И снова война

Сначала было трудно ориентироваться, но пилоты, некоторое время повоевавшие в Крыму в нашем времени во время гражданской войны, сумели точно выйти на точку и, пройдя на небольшой высоте, сбросить шесть объемно-детонирующих авиационных бомб. Дождавшись на удалении взрывов и вернувшись, прошлись из пушек и пулеметов по оставшимся в живых, но оглушенным и деморализованным немцам. Здание школы, где располагался штаб армии, удостоился серии НУРСов, и, убедившись, что ничего живого не осталось в развороченном оружием будущего селе, пошли дальше по маршруту, где были отмечены еще штабы корпусов, позиции батарей и корпусные склады боеприпасов. Все это с особой тщательностью и даже с удовольствием влетало на воздух, повинуясь воле соскучившихся до неба и насидевшихся в вонючих бункерах летчиков. Следующим по плану был налет на два аэродрома, где базировались истребители и штурмовики восьмого авиакорпуса Люфтваффе. Сделав несколько кругов, изучив систему ПВО немцев, вертолет, пользуясь темнотой, сначала разнес из скорострельных пушек и пулеметов несколько зенитно-артиллерийских установок и, убедившись в собственной безнаказанности, начал танец смерти. Пятнистая тень мелькала над горящими самолетами с крестами, как какое-то фантастическое существо, освещаясь вспышками пушечно-пулеметного огня, разносила цвет и красу немецкой авиации.

За ночь вертолет успел совершить более восьми вылетов, основательно разворотив инфраструктуру 11-й армии, целенаправленно расстреляв два паровоза, застрявших на станции Микензиевы горы, и сбросив несколько контейнеров с напалмом на спешно выгруженные ящики с боеприпасами недалеко от станции.

Уже под утро, когда начало светать, маневренная группа из будущего ушла через портал обратно в наше время. Теперь, после бессонной ночи, специалистам РККА и ЧФ предстояло выяснить реальные результаты нашего вмешательства в ход ноябрьского штурма Севастополя. Но даже по самым скромным подсчетам положение противника в Крыму стало катастрофическим. Чтобы не потерять время, я срочно отправил в Москву телеграмму о нашей деятельности, о потере управления в 11-й армии, ссылаясь на мемуары ныне покойного Манштейна, указал на и так катастрофическое положение противника и о реальной возможности нанести немцам в Крыму серьезное поражение.

В это же время уже полностью подготовили второй вертолет и готовились устроить настоящую «ночь длинных ножей» для противника. Десятки человек анализировали воспоминания, мемуары, данные радиоперехвата и показания РЛС, собирая информацию по следующим ночным целям для работы боевых вертолетов из будущего.

Прилетевшие из Сибири люди спокойно и как-то недоуменно воспринимали наши меры безопасности, но когда после ночной операции вернулись трое техников, обеспечивающих работоспособность вертолета, и самым наглым образом проболтались, зачем реально понадобилась боевая техника, то мы получили самый натуральный патриотический ультиматум. Народ просто не понимал, зачем они летели на другой конец материка, если им не дают реально работать по специальности. А тут еще масла в огонь подлили наши украинские летчики, которые в красках рассказали, как они разнесли штаб Манштейна, а потом, как на учениях, разнеся аэродромные средства ПВО, жгли немецкие самолеты прямо на стоянках. Может показаться, что такая утечка информации является верхом непрофессионализма, но, в условиях жесткого дефицита времени, мы сами пошли на этот шаг, устроив такую небольшую провокацию. А сами наблюдали и делали выводы.

Судя по первичной реакции, большинство реально были не в курсе относительно перемещений во времени, и это давало определенную надежду. Пришлось даже слить информацию пилотам «Руслана», которые были удивлены допотопным видом автоцистерн, которыми подвозили топливо, тем более с самого начала возникли претензии к качеству топлива, но они со временем были решены. Поэтому, побывав в прошлом под Оренбургом, осмотрев поселок для переселенцев, и под Севастополем, где во вторую ночь уже два вертолета вылетели на гуляние в немецких тылах, пилоты «Руслана» тоже загорелись перспективами переселиться в чистый мир и всячески старались быть полезными. Я не сомневался, что в следующий полет, если он будет, они правдами и неправдами привезут сюда свои семьи, о чем с ними была достигнута определенная договоренность.

Сначала, получив информацию о катастрофическом положении в Севастополе, руководство СССР не понимало, радоваться или нет тому, что с московского направления были сняты определенные силы и срочно переброшены в Крым. Потом адмирал Октябрьский доложился о полном уничтожении авиации Черноморского флота, базирующейся в осажденном городе, и потере двух эсминцев и одного лидера, потопленных прямо в севастопольской бухте. Учитывая полное превосходство противника в воздухе, ситуация резко ухудшилась, и наш доклад, что противник целенаправленно обстреливает район портала, добавило причин для волнения. Пока в Москве вырабатывались решения, подошло наше сообщение о вмешательстве с применением новых радиолокационных систем. Под утро пришел доклад о весьма удачном применении вертолетов и уничтожении штаба 11-й немецкой армии во главе с генералом Манштейном. Берия, еще не долетевший до Москвы, связался со ставкой Верховного и вернулся в Оренбург для выяснения обстановки, а к вечеру нарисовался у нас в бункере. Он с интересом выслушивал обстоятельства и результаты применения новых систем вооружений, и особенно его поразили два вертолета, готовящиеся к ночному вылету. Конечно, наркому очень не понравилось, что мы применили новейшую боевую технику без его ведома, но результат превзошел все ожидания. Накал боев резко пошел на убыль, а после уничтожения штаба армии и разгрома штабов корпусов командиры немецких дивизий, учитывая серьезную убыль артиллерии, ограничились только обстрелами и локальными атаками, пытаясь держать защитников города в напряжении. Немецкая авиация после тяжелых потерь все еще осуществляла бомбардировку укреплений, но все это делалось, как правило, очень осторожно, с большой высоты и при мощном истребительном прикрытии. Но ближе к обеду, убедившись в беззубости ПВО Севастополя, они снова осмелели, и, учитывая приемлемые погодные условия, интенсивность авианалетов резко возросла, сопровождаясь активизацией оставшейся немецкой артиллерии и новыми ожесточенными атаками пехоты при поддержке танков. Откликнувшись на призыв руководства обороны города, пришлось перебросить на ту сторону две «Шилки» и комплекс радиолокационной разведки «Зоопарк-2» и заняться предварительной очисткой неба, при этом тщательно анализируя любые передвижения самолетов противника для поиска их аэродромов.

Осмелевшие немцы снова натолкнулись на эффективный огонь систем ПВО из будущего и, потеряв более двух десятков самолетов, покинули район, оставив на высоте наблюдателя. Обнаружив летящие с земли плотные облака снарядов, которые каждый раз накрывали пикирующие или выходящие из пике самолеты, немецкие летчики сначала попытались подавить столь эффективную зенитно-артиллерийскую систему, но снова включенная установка подавления радиосвязи сделала свое дело, и эффективность и синхронность резко упала. На изрытую снарядами землю Севастополя сыпались все новые и новые горящие обломки самолетов с черными крестами, а постоянно маневрирующие и огрызающиеся на ходу огнем бронированные машины оставались неуязвимыми. Пережившие штурм бойцы и матросы севастопольского гарнизона, измученные авианалетами и артобстрелами и видевшие, как необычные машины раз за разом очищают небо от авиации противника, стали уважительно называть новые секретные самоходные зенитки, которые постоянно охраняли бойцы полка НКВД, «Мухобойками». Ближе к вечеру, когда одна из установок после пополнения боекомплекта была отправлена на северную сторону к 30-й батарее, которую считали ключом к обороне города, немцы прорвали оборону, и легендарной «Мухобойке» пришлось открыть огонь по наземным целям. Прорвавшись вперед, при поддержке двух «Оплотов», к лощине, в которой засело больше батальона фашистов, готовящихся к рывку, экипаж «Шилки» ударил в упор, за несколько секунд растратив весь боекомплект. Чудом вернувшись и отделавшись многочисленными царапинами на броне, командир установки, старший лейтенант Павлов, выслушал много интересного о себе от курирующего представителя НКВД, но сидя на башне и наблюдая, как пополняют боекомплект, он довольно улыбался, отмахиваясь от наездов особиста. Тут к ним подкатили с благодарностью командиры и бойцы 8-й бригады морской пехоты, которые как раз были свидетелями безрассудного поступка Павлова, но за несколько секунд перемолотый в кашу практически целый батальон противника вызовет уважение у кого угодно. А если учесть, что тут только что отметились солдаты моторизованной дивизии СС «Адольф Гитлер», то результат рейда был вполне удачным, хотя после такой выходки доклад ушел на базу, и старший лейтенант Павлов был вызван на нашу сторону и попал на двое суток под арест… после окончания боев. Победителей не судят, но вздрючку он получил знатную, и после личного разговора со мной долго ходил смурной.