатель купе ждал гостей.

— Вечер добрый, — приветствовал Артём, рыжую пассию.

— Добрый, — взаимно улыбнулась она.

— Я тут… Это, спросить хотел, как вы устроились?

Рита открыла дверь шире, показывая рукой на мирно сопящую на койке девочку.

— Ой, извини, не знал, что спит, — перешёл на шепот Артём.

— Ничего, она теперь крепко спит, наверное, сильно устала за последние дни.

— Ты, небось, тоже?

— Да, нелегко приходилось.

— Ну, раз вы в порядке, и теперь уже в безопасности, то я пожалуй пойду.

— Артём, — окликнула Рита парня, который уже успел отвернуться, — Я пока не спешу ложиться спать, мы… Могли бы посидеть немного, если у тебя нет дел, конечно.

— Да, можно.

— Проходи.

Артём вошёл в тёмную комнату, с такой же обстановкой, как и в их, военном вагоне. Классический вагон, почти не изменившийся, разве что гораздо шире. Щёлкнул фонарь, и Артём поставил его на стол, лучом в потолок.

— Извини, чаю нет, тут нам обед не положен, зато хоть одежду выдали, — она указала на свою просторную клетчатую рубашку, вероятно мужскую.

— Она тебе очень идёт, — сразу же оценил Артём в тусклом свете фонаря.

Рита смутилась, поблагодарила. И на том воцарилось молчание.

— Ну, за неимением чая, есть небольшое предложение, — и с этими словами Грачёв извлек небольшую бутыль из просторов своего кармана.

— О, Боже, — только и вымолвила девушка, — Это…

— Шампанское, — пояснил Артём, и ухмыльнулся, вспомнив, как несколько минут назад выторговывал эту бутыль на последние деньги у жадного бармена.

— Пробовала когда-нибудь?

— Нет, а ты.

— Вот сейчас вместе попробуем, — улыбнувшись, Артём хлопнул пробкой, и над горлышком с шипением поднялся сизый дымок.

Они оба обернулись на ребёнка, но хлопок девочку не разбудил, она продолжала мирно спать, подложив ладошку под щёку. Разлив шампанское по кружкам, единственной утвари в каждом купе, Артём поднял свой «бокал».

— Предлагаю выпить, за мир, чтобы не было войны.

Рита кивнула, и осторожно отхлебнула пузырящейся жидкости.

— Вкусно, — констатировал Артём.

— Пожалуй, соглашусь, — улыбнулась в ответ девушка.

За первым тостом последовал второй, и третий. Появились темы для разговора, алкоголь расковал обоих, расслабил нервы, успокоил. И время понеслось со страшной силой. Они болтали обо всём на свете, Артём желал отдать всё, что бы никогда не терять этой улыбки, её голубых глаз, и огненных волос. Оба желали, чтобы эти минуты не кончались, что бы можно было ещё долго так сидеть, и не думать о проблемах, не думать о том, что надо сделать, просто жить, жить друг дружкой.

Артём и не заметил, как его губы соприкоснулись с пылающими губами Риты, как он запустил свою широкую тренированную ладонь в её пышные волосы, как их глаза закрылись от удовольствия. Цокнул упавший фонарик, покатился, отбрасывая луч на стены, перевернулась пустая бутылка, а её руки такими нежными прикосновениями обвили шею. Вокруг для них не было никого, только он и она. Молодые люди потеряли счёт времени, оба не хотели останавливаться, но весьма вовремя заворочался ребёнок. Рита, обернулась, покраснела, отстранилась. Артём поставил фонарик обратно, посмотрел на возлюбленную, и увидел Наташу. Образ девушки, который почти стёрся в памяти, её расплывчатые черты лица, смазанная улыбка.

— Мне пора, надо возвращаться, — услышал свой голос Артём, голос полный сожаления и разочарования.

— Спасибо тебе, — уже в дверях произнесла Рита, она стала на носочки, притянула голову Артёма к себе, прикоснулась губами к щеке.

— До встречи.

Бориса Ефрем нашёл в ресторане, как и ожидал. Тельцов одиноко сидел в углу, наблюдая, как расходятся круги чая в его кружке при каждом вздрагивании поезда. Было ещё рано, и никого, кроме равнодушного бармена, протирающего кружки, в ресторане не было.

— Доброе утро, — Дерягин подсел напротив.

— И тебе.

— Завтракаешь?

— Я не ем по утрам.

— А, знаю, бывает.

— Ты чего-то хотел?

— Да, — не стал юлить капитан, — Что ты думаешь об Артёме?

— В каком смысле?

— Он сегодня вернулся под утро, догадайся, с кем он провёл ночь?

— Мне всё равно, — бросил Борис, приложившись к кружке.

— Тебя не волнует его пассия?

— Я не лезу в чужие дела.

— Да вот заковырка как раз в том, что это наше дело. Нам нужен холодномыслящий Артём, который думает только о деле, а не о девушках.

— И что ты предлагаешь?

— Ну, то есть, ты понял, что эта рыжая наша проблема?

— Допустим.

— Нет человека, нет проблемы.

Борис закашлялся, подавившись, чаем, отставил кружку, огляделся.

— Что, прости?

— Думаю, ты меня понял.

— Нет, надеюсь, я ошибаюсь, ты же не хочешь сказать, что девку придётся убрать?

— Нельзя, что бы она ехала с нами в Новгород, Артём захочет быть с ней, будет думать только о ней, нельзя этого допустить.

— Я на это не пойду, — отстранился от командира Тельцов.

— Ты же умный человек, Борис.

— Знаешь, что, — он нагнулся к Дерягину ближе, — Пошёл ты!

— Я бы не стал делать поспешных решений, — удержал за руку разведчика Ефрем, усадил обратно.

— Цель оправдывает средства, запомни это.

— Почему ты пришёл ко мне с этим? Ты что, думаешь, что я такой человек, который убивает женщин и детей?

— Я думаю, что ты человек деловой, и продумывающий действия наперёд.

— Почему не Захар?

— Ему нельзя поручать такие дела, он неадекватен.

— Почему не ты?

— Потому что я должен доверять тебе, как самому себе. А я тебе доверяю, и надеюсь на твоё благорассудство.

Борис взялся за голову, выдохнул, посмотрел в окно.

— Нет-нет-нет, всё можно сделать мирным путём, Артём просил у меня денег для девки, я отдам их, пусть она уедет, тогда не будет проблем.

— Артём всё равно будет думать о ней, это будет отвлекать его.

— Проклятье! Но у неё же маленький ребёнок.

— А сколько мы спасём маленьких детей, когда заморозим комплекс?

Борис явно нервничал, в его душе шла ожесточённая борьба, между разумом и сердцем.

— Ни женщин, ни детей! Вот моё правило, я много убил людей, но ни одного ребёнка и девушки, так что ты ошибся Ефрем, выбирая меня для «грязной работы», я не тот, кто «выносит мусор» за такими как ты!

— Не торопись, Боря, подумай хорошенько, ещё есть время, только запомни, — Дерягин наклонился над ухом разведчика, — Маленькая проблема может разрастись в большую беду, если будешь тянуть время, то потом будет поздно принимать решение.

Похлопав по плеву Бориса, капитан удалился, оставив соотечественника в тяжких думах.

В купе никого не было, когда Борис вошёл. Он сразу схватил свою сумку, вытряс все деньги, обтянул резинкой, и бросил на койку Артёма.