Восход Андромеды

— Кого поставим командовать Белорусским округом? — осторожно поинтересовался Берия.

— Пусть Ковалёв командует, — после паузы решил Сталин. — Всё равно реально за всё будем спрашивать с Жукова. Проблема с Прибалтийским округом: там нужен незаурядный талант, чтобы правильно построить оборону. Я не уверен, что товарищ Локтионов справится с этой задачей.

— Но ведь буквально накануне назначенный командующим Киевского округа Кирпонос справился, — возразил Берия. — Локтионов показал себя неплохо и в обороне не допускал больших ошибок.

— Угу, «синие» не успели за три дня дойти до Пскова, зато взяли Ригу и вторглись в Эстонию, — усмехнулся Сталин. — Нет, здесь нужен другой командующий, более способный и дальновидный. Ладно, вопрос остаётся открытым.

— Пусть Кирпонос остаётся командовать в Киеве, — после паузы продолжил Сталин. — Командующего Юго-Западным направлением мы подберём позднее. Хотя можно и Тимошенко назначить. Пусть войсками покомандует.

— На должность наркома Ворошилова вернём? — спросил Берия.

— Нет. Тимошенко будет совмещать обе должности. Временно, — решил Сталин. — Мало у нас проверенных маршалов и генералов, некого ставить командовать.

— Есть ещё Будённый и Кулик, — напомнил Берия. — Может, кого из них назначить?

— Семён мне друг, но истина дороже, — перефразировал старое изречение Сталин. — Если он, либо Ворошилов оскандалятся, то это уронит престиж Красной Армии. Они оба давно стали символами старых побед, пусть уж ими и остаются. Тем более, Клим неплохо умеет позировать перед фотокамерой в каске и бронежилете, — улыбнулся Сталин.

— И когда надевает и шнурует ботинки, — поддержал шутку Берия.

— А Кулик останется работать с Грабиным, — продолжил Сталин. — Звание Кулика отбивает охоту у некоторых товарищей спорить не по делу и саботировать производство оружия. Он сейчас на своём месте, пусть работает… Лаврентий, а почему бы не назначить в Прибалтику Апанасенко? — после паузы поинтересовался мнением Берия Сталин. — Следующим летом Торм-Трувор собирался часть своего флота перевести на Дальний Восток. Думаю, после этого японцы сто раз подумают, прежде чем устраивать провокации на границе. А такой командарм, как Апанасенко, нам пригодится в другом месте.

— Нам нужно срочно подыскивать новые кадры из пока малоизвестных генералов дивизионного уровня, — предложил Берия. — Без этого в будущем мы никак не обойдёмся.

— Согласен. В ближайшее время начнутся корпусные и дивизионные манёвры, во время которых мы будем иметь возможность оценить способности командиров этого уровня, — ответил Сталин. — К весне следующего года установим определённую шкалу для всех наших командиров корпусов и дивизий, после чего сможем выдвигать наиболее перспективных.

— Для командования частями, вооружёнными техникой нового образца, в данный момент не хватает перспективных командиров полкового уровня, — осторожно начал Берия. — Бригадами командуют прошедшие Монголию и Ирак майоры, а батальонами — капитаны. Но для командования более крупными соединениями с новой техникой нужны очень хорошо подготовленные комкоры или генералы.

— К сожалению, в ближайшее время эту проблему решить нельзя, — вздохнул Сталин. — От очередного приказа генштаба или резолюции товарища Сталина боевого опыта у командиров дивизионного уровня не прибавится. Поэтому в частях с новой техникой в ближайшее время наиболее крупной организационной структурой будет бригада. Точно так же, как и в частях пришельцев. Как ты считаешь, Лаврентий, не бросят нас иномиряне одних, если что-то там у них пойдёт не так?

Смоленщина. Первое августа

— Равняйсь! Смирно! — гаркнул во всю мощь своих лёгких молодой лопоухий лейтенант. — Товарищ майор! Рота в полном составе построена. Больных и в наряде не имеется. Докладывает командир первого взвода, лейтенант Смирнов!

— Вольно, лейтенант, и вы, товарищи, тоже. — Майор Заславцев повернулся к шеренге красноармейцев. — Командуйте, Смирнов.

— Рота, вольно! — От голоса только что выпущенного из училища офицера испуганно вспорхнула стайка воробьёв.

— Товарищи командиры и красноармейцы, представляю вашего нового командира, старшего лейтенанта Петрова, с сегодняшнего дня назначенного командовать ротой, — комбат кивнул на новое лицо на плацу, старшего лейтенанта с орденом Красного Знамени на гимнастёрке. — Всё, Петров, дальше сам командуй. Я побежал, работы невпроворот, потом доложишь. — Майор быстрым шагом направился в сторону штаба.

— Товарищи командиры и красноармейцы, с завтрашнего дня мы начинаем боевую учёбу и освоение новой боевой техники, которую создала наша советская Родина. — Негромкий уверенный голос резко контрастировал с басом Смирнова. — Учиться мы будем по новым Уставам, поэтому во внеслужебное время ко мне можно обращаться Евгений Николаевич. Сейчас все могут быть свободны, устраивайтесь и обживайтесь на новом месте. Лейтенант.

— Рота, разойдись! — рявкнул Смирнов. — Товарищ старший…

— Отставить, Смирнов, — перебил подчинённого вновь назначенный командир роты, — я же сказал, во внеслужебное время по имени-отчеству. Вот вас как зовут, товарищ Смирнов?

— Юрий, Смирнов Юрий Афанасьевич, — произнёс лейтенант и густо покраснел. — Нас в училище предупреждали о таком неформальном подходе к службе в новых частях, но мы до конца не верили.

— Ничего, в нашей бригаде ещё много чего неформального, от красноармейцев до вооружения и техники, — пожимая руку лейтенанта, улыбнулся Петров. — Представляйтесь, товарищи, нечего время тянуть. На войне враг не даст времени политесы разводить.

Через пять минут Петров познакомился с пятью своими лейтенантами, командирами взводов на своём новом месте службы — в бронепехотном батальоне. Завтра должен был прибыть вновь назначенный заместитель командира роты и особист, кстати, также участники иракской кампании. Под началом этой тройки ветеранов оказались пять получивших назначение в батальон выпускников пехотного училища. И разбавленные двумя десятками сверхсрочников, не нюхавшие пороха, восемьдесят процентов рядового и сержантского состава роты. На сверхсрочников Петров мог положиться, как на себя самого, — с ними он прошёл сквозь пустыню и огонь.

— Товарищ старшина, а откуда вы нового ротного знаете? — полюбопытствовал в столовой служивший ранее где-то под Киевом широкоскулый младший сержант.

— Скажи ему, Сидорчук, откуда, — со своим неповторимым акцентом подначил старшину сержант Рахимов. — Чтобы знал и не спрашивал.

— Старая шутка, Гурбон, и совсем не смешная, — не поддержал весёлого настроя ветеранов старшина. — Не расслабляй мне, Рахимов, личный состав. Ну-ка, шевели веселее ложками, бойцы! Выходной никто не объявлял, если нет занятий, в новой казарме всегда найдётся работа. Уж я-то это знаю. А ты, младший сержант, знай — мы с товарищем старшим лейтенантом дошли до Эль-Кута, где и схлестнулись с индусами. Товарищ старший лейтенант за Эль-Кут орден и осколок получил. Командир он справедливый и правильный. Вот так вот.

— Ты лучше про себя расскажи и про негров, — произнёс всегда невозмутимый и молчаливый сержант Мирзоев. — Они теперь в Красной Армии служат, эти негры.

— Не негры, а африканские товарищи, кенийцы, товарищ сержант, — старшина грозно шевельнул бровями. — Отставить разговоры за столом. Пищу принимать молча. А то сами вокруг казармы будете бегать с брёвнами на плечах. Не расслабляйте мне молодёжь, товарищи ветераны. Ешьте быстрее и покажите пример, как надо наводить уют и обустраивать пункт постоянной дислокации.

Под удивлёнными взглядами новых сослуживцев улыбающиеся ветераны налегли на гречневую кашу. К вечеру вся рота знала историю предварительно испытанных кроссом с хворостом и поставленных в строй кенийцев. А через полгода по армии пошла гулять байка о первой в Красной Армии бронепехотной бригаде, в которой в физическую подготовку личного состава входит бег с бревном на плече.