Милость Императора (Emperors Mercy)

– Инквизитор, что нового насчет Старых Королей? – спросил Фейсал. В устах генерала эта мифологическая терминология, или, скорее, признание важности древнего артефакта, звучали как‑то неловко, словно он неохотно говорил об этом.

– Мы обнаружили их местонахождение, но понадобится некоторое время, прежде чем мы сможем докопаться на необходимую глубину.

– Весь западный фланг Цепи Крепостей рухнул. Мы потеряли связь с командованием 5‑й дивизии в Аргентуме. Общее число потерь дошло до шестидесяти тысяч…

Фейсал позволил последним словам повиснуть в затхлом воздухе склепа.

– Сэр, вы… обвиняете в этих потерях Конклав? – уточнил Росс.

– А должен? – устало спросил Фейсал. – Я не обвиняю вас, инквизитор, да и не могу обвинять. Но так тяжело посылать людей на смерть… Покажите, что вы нашли что‑то важное, инквизитор.

– Ангкора очень важна, лорд‑генерал. Нам нужно пять дней.

– А что насчет Старых Королей? Что вы будете делать, когда найдете их?

– Если позволят обстоятельства, мы вывезем их с планеты. Да черт, я их съем с ножом и вилкой, только бы не дать врагу захватить их!

Фейсал задумчиво кивнул, сосредоточившись на карте, разложенной перед ним.

– Как вы думаете, инквизитор, каким образом мои войска могут выиграть необходимое вам время?

Росс подошел к карте юга Аридуна. Это была хорошая карта военного образца. Взглянув на самый восточный край Цепи Крепостей, Росс указал на город Бакоу.

– Начните отступать отсюда, сократите протяженность фронта, – Росс провел по карте к середине Цепи Крепостей. – И сосредотачивайте силы для обороны Ангкоры.

– Я согласен, сэр, – сказал генерал‑майор Ашван. – Наша единственная возможность оборонять Ангкору – отвести сюда войска с других направлений. Мы не сможем удержать четырехсоткилометровую линию фронта. У нас слишком мало сил. В некоторых секторах участки фронта шириной в один или два километра обороняются одним взводом.

– Если мы отведем все войска к Ангкоре, – задумчиво сказал Фейсал, – нам будет некуда отступать. Мы  уступим противнику территорию, и сами будем заперты в этой могиле.

– Этого не будет, сэр. Броненосцы прежде всего разбойники, налетчики. Нам только надо выдержать их первый удар, – сказал Росс.

Генерал Фейсал горько покачал головой.

– Я согласен, но это идет против всей военной логики. Мы Гвардия, мы удерживаем территорию, захватываем территорию, сражаемся за позицию. Я согласен с вами, Росс, правда, но трудно, когда это все так абстрактно…

– Позвольте мне объяснить это более последовательно. Великому Врагу нужна Ангкора. Не допустите ее захвата, – сказал Росс, переставляя на карте фишки, обозначающие имперские войска, и размещая их кольцом вокруг Ангкоры.

Лорд‑генерал расстегнул воротник.

– Я расскажу вам одну историю, инквизитор. Я сражался в Нефтяных Войнах, это было очень давно, в 836 г. Тогда я был капитаном пехоты. Я помню, как на хлопковых полях Вавилона я потерял в засаде всю мою роту. Нас расстреляла толпа необученных повстанцев‑рабочих. Почему? Потому что я отклонился от маршрута патрулирования. Вы знаете, на что похоже хлопковое поле, когда оно покрыто кровью ваших людей? Это слишком тяжелый груз для моей совести, инквизитор. Как офицер, я не могу простить себе этого. Спустя сорок лет оно до сих пор снится мне по ночам.

– Вы знаете, что случится со Звездами Бастиона, черт, да с самой Святой Террой, если Великий Враг сможет взорвать в системе звезду?

Фейсал покачал головой. На самом деле, Росс тоже не знал. Но тактическое значение такого оружия было достаточно убедительным для любого военного.

– Мы сможем продержаться, – заключил генерал Ашван, указывая на карту. – При отступлении разрушать валы, дороги, дамбы. Будем по очереди отводить батальоны к центру Цепи. Так мы сможем уменьшить их численное превосходство.

Росс посмотрел на Фейсала.

– Это ваши люди, лорд‑генерал. Что вы скажете?

– Думаю, эта операция говорит сама за себя, – сказал Фейсал. – Мы будем сражаться за каждый дом и заставим врага платить кровью за каждый дюйм земли.

ГЛАВА 26

ВНИЗУ, в узкой теснине улицы, взвод облаченных в железные доспехи воинов пробирался сквозь развалины рынка. За ними медленно катился легкий колесный танк «Падальщик», его восемь колес давили хрупкие остатки торговых палаток.

Легкий танк имел зловещий вид, его угловатый корпус с похожей на кабанью морду носовой частью был окрашен в грязно‑белый цвет. Плоская башня с 55‑мм автопушкой медленно поворачивалась, словно рыло хищника, принюхивавшегося к запаху добычи.

Вандус Барк ждал на башенке верхнего этажа, внимательно наблюдая за танком. Последняя Война потребовала усилий всех людей Медины, способных носить оружие, и Барк не считал, что инквизитор может быть исключением. К досаде Конклава, Бар присоединился к 76‑му батальону на фронте. Гурион считал, что поле боя Гвардии – не место для инквизитора, но Росс был на фронте, и Барк не хотел, чтобы его старый друг представлял там Инквизицию один. Кроме того, ему не хотелось, чтобы Росс опять обошел его.

Из своей засады Барк видел, как  Броненосцы пробираются по улице. За взводом пехоты и «Падальщиком» двигалась колонна тяжелой бронетехники. Некоторые танки, наиболее тяжелые и широкие, едва могли проехать по улице, их спонсоны задевали осыпающиеся кирпичные стены по обеим сторонам. Барк подождал, пока последний танк протиснется в узкую улицу, и нажал три кнопки на своем вокс‑передатчике.

Серия взрывов прогремела вдоль улицы. Легкий танк прямо под позицией Барка раскрылся, как коробка, словно выбило все болты, прикрепляющие бронеплиты. Куски металла полетели во все стороны, шасси «Падальщика» загорелось.

С крыш домов и надстроек кантиканские гвардейцы осыпали врага залпами лазерных лучей и гранатами. Воздух так раскалился, что Барк мог видеть его – искаженная мерцающая завеса пара, дыма и жара.

Барк перегнулся через ограждение балкона и поднял свои бронированные перчатки. Многоствольные системы – с питанием от двух лент, обернутых вокруг магазина с патронами на спине бронекостюма – пришли в боевое положение. Барк развел кулаки широкой дугой, и из батареи стволов хлестнул поток трассеров. Из выпускных отверстий посыпались стреляные гильзы, как медный дождь, сотни дымящихся гильз хлынули на улицы внизу.

Огонь многоствольного оружия Барка выкосил взвод растерявшихся Броненосцев. Если бы не поршни и кабели стабилизаторов бронекостюма, силы отдачи было бы достаточно, чтобы сорвать мышцы с костей. От попаданий пуль калибра 0.50 в стенах оставались глубокие выбоины. Пятьсот выстрелов за пять секунд, и патронные ленты щелкнули, опустев.

– Инквизитор, из штаба дивизии приказ немедленно отступать из этого района.

Барк обернулся и увидел рядового Хонена, вокс‑связиста роты «Альфа» 76‑го батальона, поднявшегося в полуразрушенную верхнюю галерею. Одной рукой солдат протянул Барку вокс‑наушник, другой держал дымящийся лазган.

Барк отмахнулся.

– Куда отступать?

– Верховное Командование сокращает линию фронта и отводит войска к Ангкоре. Фронт отходит к Иопайе и Сумераби, крепостям Цепи к западу и востоку от Ангкоры. Более дальние города, Чалт и Метуал уже оставлены.

« Отступление явно запоздало», подумал Барк. С самого начал боя первый удар Великого Врага привел имперскую армию в замешательство. Барк едва знал, где сейчас фронт, и в каком направлении отступать. За последние восемь часов в их засаду дважды едва не попадали свои отступающие части.

– Рота «Эхо» 76‑го отойдет за нашу позицию. Они прикроют нас огнем, пока мы будем отступать.

– Хорошо, тогда пошли, – согласился Барк.

Дальше по улице кантиканцы начали отступать со своих позиций. Фигуры в белых кепи мелькали на крышах и исчезали. Их массированный огонь прекратился, сменившись отдельными выстрелами.

– Пошли, пошли! – махнул Барк рядовому Хонену, спускаясь по ступенькам. Позади, наблюдательная башенка, которую он занимал, была уничтожена попаданием танкового снаряда, разлетевшись облаком известняковой пыли. Противник приходил в себя после внезапного удара из засады.