Галактический протекторат (СИ)

– А вот и мой второй заложник! – весело кивнул он Даньке. – Ну-ка железку свою ржавую на землю! Двумя пальчиками. Аккуратно. Как в кино. И шаг вперед! Или мне подстрелить подружку твоего приятеля-шамана?

Данька посмотрел на белое лицо Ирхи, выпустил из руки револьвер и тот упал на поросший ровно подстриженной травой дерн. И шагнул вперед.

– Вот и хорошо! – с энтузиазмом заметил Вертун, отталкивая ярранку. Ирха, скорчившись, упала на траву.

Данька смотрел на бластер в руке Вертуна, а дуло бластера смотрело в грудь Даньке.

– Прям удивительно как ловко у вас всё получилось! Едва не убежали от меня… – И прокричал замершим у двери: – Подходите ближе, не стесняйтесь! Бежать вам больше некуда! Вы уничтожили пульт управления силовыми полями на проходной, но не подумали что второй пульт я могу носить с собой в кармане!..

Вертун довольно хохотнул, вновь окинул взглядом Даньку, и предупредил:

– Ближе не подходи – про твои умения я наслышан.

– Чего ты хочешь? – раздался совсем рядом голос Яра.

Вертун рассмеялся. Во время смеха его тонкие яркие губы походили на двух корчащихся дождевых червяков.

– Яр, тебе не надоело? Мне казалось, что пока ты был у меня в гостях, мы всё обсудили, нет? Твои друзья остаются в моей теплой компании, а ты летишь и достаешь для меня ту безделушку, о которой я просил. Так нет же, надо непременно угробить кучу людей, разгромить это богоугодное место и сбивать с пути истинного малых сих? Почему ты не умеешь решать всё мирно, Яр?.. Почему…

Хриплый каркающий голос перебил его:

– Ты убийца!.. Ты насильник!.. Ты умрешь!..

Данька повернул голову и увидел, что все подошли совсем близко, насколько позволял барьер силового поля, и стоят за его спиной. Говорила девочка с пепельными волосами, стискивавшая в сжатых добела пальцах резиновую дубинку. Испачканное кровью лицо, словно молния, пересекающая грозовую тучу, то и дело искажала судорога нервного тика.

– Ты умрешь, – повторила она, – и я буду смотреть на это!..

Вертун насмешливо пожал плечами.

– Видишь, Яр, с кем мне приходится иметь дело! Всё во благо этих заблудших овец – и ни капли признательности.

Лицо Вертуна вдруг приобрело проказливое выражение.

– А может мы поступим как раньше – сыграем в старую как мир игру с высокими ставками? Выясним кто сильнее. Это интересно всем, я думаю, – Вертун философским жестом описал полукруг стволом бластера. – Ведь кто сильнее – тот и прав. Итак! Всё будет честно. Без жульничества. Мы снова устроим поединок, Яр. Один на один. Без оружия. Разве ты не мечтал об этом? Победишь меня – забирай своих и улетай. Проиграешь – твои друзья остаются у меня в гостях, а ты отправляешься в путь за той штукой, которую я непрочь заиметь.

– Ты снова обманешь. – Раздался голос Нинель. – Как в прошлый раз.

– Какая черная неблагодарность за проявленное мной гостеприимство, грозная Нинель Камински. Как жаль, что пока я ловил этого шустрого молодого человека, – дуло бластера кивнуло Даньке, – у меня не было времени полноценно пообщаться с вами и вашим супругом. Но думаю всё впереди!

Нинель фыркнула.

– Ну так что? – Сказал Вертун. – Мне скучно тратить время на уговоры. Повысим ставки. Я стою тут один перед вами с бластером в руке. Если хочешь – победи меня Яр, и забирай с собой. Чтоб предать суровому суду, так сказать. И всех воспитанниц "Пути истинного", если тебе так уж хочется сбить их с пути приобщения к истинной вере. Со мной на борту вас беспрепятственно пропустит орбитальная оборона Ленты-5. Подходит? Я бы на твоем месте не медлил с решением – вы заперты под силовым полем, твоя инопланетная возлюбленная, да и твои друзья не в лучшем состоянии, а кибермедик на корабле за моей спиной.

Яр не успел ответить.

– Можно сперва вопрос? – встрял Данька.

– Конечно, мой юный друг, мне-то спешить совершенно некуда…

Данька помедлил, а потом очень медленно проговорил:

– Этот город где я был… Олдтаун. За что вы их так?

– Ах это… – Вертун пожал плечами. – С коренными сложно. Много про себя понимают. Да и традиции не те, каких нам хотелось бы… Ордену нужно лояльное население, которое молча работает, вовремя платит и правильно голосует, когда надо продемонстрировать наличие выборов занудам-проверяющим из Совета разумных… И естественно не задает лишних вопросов. Более тонкие методы, например реформа здравоохранения, реформа образования и тому подобное, очень хороши для работы с населением, но больно уж медленно дают нужный эффект. Вот и приходится… импровизировать. Так что кое-где бывают и эксцессы, вроде тех, которому ты стал свидетелем. Но в целом орденская политика предусматривает постепенное и почти безболезненное для местных замещение коренного населения маргинальным сбродом с планет, где не то что еды – воздуха на всех не хватает. Закачаем их сюда побольше – и мнение остатков так называемых "коренных" перестанет играть какую-либо роль. А там и ассимиляция не за горами… Или тебя интересовало отдает ли орден предпочтение какой-либо из конфессий, которые объединяет? Так кто во что верит это так – рюшечки… Вера – дело десятое. Покорность – вот что действительно важно. Понимаешь ли…

– Понимаю. – Сказал Данька. – Я говорил кое с кем из Олдатуна…

Вертун весело улыбнулся.

– Неужели кто-то таки выжил? Непоря-ядок, непоря-ядок…

– Уже нет. Там не осталось живых.

– Как грустно и печально… – скучающим голосом проговорил Вертун, постукивая кончиками пальцев, более подходящих профессиональному пианисту, по ремню брюк. – Это всё, наконец?

Яр, Нинель и Аккер переглянулись и отвели глаза.

Вода бившая из расколотого фонтана журча, сбегала по стене силового поля и собралась в лужу вокруг револьвера, лежавшего в траве за спиной Даньки.

Из собравшейся лужи вопреки всем законам физики начала расти вверх струйка воды, словно цветок на тончайшей, едва заметной хрустальной ножке.

Цветок в прозрачном бутоне которого, покачиваясь, поднимался вверх старый револьвер.

Всё выше и выше, пока потертая рукоять оружия не ткнулась в Данькину ладонь…

– Почти. – Сказал Данька. – Почти, но не всё.

Краткое мгновение молчания словно остановило время. Стрелы перистых облаков застыли в очистившемся от туч и подкрашенном кровавым оттенком заката безмятежном голубом небе, а потом Данька громко и размеренно произнес:

– Анетта Уилсон из Олдтауна, её отец и её братья…

Револьвер Нэтти, возникший в руке Даньки, оглушительно бухнул.

Вертун взвизгнул, бластер, вывернувшись из его руки, кувырнулся в воздухе и упал на песок, а пальцы беспомощно царапнули по кобуре. Потом Вертун пошатнулся и, словно не веря глазам, поднес ладонь к лицу. Из обрубков оторванных пальцев алым веером хлестала кровь.

– …просили передать тебе вот это.

Два выстрела слились в один.

Вертуна отшвырнуло назад, глаза брызнули кровью, выбитые двумя кусками свинца мозги плеснули на обшивку корабля. Тело рухнуло на песок, пару раз дернулось в агонии и затихло.

Данька медленно опустил револьвер, обернулся и посмотрел на Яра.

– Что?.. – спросил он почти без вызова. – Недостаточно благородно? Или не слишком честно? Или ты все-таки всерьез хотел еще одного поединка с этим вруном?..

Яр пожал плечами. Вид у него был усталый.

– У всех свои критерии честности, Данила… Давай улетать отсюда… пока есть возможность.

Данька обшарил карманы трупа, нашел пульт и отключил силовое поле. Потом бросился к Ирхе. Рядом упал на колени Яр.

– Ничего страшного. – Сказал ему Данька. – Заряд из станнера. Сейчас придет в себя. – Подняв голову, он сказал склонившимся над ярранкой Нинели и Аккеру: – Я проверю корабль, а вы выводите всех из тюремного блока.

Но безумие этого длинного дня еще не было исчерпано до конца.

Респектабельных размеров флаер с аляповатой малиновой блямбой прокатной компании "Вип-Флип" приземлился рядом с крейсером и из него выкатился жирный коротконогий человек в нелепом полосатом костюме и булавкой с огромным алмазом в шелковом галстуке. Пассажир был здорово пьян, что не мешало ему передвигаться, непрерывно приплясывая и извергая бесконечный поток слов.