Fly (СИ)

С этими словами Посвященный довольно- таки профессионально задействовал оборудование, и там, где оказался Дубтах, в фокусе колонок звуковоспроизведения со специальной, неискажающей геометрией, все наполнилось звуками: скрипами, бульканьем шорохами, гулом каких- то механизмов, пару раз из какого- то далекого далека донеслись глухие, неимоверно- низкого тона звуки ударов. Человек со шрамом, бывший тут же, под боком, вдруг насторожился, подняв вверх указательный палец, призывая к тишине и вниманию, но хозяин сверхсовременного и, в то же время, весьма комфортабельного пункта за невзрачной дверцей, продолжал возиться с оборудованием, усиливая одни звуки и отфильтровывая другие, пока даже напрочь лишенный музыкального слуха Дубтах не услыхал нечто: другой человек назвал бы это отделенным, неторопливым перебором басовых струн, только сделанных не из металла, а из какого-то гораздо более мягкого и эластичного материала.

- Это они? - Непонятно спросил Анслам, а хозяин, не оборачиваясь, молча кивнул головой. - Спешат…

И на эти, все так же непонятные слова Посвященный все так же безучастно кивнул головой, а лицо человека со шрамом исказила хищная улыбка.

- Имперцы?

- Нет. Отдельная группа морской пехоты Рифат. Те самые, кого они предназначили к десантированию с подводных лодок. Говорят, что до предела натренированные ребята.

- Ой, да не в том дело, - Анслам досадливо поморщился, - тренированные- ненированные… Разве ж в этом дело? Было обговорено, что это дело выполнят согласно определенной… Процедуре. А Рифат не играла в войнушку уже лет, - дай бог не соврать, - двадцать! Так что эти твои тренированные боевого опыта не имеют почти что наверняка! Туда б зверье послать, наемников каких, или еще кого, чтоб это дело просто любили…

- Минуточку, - вмешался Дубтах, - это не им я привез вторую инструкцию? Первая, на мой взгляд, попала в очень достойные руки…

- Именно им. Дело в том, что я принимал непосредственное участие в составлении этой инструкции. Потому и психую. Я тогда еще на передаче боялся влопаться, никогда такими массивами информации не перекидывался… Нет, ну ничего доверить нельзя этим людям! Инструкции составили - так зато выполнять их прислали вовсе не тех…

- Слушай, - а передать твоя бывшая команда ничего не передаст? Бо-ольшой облом может выйти!

- Это вряд ли, - покачал головой человек со шрамом, - дело в том, что это моя посудина. Так что я знаю, кого ко мне приставили, чтобы стучал, у кого что есть и кто на что способен… О рации я позаботился, вставив туда одну хитроумную штуковину, при посредстве которой рация работает, но передает своего рода код, - только ключа к нему никто, включая меня, не знает. Пока они разберутся, что там что-то не то, переключатся на какой-то неизвестный мне резерв… Потому что об известном я позаботился. Кроме того - инструкция как-никак предусматривает и это…

Когда по правому борту шхуны вынырнуло, обтекая шустрыми ручейками воды, зеленовато- серое, пятнистое, давяще-обтекаемых форм тулово подводного транспорта ВМФ Рифат, на шхуне, по неизбывному человеческому легкомыслию, поначалу даже не заподозрили ничего дурного и смотрели на сверхсовременную субмарину с любопытством. Поспешая, эта штука запросто делала тридцать один узел в подводном положении, трехслойный корпус из разнообразных полимеров - почти не поддавался активной акустической локации. Кроме того патриоты флота Рифат были убеждены, что и двигатель "Влак Куул" услышать совершенно невозможно, - но это только потому что никто не водил их в помещения, подобные гидроакустическому пункту "Валуур", где оборудование устанавливали специалисты одной небольшой фирмы, расквартированной в Директории Саармаа и руководимой одним большим любителем музыки, потому что эта аппаратура их двигатель - слышала. Другое дело, что только на форсированном ходу… Период детской доверчивости среди бывших на шхуне продлился недолго, поскольку очень скоро жизнь предстала перед ними во всей своей несправедливости и жестокости: пологий горб посередине корпуса лодки вдруг выкатил, как выкатывают глаза, два шестиствольных "Роллера" с калибром пятнадцать миллиметров. Они с жужжанием шевельнулись, отыскивая цель, после чего левое орудие коротко полыхнуло прозрачным, трепещущим пламенем. Раздался жуткий, омерзительный звук, от которого делалось холодно в животе, верхушки двух тощих мачт исчезли вместе с антенной, обсыпав находящихся на палубе недифференцируемым крошевом, а гигантский, нечеловеческий голос проревел с равнодушной угрозой:

- На борту вашего судна находятся незаконно удерживаемые граждане Рифат, приготовьтесь для приема досмотровой команды. Любая попытка помешать проведению досмотра будет пресекаться силой. Повторяю…

Голос, монотонно произносящий равнодушные слова, тем не менее давил, заставляя почувствовать и поверить, - не послушайся, и тебя раздавят, словно насекомое, не по злобе, а просто так. Впрочем, даже и помимо всякой психологии сопротивление организовывать было и впрямь поздновато, потому что шестистволки стерли бы в порошок любого, кто начал бы делать хоть что- то мало-мальски подозрительное. И все так же, держа шхуну под прицелом, с подводного корабля со сноровистой неторопливостью спустили две резиновых лодки с подвесными моторами. Хотя, впрочем, - какие к черту лодки? Целые плоские резиновые баркасы, на двадцать пять человек каждый. Хозяевам шхуны прибывшие показались похожими, словно близнецы, - особенно по контрасту с их собственной разношерстностью и живописной пестротой: это были рослые, белозубые, улыбчивые парни, как один - очень хорошенькие и совершенно с виду бесхитростные. В общем - дураки- дураками, которых и обманывать-то малость стыдно. Правда, - кое- что необычное в облике все- таки наличествовало: вместо "G-18" "Гарц - Ипсофер", которой была вооружена вся армия Рифат и еще около пятой части всего человечества, в руках у Пряничных Принцев были в основном "люсинги", а впрочем - весьма пестрая коллекция разнокалиберных стволов, отчасти - потертых и имеющих самый что ни на есть заслуженный вид. Давней слабостью вооруженных сил республики было плохое владение личным составом какими бы то ни было иностранными языками, поэтому красивые ребята, горохом рассыпавшиеся по помещениям, объяснялись с хозяевами в основном при помощи свиста, простейших жестов и несильных зуботычин, но при этом их странным образом вполне понимали. Большую часть экипажа собрали в самом большом помещении, выполнявшим на этой посудине роль чего- то вроде кают- компании, но некоторых, впрочем, развели и по другим местам. Улыбчивые парни ставили моряков в классическую позу мордой-к-стенке-руки-на-стену-ноги-на- ширине-плеч и приводили эту позу к надлежащему единообразию при помощи чрезвычайно умелых тычков и подсечек. Когда процесс был завершен, а корабль - заново обшарен сверху донизу, возникла пауза, исполненная странной неловкости. Громадный желтокожий сержант в соответствии с какими-то, - сразу видно, заранее обусловленными принципами, - раздал некоторым из своих людей кривые ножи, кинжалы с волнистым лезвием и даже что-то вроде коротких сабель, все - исключительно местного происхождения и только вчера купленное в Квартале Оружейников на столичном рынке. Пауза продолжалась, и тогда он, чуть зажмурив и без того узкие глаза про- бормотал:

- Простите, парни, но у нас - приказ с инструкцией…

Разумеется, что те, кого эти самые приказ с инструкцией касались больше всего, - не поняли ни единого слова, сержант взмахнул рукой, но пару секунд все еще было тихо, а один из обладателей кривого ножа вполголоса попросил:

- Старшой, я ему сначала горло, а глаза уже потом, ага?

- Какая разница, - пожал плечами громадный, толсторукий сержант, - давай…

И тут, как будто слово это было командой, - грянуло. Те, кому не было суждено другое, получили причитающуюся им порцию разнокалиберных пуль в спину или в затылок, другие, в ужасе обернувшись, успели увидеть вспышку клинков, вскрывающих им горло или до позвоночника вспарывающих животы, остальным, не столь уж многочисленным, расчетливо стреляли в грудь или прямо в лицо, потому что были стрелявшие - элитным подразделением, и ролей, расписанных заранее, никто из них не забыл. Когда резня закончилась, - но не раньше, - двое солдатиков едва успели добежать до борта, чтобы конспиративно поблевать в море, а носители холодного оружия, с зелеными мордами и во главе с сержантом приступили к завершающим всю акцию штрихам, обрезая носы и уши - приблизительно каждому третьему покойнику, выкалывая глаза - каждому четвертому и обрубая гениталии - каждому, - согласно все той же приблизительной калькуляции, - седьмому. Двое, следовавшие за носителями ножей, со сноровкой, говорившей о том, что они все-таки имеют касательство к флоту, вязали искромсанным трупам руки при посредстве измазанного в крови линя. Уже погрузив своих дрожащих бойцов на лодки, сам сержант задержался и еще на пару минут: достав из одного кармана - баллончик дешевого красящего аэрозоля производства транснациональной "Синто у Элементаль ", а из другого - записную книжку, - он старательно, норовя повторить даже саму манеру начертания диковинных хвостатых букв, перевел при помощи летучей краски на стену надстройки имевшуюся в книжке, совершенно непонятную ему надпись. Присоединившись к своим бойцам и обведя внимательным взглядом их лица, он вдруг понял, что почти не узнает своих людей.