Королева умертвий

— Они идут на нас, — сказала королева умертвий. — Я видела их при свете солнца. Они собрали неисчислимую армаду. Сначала Тзаттог и я — мы оба считали, будто их цель — Тугард. Но это было бы слишком просто. Сожрать Тугард сейчас под силу любому. Несмотря на то что там собралась большая армия, Орвас не в состоянии сражаться по-настоящему. Он слитком слаб, и доблесть ему не поможет. О Кианна, берегись!

Женщина невероятной красоты выступила из тумана. Она была худой, гибкой, как змея; ее лицо было темным, а глаза и губы — чернее самой тьмы; длинные густо-синие волосы ниспадали до самой земли. И это тоже была Кианна.

Ринан Сих был благоговейно и фанатично влюблен в свою богиню. Он не замечал разницы в ее внешнем обличье. Но Пенна — другое дело. Представать ей в облике мерзкого чудовища Кианна не желала.

— Шаггон хочет войны со мной? — прошипела Кианна. — Что ж, он увидит такую страшную битву, какой никогда не знало его темное величество! Мои умертвия, мои создания, мои верные слуги — они защитят меня. Пусть тьма сойдется с тьмою, пусть зло попытается одолеть зло! Армия Шаггона черна, но я чернее, Дух Адрелиана — зло, но я страшнее самого зла, ибо я не принадлежу к этому миру.

Туман вскипел и начал рассеиваться. Умертвия одно за другим поднимались с земли. Тысячи их становились под знамена высокой и тонкой женщины с раскинутыми, точно крылья, руками. Она стояла, замерев, и на ее черных губах застыла улыбка. Кианна с жестокой радостью созерцала своих мертвых солдат.

Невообразимые чудовища не нуждались в дополнительном оружии. Длинные когти, клыки, шипы, ядовитые зубы, бронированная чешуя, истекающая отравой, парализующий взгляд — все было к их услугам. Пенны больше не было — вместо нее рядом с Кианной стоял Тзаттог и с довольным видом следил за тем, как монстры выстраиваются перед ним, как растет орда чудищ, шипящая, рычащая, ревущая, готовая убивать в любой момент и в любых количествах.

Все было готово для того, чтобы схлестнуться с войсками, пришедшими с севера, с Темной стороны.

Тзаттог поднялся в воздух, чтобы посмотреть, далеко ли еще находится враг. Он мчался над степью, озирая окрестности. Степи выглядели пустынными, заброшенными: обитатели городов и поселков Тугарда либо бежали дальше на восток, за Аккению, либо остались в армии Орваса.

Мрачные орды под водительством Духа Адрелиана медленно двигались от истоков реки Карангар к болотам Ракштольна. Их путь можно было проследить с высоты по широкой черной полосе, выжженной на земле. Нескоро там вырастет трава — вся почва отравлена невообразимым ядом, которым сочились многие создания Тьмы.

Тзаттог помчался вдоль реки к озеру, на котором стоял Туллен, и в этот момент перед ним открылась странная картина: рядом с мертвым участком степи на воде тихо покачивался белоснежный лотос. Цветок казался совершенством. Его очертания были безупречны. Отраженный в воде, как бы удвоенный, он напоминал две ладони, сложенные вместе и развернутые в ритуальном жесте: одна вверх, другая вниз.

«Лотос!» — подумал Тзаттог, и вдруг сознание Пенны рванулось наружу. Архаалитка хотела видеть священный символ Архааля, воплощенный с такой полнотой в этом цветке, выросшем, словно бы всей Тьме назло, рядом с оскверненным местом. Ничто не могло противиться этому порыву. Внезапно Тзаттог с пронзительным диким воплем, похожим на крик подстреленной птицы, сложил крылья и бросился вниз. Он падал с огромной высоты, падал, не выказывая ни малейшей воли к сопротивлению. Смерть летела ему навстречу — черная земля, чистая вода, белый цветок.

И пустота…

Девочка сидела посреди степи и играла цветком, сорванным в озере. Большой город — он назывался Туллен, но девочка этого не знала — находился поблизости, его башни отражались в озере, однако малышку не интересовало и это.

Она была всего лишь ребенком, маленькой девочкой, и у нее имелась интересная игрушка.

У нее не было ни имени, ни прошлого, ни будущего. Одно только настоящее: черная колючая трава, белые лепестки, сквозь которые просвечивают ее тоненькие пальцы.

Рядом с девочкой на той же траве лежало изломанное мертвое тело, принадлежавшее крылатому мужчине. Скомканные черные крылья, белоснежное лицо с маленькой, изящной каплей крови, вытекшей из блеклого глаза. Один из клыков влажно поблескивал у него во рту. Девочка не обращала на него никакого внимания. Ее не пугала близость мертвеца.

Ведь она находилась на своем троне, там, куда никому нет доступа, там, где никто с дурными намерениями не посмеет прикоснуться к ней, там, где все происходит так, как ей хочется, — и никак иначе.

Королева умертвий вступила в свое царство…

…И не слышала, как откуда-то очень издалека доносятся звуки, от которых содрогается весь мир: глухой, вибрирующий рокот, топот тысяч ног, рев, вырывающийся из тысяч глоток… Великая смертоносная битва между порождениями Кианны и силами Тьмы, пришедшими из Урангрунда, началась.